Гарольд Роббинс - Властелины удачи

Впрочем, убийство это не принесло бы Мори пользы, даже если бы он и вышел сухим из воды. Этим Мори добился бы лишь одного: кто-то другой потребовал бы от него тех же услуг. Большой Джон называл Мори своей женой и гнал взашей тех, кто пытался подкатиться к нему. И в конце концов Мори пришел к выводу, что, может, и к лучшему быть «женой» Большого Джона. Во-первых, другие не посягали на то, что принадлежало Большому Джону. Во-вторых, они не решались даже оскорбить еврея, который находился под особой опекой гиганта.

Так или иначе, Мори вышел из тюрьмы живым.

Знакомые черты лица скрывала густая черная борода. Изменилась одежда: полосатые штаны и куртку сменили кожаная куртка, джинсы «левис», ковбойские сапоги и ковбойская же шляпа с широкими полями и высокой тульей. На бедре у мужчины покоился револьвер. Высокий, мускулистый, он уверенной походкой подошел к стойке и заказал виски.

Его спутник убедил Мори, что он не ошибся. Спутник не изменился, вероятно, не мог измениться. То был Майк, здоровяк-негр, второй удар плети которого вышиб из Мори дух, так что остальных восьми он уже не почувствовал. Майк щеголял в таких же куртке и джинсах, а на поясе болталась кобура с револьвером.

Если это Майк, подумал Мори, а это наверняка Майк, то второй ковбой — Макс.

Конечно. Макс Сэнд. Его синие глаза остались прежними. Мори собрал фишки, попрощался с остальными сидящими за столом игроками и направился к бару. Подумал, что и Макс, пожалуй, не узнает его. Одежда Мори также существенно отличалась от полосатых брюк и куртки. Его прекрасный серый костюм с приталенным пиджаком на четырех пуговицах и с широкими лацканами обошелся ему недешево. Как, впрочем, и белая рубашка, розовый шелковый галстук с алмазной булавкой и кожаные туфли на высоком каблуке. Короче, теперь он носил практически ту самую одежду, которую высмеял надзиратель, когда Мори привезли в тюрьму.

— Макс.

Макс Сэнд резко обернулся. Его узнали, и это ему явно не понравилось.

Мори почувствовал опасность.

— Мори Коуэн, — представился он, надеясь освежить память Сэнда. Кивнул Майку. — Привет, Майк.

Взгляд Макса смягчился. Он всмотрелся в Коуэна, затем повернулся к Майку:

— Да, это Мори. Небось думал, что он помер?

Майк покачал головой:

— Тот, кто выжил после десяти ударов плетью, не умрет, отсосав у Джона.

— Я чуть не умер, — возразил Мори. — Позвольте вас угостить?

— Почему нет? — пожал плечами Макс.

Мори подозвал бармена:

— Бутылку самой лучшей выпивки для моих друзей. Мне, как обычно.

Бармен поставил перед Максом квартовую бутылку виски, а для Мори наполовину наполнил маленький стаканчик густой желтой жидкостью. Мори добавил воды из графина, и жидкость стала молочно-зеленой.

— Это еще что такое? — спросил Макс.

— Абсент[7],— ответил Мори. — Из Франции. Пристрастился к нему в Новом Орлеане. Ну… за ваше здоровье. Сколько прошло лет? Восемь?

Макс кивнул:

— Похоже на то.

— Гм-м… Наверное, вас все еще ищут в Луизиане?

Макс покачал головой:

— Мори… Мне никогда не доводилось бывать в Луизиане.

Мори замер:

— Э… Да, конечно. Мне тоже.

— Ты, видать, процветаешь. — Макс оглядел его с головы до ног. — Такой красивый костюм.

Мори улыбнулся и пожал плечами.

— Дешевка. Но жаловаться мне грех. Деньги здесь есть. Город на подъеме. Каждый день бурят новые скважины. Эта земля плавает на нефти.

— Ты все еще продаешь страховые полисы? — полюбопытствовал Макс.

— Нет, сэр, — покачал головой Мори. — За это здесь могут повесить. В Техасе обычно обходятся без судебного разбирательства. Но тут можно заработать, играя в карты, только честно. У меня есть своя система. Кто-то может сказать: «Ты жульничаешь». Я отвечаю: «Обыщи меня, приятель. Ты не найдешь ни револьвера, ни ножа, ни туза в рукаве». Они обыскивают меня и ничего не находят. Тогда я говорю: «Попроси принести новую колоду карт, если ты думаешь, что эти я пометил». Потом мы снова садимся за игру, и я снова выигрываю. А если я вижу, что человек проигрался в пух и прах, я говорю: «Дружище, я не хочу, чтобы человек, сыграв со мной в карты, вставал из-за стола без цента в кармане. Кажется, я выиграл у тебя сто пятьдесят долларов. Возьми пятьдесят». Для меня это вопрос принципа.

— Как же тебе удается выигрывать? — спросил Майк.

— Играю я постоянно и играю с умом. Не пью за столом. А кроме того… все знают, что я выигрываю. И пытаются обыграть Мори Коуэна. Доказав тем самым, какие они умные. Некоторые платят мне двести долларов за то, чтобы я сыграл с ними и проиграл сотню. Потом они этим гордятся. Почему — не знаю. А каким ветром вас занесло в этот город?

— Мы перегоняем скот в Мексику, — ответил Макс. — Иногда заворачиваем в Техас, чтобы положить часть наших денег в американский банк.

— Это правильно, — кивнул Мори. — Как насчет ужина? И я знаю, где найти пару молоденьких девушек.

— Спасибо, Мори, — поблагодарил его Макс. — Нам надо поговорить с парой мужчин, а потом мы вернемся.

Ночной кошмар. В дверь не постучали. Просто вышибли ее. И когда он проснулся, его уже выволакивали из отеля, в ночной рубашке, с тяжелыми наручниками на руках. И самое главное, он понятия не имел, чем все это вызвано.

— Господа! — протестовал он. — Я не жульничаю! Любой человек, кто играл со мной, подтвердит…

Один из помощников шерифа прервал его объяснения ударом в челюсть. Так что в кабинет шерифа он попал уже с разбитой губой.

Его швырнули на стул.

— Выкладывай, Коуэн. Кто они? Где находятся?

— Кто?

На этот раз помощник ограничился оплеухой.

— Ты покупал бутылку двум парням, один из них ниггер. Ты угощал их ужином. Ты купил им двух проституток. Вот я о ком!

— Друзья, — ответил Мори. — Я знаю их с давних пор. Мы не виделись восемь лет. А что?..

— Они не вскрыли сейф, знаешь ли, — вступил в разговор шериф, хрупкий, седенький старичок в огромной шляпе, которую он не снимал, даже сидя за столом. — Они убили одного из своих сообщников. Скажи нам, Коуэн, почему. Почему они убили этого человека? Что у них на уме?

— Я не знаю!

— Не знаешь? Так я введу тебя в курс дела. Они пытались ограбить Торгово-технический банк. Дежурный не знал шифра замка. Они пригрозили, что выжгут ему глаза кочергой, которую раскалили в печке. Но вместо этого выжгли глаза одному из своих. Раскаленной кочергой. Этот человек уже не жилец на этом свете. Впрочем, какая разница. Все равно мы его повесим.

— Я ничего об этом не знаю! — вскричал Мори.

— Не знаешь? Того, что они ослепили, звали Эд. Как его фамилия?

— Не знаю! Я не встречался ни с каким Эдом.

— А других ты знаешь? Тех, кому ты покупал виски, ужин, проституток?

— Я…

Вновь оплеуха, да такая сильная, что Мори подумал, а не сломали ли ему шею.

— Имена, быстро!

Мори наклонился вперед, его вырвало.

— Макс! — прохрипел он. — И Майк! Ниггера зовут Майк!

— Фамилии!

— Не знаю!

— Где ты с ними познакомился?

— В Луизиане.

— Где в Луизиане?

— Я сидел там в тюрьме. Они тоже. Майк дал мне десять плетей. Посмотрите на мою спину. Увидите, что я говорю правду.

Помощник шерифа задрал ночную рубашку Мори. Кивнул:

— Насколько я знаю, именно так метят в Луизиане заключенных.

Во взгляде, брошенном на Мори, появилось уважение. Не всем удавалось выдержать луизианскую тюрьму.

— Коуэн, где эти люди?

— Я бы сказал вам, если б знал, — ответил Мори. — Меня с ними ничего не связывает.

Шериф посмотрел на помощника.

— Что ж… — Он сдвинул шляпу на затылок. — Полагаю, если б они взяли сейф, ты бы получил свою долю. На этом основании мы посадим тебя в тюрьму по обвинению в ограблении банка… А если этот Эд умрет, добавим еще и убийство. Повесить мы тебя не сможем, так хоть избавим мир еще от одного еврейчика. Отведи нашего кайка в камеру, Брюстер.

Ночной кошмар. С него сняли ночную рубашку и заперли в камере голым, сказав, что утром принесут одежду из отеля. Он завернулся в тонюсенькое драное одеяло, которое взял с койки, и просидел, дрожа от холода, остаток ночи и весь следующий день. Они привели репортеров, чтобы показать им банковского грабителя. Среди них женщину, а он не успел прикрыться. Они сфотографировали его с магниевой вспышкой.