Алисса Джонсон - Вкус греха

— Взбодрит любого! Точно! — Он прямо-таки умирал со смеху, обдавая ее запахом гнилой капусты. — Ты разве не поняла?

— Поняла, — задыхаясь, ответила Мирабелла.

— Да я ни на что не надеюсь, — добавил он с усмешкой. — Она бы даже не обратила на меня внимания. Точно не теперь, когда приезжает лорд Тарстон. Я правильно понял, девочка моя? Лорд Тарстон присоединится к нам?

— Да. Если только по дороге сюда не упадет с лошади и не сломает себе шею, — добавила она. Ее слова прозвучали так убедительно, что мистер Каннингем захихикал.

— Я пару раз видел его светлость у Теттерсолов. Чертовски красивый мерзавец! Даже не говори, что тебе не хочется урвать от него кусочек.

— Разве что его голову, и то лишь в том случае, если ее подадут на блюде.

— Ха-ха, не верю. Не верю ни единому слову. Ты меня не проведешь, дочка. Я тебя знаю с тех пор, когда ты была еще совсем крохой. Я тебе почти как дядя!

— Если бы, — тихо сказала Мирабелла. Уж если суждено иметь дядю-посмешище, то лучше такого, как этот. — Спорим, что барон обменяет меня на ту чалую кобылу, которой вы так хвастаетесь.

— На мою Герти? Поменять мою девочку на какую-то племянницу? — Он покачал головой. — Ни за что. Ни за что. Кроме того, она родит еще не одну кобылку. Вряд ли этого стоит ожидать от тебя.

— Как ни печально, но вы правы.

— Что ж, думаю, ты сможешь выносить крепких сыновей, но не более. Не более. — Он подался вперед и лукаво прищурился. — Почему ты до сих пор в девках ходишь? Тебе, наверное, скоро двадцать.

У Мирабеллы на миг пропал дар речи, а затем она просто покатилась со смеху.

— Да бог с вами, дядя Каннингем.

Она оставила его, чтобы найти белокурую служанку, которая не станет возражать против невинного пожирания глазами.

Служанка, о которой говорил мистер Каннингем, была совсем не прочь побыть предметом подобного обожания, и Мирабелла с интересом подумала, станет ли эта пышная молодая женщина богаче к концу вечера на побрякушку или несколько монет. «Это не твое дело, — сказала она себе, — и не самое скандальное из того, что когда-либо случалось на подобных праздниках, особенно если их устраивает твой дядя». Мирабелла отмахнулась от этой мысли и отправилась на поиски нескольких горничных и лакеев, чтобы привести в порядок комнату для последнего гостя — лорда Тарстона.

Они вовремя управились. Мирабелла как раз спускалась по лестнице вслед за ворчащей горничной, неся в руках целую гору грязных простыней и наволочек, когда в дверь постучали.

Поскольку горничная не соизволила пойти и посмотреть, кто пришел, Мирабелла передала ей свою ношу и приказала проследить за тем, чтобы белье выстирали, в чем она сильно сомневалась, и сама открыла дверь.

Мирабелла все утро готовилась к его приезду, но ее сердце дрогнуло, когда она увидела, что Вит стоит на крыльце дядиного дома. Ее охватила паника, и она живо представила, как захлопывает перед ним дверь и запирает ее на щеколду. Если бы ей хоть на миг показалось, что это заставит Вита уйти, она бы поступила так без малейших угрызений совести. Но он все равно найдет способ попасть внутрь. Жаль, что Кристиан уже увел пса.

Собравшись с духом, Мирабелла вздернула подбородок и расправила плечи.

— Виттакер… Он нахмурился.

— Больше некому открыть?

— Я просто проходила мимо. Конечно, если бы я знала, что это именно ты, я бы не стала себя утруждать.

Она хотела казаться злой. И она злилась, но на самом деле ей было очень, очень страшно. Зная, что страх лучше всего скрывает маска злости, Мирабелла напустила на себя гневный вид.

Она раскрыла дверь шире и отступила в сторону.

— Так ты заходишь или нет?

Он стоял, не двигаясь, и не сводил с нее глаз.

— Вот, значит, как.

— Да, если ты не откажешься от своей нелепой затеи. «Откажись. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, скажи, что передумал».

— Ну ладно. — Он зашел в дом. — Тогда будь хорошей хозяйкой, милочка, и распорядись насчет моего багажа.

Она закрыла дверь.

— С удовольствием. Отправлю-ка я его на помойку.

— Кто там, девчонка? — донесся из кабинета и эхом раздался по коридору зычный голос барона.

Мирабелла невольно вздрогнула от подобного хамства. Вит вопросительно на нее посмотрел, но она притворилась, что ничего не заметила. Мирабелла исчерпала все свои уловки, и теперь ей оставалось лишь избегать его, что она и собиралась делать.

— Лорд Тарстон, дядя!

— Дармоеда привез, Тарстон?

В ответ Вит лишь поднял бровь.

— Как-как?

— Он имеет в виду камердинера, — пробормотала Мирабелла, чувствуя, что краснеет от стыда. «Что ж, это унизительно, — сказала она себе, — но все еще можно исправить. Пока».

— Я понял. — Вит обернулся на голос Эпперсли. — Так вышло, что я приехал один.

— Отлично! Не понадобится лишняя спальня!

— Меня устроит любая комната.

— Отлично! — На миг в дверях мелькнула плешивая макушка. — Проводи его наверх, девчонка! Что встала?

— Он всегда такой очаровательный? — спросил Вит, когда голова дяди снова исчезла за дверью кабинета.

— Не тебе судить его. Сам хорош: проник в дом обманом. — Было чертовски досадно заступаться за дядю, но лучше уж это, чем извиняться за его поведение.

— Он мог отказаться принять меня, — заметил Вит. — Я известил его о своем приезде еще вчера, и наши поместья находятся в пяти минутах езды друг от друга.

Она не знала, что на это ответить, поэтому промолчала и направилась наверх.

— Можешь сам отнести свои вещи или подождать, пока тебе их принесут. У слуг и без тебя сейчас дел невпроворот.

Он подхватил саквояж и поравнялся с ней на середине лестницы.

— Хочешь сказать, что в доме не хватает прислуги?

— Спроси у дяди, — предложила она, прекрасно зная, что он этого не сделает, чтобы не обидеть барона.

Мирабелла провела Вита в его комнату, которая располагалась в самом конце коридора. От спален других гостей ее отделяли чулан и две кладовые, но это была лучшая комната в доме. Другие приглашенные пренебрегли ее преимуществами из-за того, что ленились сделать несколько лишних шагов. Мирабелла открыла дверь и вошла в комнату, радуясь, что затхлый запах почти выветрился.

— Эти двери ведут на балкон. — Который, она была почти уверена, не рухнет под его весом. — Вещи можешь положить в этот комод. — Она заранее проверила все ящики. — Боюсь, что сонетки не работают. Если что-то понадобится, — «сам себе принесешь», подумала Мирабелла, — тебе придется разыскать служанку или лакея.

— Мирабелла… — Он протянул руку, чтобы коснуться ее, но она отшатнулась и открыла дверь.

— Ужин в половине девятого, — сказала она и вышла, искренне надеясь, что он останется в комнате до конца охотничьего пира. Или хотя бы до ужина.

Остаток дня Мирабелла гасила пожары на кухне, — фигурально выражаясь, за исключением одного случая, — и выполняла бесконечные требования дяди.

— Принеси ящик портвейна из погреба. Не хочу, чтоб эти вороватые слуги там ошивались.

— Мистер Хартзингер просил, чтобы в его спальне поменяли постельное белье. Сделай это до его приезда.

— Переодень платье, не позорь меня!

— Эй, ты! Почему не встречаешь гостей? Думаешь, я взял тебя в дом, чтобы ты весь день отсиживала свой толстый зад?

То, что барон любил покритиковать внешность других, никогда не переставало удивлять Мирабеллу. Из всех людей, которых она знала, он был самым тучным. Туловище было круглым: не продолговатым, не широким в поясе с толстыми конечностями. Нет, если он опускал руки по бокам, из него получался почти совершенный круг. Иллюзию портили торчащая голова и стопы.

У дяди была огромная голова, которая быстро лысела, нос, теряющийся на широком лице, глазки-бусинки и очень пухлые губы. Ноги были короткие и такие маленькие, что у Мирабеллы складывалось такое впечатление — и надежда, — что они вот-вот подкосятся под тяжестью дядиного веса и он рухнет на землю.

Жаль, что этого еще не произошло. Мирабелла утешала себя тем, что поручения ее мерзкого и вездесущего дяди хотя бы не позволяли ей думать о нежданном госте.

Почти.

Пока что Мирабелле везло: гости не выходили из своих комнат. Они распаковывали саквояжи или писали женушкам и любовницам письма о том, что благополучно добрались. Мирабелла подозревала, что найдутся две-три жены, которых такие вести определенно не обрадуют.