Алисса Джонсон - Вкус греха

К ее невероятному облегчению, кабинет был открыт. То ли барон слишком много выпил и забыл запереть его, то ли был уверен, что никто не посмеет зайти без приглашения. Давно дав себе зарок обходить любимую комнату дяди десятой дорогой, Мирабелла никогда раньше не пробовала дергать за ручку.

Повернув ее, она открыла дверь ровно настолько, чтобы проскользнуть внутрь. Затем закрыла, оперлась на дверь спиной и с облегчением вздохнула.

Она сделала это. Она пробралась в кабинет дяди. Она все-таки нашла в себе силы.

Вспомнив, что дядин кабинет — это не то место, где ей хотелось бы сейчас быть, Мирабелла отделилась от двери и сосредоточилась на задании.

Как и в большинстве кабинетов, все в этой комнате было устроено для удобства занятого человека: темные тона, которые обычно предпочитают мужчины, большой дубовый стол, мягкие кожаные кресла. Но так как дядя редко утруждал себя столь скучным занятием, как ведение дел, там, где в других кабинетах стояли шкафы с книгами, в этом висели охотничьи трофеи.

Чучела оленей, лис и птиц всевозможных видов были развешаны на стенах жуткими рядами отсеченных голов. Мирабелла старалась не смотреть на них, когда зажгла две свечи на столе, но их было так много… У нее мурашки побежали по коже, и она никак не могла избавиться от странного ощущения, что стеклянные глаза с укором смотрят ей в спину.

Мирабелла просмотрела пачку бумаг, пытаясь не расстраиваться из-за мысли, что Вит может оказаться прав. Она так старалась не обращать внимания на ноющие сомнения и на ужасную обстановку вокруг, что не заметила, как в холле раздались шаги, пока они не приблизились почти вплотную к двери.

Мирабелла опомнилась, когда шаги замерли.

Боже правый, у нее нет ключа, чтоб запереть дверь!

Мирабелла в панике схватила безвкусную коричневую вазу с каминной полки и вовремя успела встать за дверь. Та медленно и тихо отворилась.

Мирабелла подняла вазу над головой. Кто бы ни вошел, она стукнет его по голове и будет надеяться, что от удара он потеряет сознание или хотя бы растеряется и не увидит, как она выскользнет из комнаты.

Появилась нога. Молясь, что правильно рассчитала время, Мирабелла сделала шаг вперед и опустила вазу. Она мельком увидела каштановые волосы и голубые глаза, прежде чем рука Вита взметнулась вверх и перехватила вазу за миг до того, как она обрушилась бы ему на голову.

— Это лишнее.

— Вит, — сказала она, как ей казалось, шепотом, хотя кровь так сильно пульсировала в висках, что Мирабелла могла ошибиться.

Мрачно улыбаясь, Вит отдал ей вазу и закрыл дверь.

— Что, напугал тебя?

— Я знала, что это ты, — хмыкнула она и отставила свое оружие в сторону.

— Тогда зачем тебе ваза?

— Я же сказала, — растягивая слова, произнесла Мирабелла. — Я знала, что это ты.

— Нужно быть очень самоуверенной, чтобы ночью рыскать по дому.

— Беру пример с тебя. Мне показалось, ты пьян.

Он спокойно подошел к столу и сел в кресло дяди, как будто, подумала она с раздражением, вламываться в чужие кабинеты, словно к себе домой, для него привычное дело.

— Только показалось, — ответил он. Она положила руки на бедра.

— Ладно, раз уж ты здесь, постарайся в кои-то веки быть полезным и обыщи ящики стола.

— Уже.

— Я… ты пьян.

— Вовсе нет. Просто я намного проворнее тебя. Я обыскал комнату, когда остальные пошли спать. А это произошло больше часа назад. — Он откинулся на спинку кресла и высокомерно улыбнулся. Ее так и подмывало снова схватить вазу. — Нужно быть шустрее, чертовка, если хочешь играть в эту маленькую игру.

— Это не игра. — Она недоверчиво посмотрела на него. — Зачем же ты пришел, если уже обыскал кабинет?

— Тебя искал. Я заглянул в твою комнату, но тебя там не было.

— Откуда мне знать, что ты не пытаешься меня спровадить? Может, это просто уловка, чтобы…

— В нижнем ящике справа — полбутылки портвейна, два старых носовых платка, заряженный дуэльный пистолет и стопка пыльной почтовой бумаги.

Она нахмурилась, помедлила, подошла к столу и вытащила ящик. Все было так, как он описал.

— Что ж, — сказал он, рассматривая ногти, — я жду извинений.

«До вазы, — подумала она, — не дотянуться, а вот бутылка портвейна так и просится в руки».

— Это тоже ни к чему, — сказал Вит и задвинул ящик. Она насупилась и выпрямилась.

— Вряд ли ты скажешь мне, нашел ли что-нибудь.

— Даю слово, если я что-то обнаружу, сразу дам тебе знать. Сегодня я ничего не нашел.

— Конечно, нет. Ты ничего и не найдешь. Может, ты перестанешь…

— Я пришел сюда не для того, чтобы уже в который раз обсуждать, виноват твой дядя или нет.

Мирабелла хотела съязвить, но передумала. Голос его прозвучал резко, и, хотя вид у него был непринужденный, она чувствовала его напряжение. К тому же он стиснул челюсти.

— Ты злишься на меня, — сказала она, но подавила волнение и не стала теребить поясок платья. — Я не знала, что это ты, когда замахивалась вазой. Я бы ни за что не ударила тебя бутылкой. Я не убийца… но ты порой сам напрашиваешься.

— Ваза и бутылка тут ни при чем. Но раз уж ты спросила: да, я злюсь на тебя. За всю свою жизнь я еще ни разу не был так зол.

Мирабелла задумалась, посмотрела на него и сказала:

— А мне нет до этого дела.

Она направилась к двери, но он вскочил с кресла и схватил ее за локоть.

— Сначала ответь на вопрос… — начал Вит. Она попыталась высвободить руку.

— Я тебе не служанка, чтоб ты мной командовал, и не сестра, чтобы терпеть твою спесь. Отпусти.

— Не отпущу, пока мы все не выясним. — Вит подался вперед, чтобы припугнуть ее. — Сядь. Сейчас же.

Вит и раньше давил на нее, и не раз, но сейчас он делал это скорее подсознательно, ведь не было случая, когда этот прием срабатывал. Наоборот, ему за это крепко доставалось. Мирабелла не изменяла своим привычкам, поэтому поддалась соблазну ответить ему так же, как и всегда, — выпустив когти.

Она улыбнулась ему, медленно растягивая губы.

— Перед тобой и твоим приказом мне… — Мирабелла придвинулась к нему так близко, что их тела соприкоснулись; она старалась при этом не обращать внимания на желание, вызванное этим прикосновением, — устоять… — она хихикнула, — проще простого.

И, чтобы окончательно его унизить, Мирабелла подняла руку и уже во второй раз за два последних дня похлопала его по щеке. Он буквально зарычал, что ее весьма обрадовало, и схватил ее прежде, чем она смогла отойти, что напугало бы ее, будь у нее время опомниться. Но не успела Мирабелла и глазом моргнуть, как Вит прижал ее к стене. Его руки крепко сжимали ее запястья. Мирабелла почувствовала его дыхание на своей щеке, когда он склонил голову.

Она закрыла глаза и ждала, ждала…

И была очень разочарована, когда его пальцы, а не губы накрыли ее рот.

Мирабелла распахнула глаза.

— М-м-м… — Тсс!

И она услышала. Кто-то твердыми шагами шел по коридору. Нет, не твердыми, поняла она, — неровными. Мирабелла ударила его по руке.

— Это всего лишь Кристиан, — прошипела она. — Пусти.

— Кристиан? — Вит нахмурился. — Мальчик с конюшни?

— Помощник с конюшни, — уточнила она. — Он взрослый мужчина.

Вит с интересом посмотрел на нее.

— Дружите, да? — Да.

— Как близко?

Вопрос хлестнул ее по лицу. Вот, значит, что он теперь о ней думает? Мирабелла с силой оттолкнула его, Вит пошатнулся, и она выскользнула из его рук.

— Намерен быть сегодня законченным болваном, да? Он в недоумении посмотрел на нее и подошел ближе.

— Нет, Мирабелла, я не хотел…

— Мне все равно, — солгала она. Ей было не все равно. Недоумение и раскаяние на его лице смягчили обиду и гнев, но не настолько, чтобы продолжать разговор.

— Спокойной ночи, Вит.

Ей хватило здравого смысла, чтобы выглянуть в холл, прежде чем выбежать из кабинета.

Случалось, что гости на пирушках дяди вели себя слишком буйно, и Мирабелле приходилось убегать из особняка. Она жила все в той же комнате на задворках дома, и каждый мужчина из тех, кто часто захаживал к барону, знал, где ее найти. Многие не обращали на нее никакого внимания, но порой кто-нибудь напивался до безобразия и, воспылав к ней желанием, воображал, что сможет высадить плечом запертую дверь, или пытался уговорить ее, что причиняло гораздо больше хлопот, ведь замки, которые ей поставили втайне от дяди за кругленькую сумму, были невероятно крепкими.