Марсия Андес - Вкус вишнёвой лжи

— Только это… У него мать дома. Так что особо не кричи на счет ранения и все такое, — просит парень.

Киваю. Щелкает замок, и дверь открывается, впуская нас внутрь. В коридоре мы останавливаемся, чтобы разуться — здесь полутемно и пахнет жареной рыбой. Сбоку вешалка для курток, маленькая тумбочка у зеркала, разбросанная обувь на пороге. Напротив закрытая дверь, слева, очевидно, кухня, а справа еще парочка запертых комнат. Здесь тихо и как-то странно, будто в этой квартире живет старый умирающий человек, который вот-вот должен покинуть этот мир.

Мы направляемся направо к самой дальней двери — Стас открывает ее и заходит первым, я же неуверенно прохожу следом, скользя взглядом по помещению. Комната небольшая, захламленная. Вещи валяются везде, где только можно. Да… Уборка здесь точно лишней не будет.

Назаров лежит слева на небольшой узкой кровати и, скорее всего, спит. Его брови нахмурены, лицо немного покрасневшее, дыхание глубокое и тяжелое.

— Давно в отключке? — тихо интересуюсь я, подходя к Косте.

— Пару часов, — предполагает Стас. — Я уходил, он еще продолжал скалиться, чтобы я тебя не приводил сюда.

Ничего не отвечаю, нависая над Назаровым, прикладываю костяшки пальцев ко лбу, проверяя температуру. Горячий…

Отодвинув одеяло, которым накрыт парень, я смотрю на повязку. Бинты новые, чистые, видно, что Стас хорошо постарался. Замечаю на тумбочке перекись, йод, зеленку и почти наполовину пустую бутылку водки. Даже не хочу спрашивать, пили ли ее или же использовали для дезинфекции.

Скользнув взглядом по напряженному лицу Кости, я снимаю рюкзак, бросаю его на пол и присаживаюсь на корточки рядом с кроватью.

— Дай ножницы, придется бинты разрезать. Слишком плотно замотал, — говорю я.

Стас осматривается, ища нужный предмет. Находит его лишь спустя пару минут под кучей одежды, которую Костя свалил на стол. Снова бросив взгляд на Назарова, чтобы проверить, не проснулся ли он, я осторожно разрезаю бинты и отодвигаю их в сторону, раскрывая рану.

Она покраснела и немного опухла, как и говорил Стас. По краям измазана зеленкой.

— Запаха нет, гноя тоже, — тихо говорю я. — За раной нужен уход, а не просто забинтовал и жди, пока заживет.

Замечаю на полу у кровати старые грязные бинты, наверное, которые я накладывала в первый раз.

— Что он вообще с ними делал? — не понимаю я.

— Черт его знает, — Стас садится на стул. — Как обычно шлялся по подворотням, махался кулаками и выяснял отношения. Чем еще он может заниматься?

Вспоминаю надпись перед моим подъездом и поджимаю губы. Ладно, сейчас не время жаловаться на глупый поступок Кости.

— Повязку надо каждый день менять. Обрабатывать рану антисептиками. Я не знаю, какой именно подойдет, нужно в аптеке спросить, — говорю я. — И постельный режим. Рану не мочить, не тревожить, а то долго заживать будет. Температуру надо сбить… Слушай, — шумно вздыхаю и поворачиваюсь к Стасу. — Я не врач. Ему нужно в больницу, и ты это прекрасно знаешь. Если жар не спадет, а рана начнет гноиться, то без врача никак.

— Да знаю я, — бурчит парень. — Но Костян не пойдет туда. В этом проблема. Вся надежда на тебя…

Вот влезла же на свою голову. Теперь делай что хочешь, я как будто разбираюсь во всем этом…

— Ладно, сделаю, что в моих силах, но если будет хуже, поведешь его к врачу. И мне плевать, кого вы там грохнули, отправили в кому или обокрали, — Стас послушно кивает, потупив взгляд. — Сейчас идешь в аптеку и спрашиваешь какую-нибудь мазь от воспаления. И заодно прихвати мне лекарств, я тебе дам денег и рецепт.

— Хорошо, — снова кивает, поднимаясь на ноги.

Я хмурюсь, смотря на Назарова, который все так же спит в своей постели. Его грудь вздымается, дыхание шумное и хриплое. Может, он просто заболел? И никакая это не инфекция? Потому что, единственное, что я в силах сделать, — это обработать рану и наложить повязку, но я ведь просто любитель. Вдруг делаю что-нибудь неправильно…

Надо спросить у Элли, есть ли у нее знакомые врачи, которые смогут помочь нам и при этом не засветить в официальных бумагах. Чертов Назаров! Почему именно я должна разгребать его проблемы?..

Пы. Сы. Автор не разбирается в медицине и не претендует на достоверность происходящего. Гугл ему в помощь и статьи по борьбе с инфицированными ранами. Если что, пишите. Исправлю.

Господи, что я здесь делаю? Почему я сижу на коленях в комнате Кости Назарова перед его кроватью и смотрю на зашитую воспалившуюся рану. Никогда не сталкивалась с такими порезами, поэтому понятия не имею, что нужно делать. Может быть, это естественный процесс заживления? Просто немного распухла из-за того, что парень вчера шлялся черт знает где.

На поверхности гноя нет, никаких признаков. Возможно, он внутри раны, но для этого нужно разрезать шов и заново все обрабатывать, потом зашивать…

Что, если я сделаю только хуже? Я ведь не врач, даже не медсестра, просто знаю, как оказывать первую помощь, и все. Почему я вообще этим занимаюсь?

Смотрю на напряженное лицо Кости — парень все еще спит — хмурюсь, несколько секунд вслушиваюсь в голоса за стенкой, а, когда те смолкают, достаю сотовый и звоню Элли.

Гудки острыми клинками вонзаются в мое сердце, я потираю лицо, чтобы избавиться от волнения, но оно с каждой секундой лишь нарастает.

— Да, дорогая, — приторный голос Элли сбивает с толку.

Я забываю, зачем вообще ей звоню, но лицо Назарова тут же возвращает мои воспоминания.

— У тебя есть знакомый врач, который может помочь без официальных документов? — с ходу спрашиваю я.

— Врач? Что-то случилось? — испуганно лепечет подруга. — С тобой все в порядке?

Прикрываю глаза, выжидаю пару секунд.

— Да, я в порядке. Моему другу нужна помощь, но он не может пойти в больницу. Нужно, чтобы его осмотрели и помогли, но без лишнего шума, чтобы никто ничего не узнал.

Слышу, как девушка задумчиво мурлычет, о чем-то думая. Несколько секунд ее молчания перерастают в настоящую вечность.

— Думаю, я смогу помочь, — наконец, отвечает Элли. — Могу прислать моего личного доктора, он сделает все без лишних вопросов, но ему нужно будет заплатить. В прочем, это не проблема. Я ему позвоню, а ты пока пришли адрес, куда нужно приехать.

— Хорошо. Спасибо, — облегченно вздыхаю. — Только платить не надо, сама справлюсь. Главное, чтобы он просто посмотрел и сказал, что делать. Я сама просто…

— Ира, Ира, — перебивает меня блондинка. — Я все сделаю. Просто положись на меня. Зачем еще нужны подруги? Тем более, что это пустяки.

За что я люблю Макееву, так это за то, что она не задает лишних вопросов. Надо — сделает. Зачем, почему — ей это совсем не важно. Если и станет любопытствовать, то уже потом, когда все закончится. К тому же не так часто я ее о чем-то прошу. Да и Элли прекрасно знает, что если я звоню ей в поисках помощи, то дела совсем плохи.

— Ладно, ладно, — тихо бормочу я. — Просто пришли этого сраного врача и…

Чьи-то пальцы хватают меня за руку, которой я прижимаю сотовый к уху, и сжимают запястье. Я вздрагиваю, замолкая, и встревоженно смотрю на Костю. Даже не замечаю, как парень приходит в себя: его веки наполовину прикрыты, уголки губ опущены, взгляд такой холодный, словно осуждающий. Как много он успел услышать?

Забыв про подругу, я сбрасываю вызов, выпутываюсь из хватки Назарова, хмурюсь.

— Где Стас? — сипло спрашивает парень.

— В аптеку пошел.

— Че ты там про врача несла? — он пытается приподняться на предплечье, но я силой возвращаю его обратно. — Нормально все со мной…

Кривится, шумно вздыхает, прикрывая глаза.

Поджав губы, я хватаю с тумбочки градусник, стряхиваю, протягиваю Косте.

— Меряй. И не рыпайся. Если у тебя заражение, то можешь сразу завещание писать, если доктор тебя не осмотрит.

— Я же сказал, — злится, но градусник принимает, неохотно засунув его под мышку.

— Не переживай, все будет анонимно. Элли пришлет своего врача, так что никто ничего не узнает…

Вспомнив, что нужно отправить подруге сообщение, я возвращаюсь к своему мобильнику. Так, а, собственно, где мы сейчас находимся?