Марсия Андес - Вкус вишнёвой лжи

— Че? — ржет Назаров. — Тебе папочка запрещает из дома на ночь глядя выходить.

— Ни разу не смешно.

— Да хорош, я не верю, — отмахивается он, запрыгивая на кухонную тумбу.

Скрещиваю руки на груди и смотрю на друга с укором. Не верит? Я вот тоже не верил, пока не поговорил с ним. К тому же братец, тот еще говнюк. Он со мной вести переговоры не станет, если я накосячу. Сразу сдаст отцу, а тот отправит меня в какой-нибудь закрытый пансионат.

— Бля, — до Назара доходит, что я говорю серьезно. — За этим твой брат вчера приперся?

— Ага, — скептично кривлюсь, садясь в кресло. — Зачем же еще. А потом я очень мило поболтал с отцом по телефону. Так что, пока он в Гонконге — я в лапах Темы. Светиться мне нельзя. Иначе запрут в самой жопе мира.

— Херово, — бурчит друг.

Я не отвечаю.

— Слушай. Все-таки на счет Иры надо что-то решать, — не унимается Костя.

— Понравилась что ли? — издеваюсь. — Че ты так с ней носишься?

— Я на кого похож, чтобы за бабами бегать? — скалится Назаров. — Для дела все.

Ага, ну, да. Для дела. Как же.

Неожиданный звонок в дверь избавляет меня от язвительного комментария в сторону друга. Я не успеваю встать — Костя спрыгивает на пол и направляется к выходу, чтобы впустить гостя.

— Я открою, — уверенно бросает Назаров.

Костя решительно отпирает замок и распахивает преграду, и я буквально вижу его насмешливую ухмылку.

Это Элли. Девушка в белой рубашке, заправленной в кремовые брюки. На ногах черные туфли, идеальная прическа и легкий макияж. На голове солнцезащитные очки.

— Привет, красотка, — нагло тянет Назаров.

Губы Элли еле заметно кривятся то ли в отвращении, то ли в презрении, то ли в неумелой улыбке. Она медленно переступает порог, будто собирается купить эту квартиру, и оценивающе осматривает моего друга. Цепкие пальцы с идеальным маникюром хватаются за футболку Назара и оттягивают ее, словно прицениваясь в магазине.

— Женская, — подытоживает.

Вальяжно обходит Костю, направляясь ко мне. Я еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Ух, сейчас Назар взбесится…

— Привет, — улыбаюсь я.

— Привет, котик, — она нежно целует меня в губы, затем отстраняется и осматривает квартиру. — Прости, опоздала. Пробки…

Медленно снимает очки с головы и кладет их на столик, рядом ставит свою маленькую сумочку.

Костян захлопывает дверь и отходит к холодильнику, с таким видом наблюдая за Элли, будто обиженная до глубины души собака.

— Это Костя, — решаю представить друга. — Я про него рассказывал.

— А, — небрежно тянет девушка. — Помню, — поджимает губы и смотрит на Назарова. — Ему бы манерам поучиться…

Бросаю в друга предостерегающий взгляд, потому что знаю, что парень может ляпнуть что-нибудь язвительное и обидное, но Костя на удивление спокоен. Делает вид, что ему все равно.

Вот это неловкость. С роду не был в таких странных ситуациях, потому что обычно Назаров легко находит контакт с моими пассиями.

Элли улыбается мне, а потом садится в кресло, закинув ногу на ногу.

— Ну, — тяну я, понятия не имея, что делать.

Чаю что ли предложить?

От необходимости разруливать ситуацию меня спасает входящее сообщение. «Не хочу подниматься, спустись сам. Важное дело». Тема.

Вот же…

Шумно вздохнув, я поджимаю губы.

— Вы тут поболтайте пока, я скоро вернусь, — говорю я. — Дело важное.

Никто из них не отвечает, и я неуверенно направляюсь к выходу. Надеюсь, они не переубивают друг друга, пока меня нет. И, самое главное, квартиру не разнесут, а то я только убрался…

Как вам такой Костя Назаров?

Всего у меня три подработки, и одна из них — это небольшой магазинчик, где продают аниме-товары. Да-да. Именно аниме, а не просто какие-то там иностранные мультики. Манга, одежда, фигурки, сумки, значки и прочая ерунда для фанатов популярных аниме-сериалов. В основном сюда заглядывают подростки, чтобы прикупить себе рюкзак с логотипом «Атаки титанов» или же линзы с каким-нибудь шаринганом из «Наруто». Часто покупают мангу, игрушки и чехлы для телефонов. Так что скучать мне не приходится.

Я не поклонник японской анимации, но за время работы узнала о многих популярных экранизациях. В основном по рассказам моего напарника, который каждый раз без умолку пересказывает мне сюжеты своих любимых аниме.

Обычно у меня смена — это шесть часов, так как я работаю неофициально, да еще и несовершеннолетняя, но я беру две подряд. Так больше платят, да и время зря не пропадает. А так вернусь я домой в пять-шесть вечера, и что мне делать? Смотреть в потолок?

Иногда в магазине не протолкнуться, а порой так тихо, что только и остается зевать и наблюдать за неторопливой стрелкой часов.

И сейчас как раз один из таких дней.

— Смотри, что нам завезли вчера! — из подсобки выходит пухлый Гриша.

Пыхтя, будто чайник, парень тащит коробку, в которой, очевидно, что-то тяжелое. Я кривлюсь, наблюдая за ним. Сейчас опять задвинет какую-нибудь тему про «Блич» или же «Евангелион» какой-нибудь. Для меня вообще все аниме-персонажи на одно лицо. Вот откроешь какую-нибудь мангу, а там все герои похожие. И прически, и глаза и одежда.

То ли авторы тырят друг у дружки образы, то ли просто фантазии маловато. Иногда, конечно, встречаются нормальная такая рисовка, но…

Не фанат я аниме, не фанат.

— Что там? — безразлично спрашиваю я.

Гриша старше меня на семь лет, но при этом до сих пор живет с родителями. Он пухлый, и у него на лице постоянно скапливаются капли пота, особенно в те моменты, когда он перебирает коробки на складе. Не смотря на постоянно работающий кондиционер, парень потеет, будто каждая его мышца ежесекундно занимается спортом.

Волосы у него черные, завиваются постоянно, и глаза неприятного карего цвета. Почему неприятного? Просто он вечно еле заметно подводит их черным карандашом и думает, что выглядит круто.

— Завезли тетради смерти!

— А, — делаю вид, что все понятно, хотя ничерта не понятно.

Гриша достает из коробки запечатанную черную тетрадь с надписью «Death Note».

— Ну, помнишь, я тебе рассказывал? — не унимается парень, расплываясь в довольной улыбке. — Напишешь имя человека в эту тетрадь, и он умрет.

— Что-то припоминаю, — зеваю.

Я сижу рядом с кассой на стуле, подперев голову рукой, и сонно рассматриваю всевозможные товары, которыми забит наш магазинчик. Думаю, когда начнется учеба, останусь здесь. Это самая легкая и скучная работа из всех, что сейчас лежат на моих плечах. Сиди, зевай, иногда продавай что-нибудь. Красота.

Тихо бренчит колокольчик над дверью, спасая меня от рассказа Гриши, кому принадлежит тетрадь смерти и как она вообще работает. Я бросаю взгляд в сторону выхода и удивленно вскидываю брови. Надо же, какие люди.

В дверях стоит Элли, осматривая заставленное стеллажами помещение с таким видом, будто это самое отвратительно место, в котором ей когда-либо доводилось бывать. Подруга поджимает губы, перекладывает лакированную сумочку из правой руки в левую, задерживает взгляд на каких-то заинтересовавших ее вещах, а после морщится еще сильнее.

Наконец, замечает меня и расплывается в улыбке.

— Ирка! — уверенно пересекает магазинчик, громко стуча каблуками, и, как только добирается до меня, решительно ставит сумочку на прилавок. — Привет, моя сладкая.

Элли нагибается, чтобы чмокнуть меня в щеку, и мне приходится привстать на стуле.

— Элеонора, — на выдохе тянет Гриша. — Твоя красота пронзила мое сердце. Выходи за меня.

Элли, наконец, обращает внимание на моего напарника и кокетливо-обреченно-брезгливо смеется.

— Шутки у тебя, Гриша, — отмахивается блондинка. — Тебе бы умыться не помешает. Да спортом заняться, — она критично осматривает его. — Брюхо убрать, все такое. И сними уже, наконец, эту ужасную зеленую жилетку.

— Ну, вот, — вздыхает Гриша, забирая коробку с тетрадями смерти. — Она снова меня отшила. Пойду заем свое горе пирожными…

Парень демонстративно разворачивается и скрывается в подсобных помещениях, а Элли, наконец, облокачивается локтем о прилавок и смотрит на меня с таким видом, будто ей известен какой-то секрет.