Марсия Андес - Вкус вишнёвой лжи

Пытаюсь дернуться и хоть немного ослабить хватку, но ничего не получается.

— Отпустите его, — машет рукой Тема, и охрана послушно отступает.

Наконец! Я думал, что мне весь день придется в такой позе перед братцем пролежать.

Поднимаюсь на ноги, дергаю плечами, разминая их, а после снимаю шлем.

— Свободны, — небрежно бросает Артем, и бугаи послушно покидают помещение.

— Дерьмо у тебя, а не охрана, — сплевываю я, нагло пересекая кабинет и плюхаясь в кресло. — У меня было две секунды, чтобы застрелить тебя. А я всего лишь подросток.

— Очень проблемный подросток, — недовольно кривится брат. — И что же, скажи на милость, тебя задержало? Мы договаривались встретиться три дня назад. Сейчас у нас что? — риторический вопрос. — Вторник, Стас. Сегодня вторник.

— Дела были, — отмахиваюсь, нагло кладя мотоциклетный шлем на стол брата.

Осматриваю кабинет, кривясь из-за его безупречности и чистоты. Огромные окна за спиной Темы, дорогая картина за пару штук евро, кожаные кресла и диван. Стол из белого дерева, на котором идеально разложены вещи. Ноут, ручки, документы, бумаги, часы и даже фотография в рамке. Что на нее изображено, я не знаю, она стоит ко мне обратной стороной. Тема замечает мой взгляд и аккуратно кладет рамку изображением вниз.

— В субботу…

— Встреча, я знаю. Я как раз за деньгами на одежду, ты же велел мне прикупить что-нибудь изысканное, — выделяю последнее слово. Усмехаюсь.

Тема поджимает губы, смотрит на меня в точности как отец, когда тому что-то не нравится, но упрекать меня в чем-то уже нет никаких сил. Затем отодвигает ящик стола, достает пачку денег и кладет ко столешницу. Медленно пододвигает ко мне, словно взятку.

— Круто, спасибо.

Резко поднимаюсь на ноги, хватаю деньги, шлем и направляюсь к выходу. Оставаться в этом месте больше нет смысла.

— Стой.

Замираю прямо в дверях. Не оборачиваюсь.

— В субботу я хочу представить тебя важным партнерам компании, так что, будь добр, приготовься к этому. Вечер должен пройти спокойно и без лишнего шума, так что держи себя в руках.

Шикаю.

— Зачем? Я не собираюсь иметь дел с компанией, нахрена я тебе нужен?

— Приказ отца, — холодно. — Один день можешь и потерпеть.

Ничего не ответив, я покидаю кабинет брата. То же мне, приказ отца. Он хоть представляет, каково мне будет среди всех этих буржуев и миллионеров? Да я на стенку лезу лишь от одной мысли об этом. Скучнее мероприятия и придумать нельзя.

Ложь сопровождается шумихой, а истина — беззвучна. (Фетхуллах Гюлен)

Земфира — Искала

Ложь 25. Ира

Долгий и изнурительный рабочий день в аниме-магазине не приносит ничего, кроме скуки и отвратительного настроения. К нам заглядывает мамаша и устраивает разнос из-за того, что мы продали ее сыну наклейки с персонажами из аниме «Блич». Видите ли, нельзя продавать детям подобные «гипнотические картинки, затуманивающие разум» и бла, бла, бла. Мальчишке, кстати, тринадцать лет, а на наклейках нет никакой цензуры и возрастного ограничения.

К несчастью, разбираться с недовольной клиенткой пришлось мне, потому что Гриша свалил на перекур в соседний магазин. Как чувствовал прямо. Объяснить женщине, что в аниме нет ничего криминального, у меня не получается, а товар все равно возврату не подлежит, так что меня полили изрядной волной дерьма и удалились восвояси.

Вот так продавай что-то детям, обязательно найдется сумасшедшая истеричка, решившая обвинить тебя во всех смертных грехах. Мне за всю жизнь хватило и Марины, которая только и делала, что тыкала в мою неряшливость, неопрятность, немощность и халявное проживание в ее квартире.

Кстати, о мачехе. Впервые в жизни от нее оказался хоть какой-то толк. С работой Марина не обманула: я связалась с ее, типа, подругой, которая устраивает благотворительное мероприятие, и та с радостью согласилась взять меня официанткой. Сказала, что Марина очень настойчиво рекомендовала мою персону, хвалила, что я трудолюбивая, аккуратная и честная девочка, как раз подрабатывающая в одной из кафешек. И у меня есть опыт в этой области! На что мачеха не пойдет, лишь бы получить желаемое. Конечно, выставку-то открыть хочется, а денег нет. А тут хоть какая-то взаимная выгода…

В общем, в эту субботу я должна буду прийти пораньше в зал, где будет проходить благотворительный вечер, чтобы помочь подготовить столы, напитки и закуски. Ничего сложного делать не придется, просто ходить мимо гостей и предлагать им выпить/перекусить. Идеальней работы и не найдешь. К тому же не каждый раз выпадает возможность побывать на закрытом мероприятии, пусть и в роли официантки.

Единственное, о чем я последнее время постоянно думаю, — деньги. Как бы, где бы что-нибудь подзаработать, чтобы перестать сводить концы с концами. И порой от всего этого становится чертовски грустно. В моем возрасте подростки развлекаются, ходят по клубам, вечеринкам, да просто сидят на шее у родителей и ни черта не делают. А я горбачусь на трех работах, чтобы оплатить лекарства бабушки, коммунальные услуги и еду. Пенсии и подачек отца не хватает, а мои деньги улетают так быстро, что глазом не успеваешь моргнуть.

Порой так хочется забыть обо всех проблемах и зажить на халяву у кого-нибудь на шее. Но увы. У меня нет прав жаловаться на свою судьбу. Ее ведь не выбирают, она сама показывает на тебя пальцем и приговаривает к вечному жалкому существованию. Ну, или кому как повезет.

Колокольчик звенит, и я устало поднимаю взгляд на посетителя, сдерживая жадный зевок, но, как только я вижу в дверях гостя, сонливость как рукой снимает.

Парень скептично осматривается, скользя взглядом по стеллажам, медленно, но уверенно, направляется в сторону прилавка. Посетителей за день мало, так что Гриша решает спохватиться и проявить инициативу.

— Вам чем-нибудь помочь? — приветливо улыбается напарник, излучая отвратительно-слащавую энергию.

Парень подходит к нам, осматривает Гришу с ног до головы, чуть прищуривается.

— Нет, — наконец говорит он.

А потом взгляд его синих пронзительных глаз устремляется прямо на меня, и все внутри неожиданно скручивается.

— Здорова, — парень шмыгает носом.

Я шумно вздыхаю, совершенно сбитая с толку. Сразу почему-то хочется вскочить на ноги, чтобы не чувствовать себя жалкой, а тем более не смотреть на Костю Назарова снизу вверх. Чувствую его превосходство, и это раздражает.

— Думала, что больше не увижу тебя, — замечаю я, подпирая голову рукой.

Костя кладет на прилавок книгу и прячет руки в карманах, сутулит плечи, чувствуя себя неловко.

— Решил отдать.

— Я же… — качаю головой, но договорить не дают.

— Это в знак извинений, — перебивает Назаров. Косится на Гришу таким устрашающим взглядом, что напарник тут же тушуется и исчезает в подсобке. — Мне она не сдалась. Не люблю читать.

Помедлив, беру в руки книжку и смотрю на нее. Рэй Брэдбери. «Из праха восставшие».

— Спасибо, — неуверенно бросаю, решив, что отделаться от подарка не получится. Раз Костя притащился ко мне на работу, чтобы вернуть книгу, то, если буду упрямиться, Брэдбери окажется в урне. При чем, чувствую, отправлю туда его именно я. — Как рана?

— Отлично, — кивает. — Заживает. Жить буду.

— Это хорошо.

Не знаю, о чем можно поговорить и стоит ли вообще заводить хоть какой-нибудь разговор. По сути, нет у нас с парнем ничего общего, кроме криминальных моментов. Да и порез больше не требует моего внимания, так что…

— Че это за место? — вдруг интересуется Назаров, подозрительно осматриваясь по сторонам. — Сатанистские штуки какие-то…

Я неожиданно смеюсь, и напряжение разом рушится и разлетается по полу, будто глыба льда.

— Это аниме-атрибутика. Ну, сделаны для любителей японских мультиков, — объясняю я.

Но Костя, видимо, мало что понимает. Морщится. Смотрит мне за спину, где висит черный плащ с красными облаками из «Наруто». Гриша мне все мозги на счет него промыл, видите ли, это одежда организации убийц или что-то типа того.

— М-да, — выдает Назаров. — Я тут… Это. Подумал. Может, захочешь погулять? Ну, в знак благодарности, — поспешно добавляет парень. — За то, что зашила и… доктора там позвала. Типа…