Джиллиан Стоун - Влюблен и очень опасен

Флин переставлял ящики, пока не обнаружил дверь из железных прутьев и каменные ступени за ней, ведшие в подземелье.

– Логично было бы предположить, что ступени ведут в винные кладовые. Странно, что единственный ход туда заблокирован, – заметил Флин.

– Может, заблокирован, а может, и нет, – проворчал Рейф и, стиснув зубы, помог Флину убрать еще несколько ящиков, чтобы поднять решетку.

Они спускались в кромешной тьме. В нос бил запах винных паров и гнили. Рейф осветил фонарем стены узкого туннеля.

– Вот так попали, – пробормотал Флин. – Хорошо бы заряд в батареях не кончился.

Далее туннель разветвлялся. У развилки Алфред вдруг зарычал и бросился в темноту. Рейф от неожиданности выпустил поводок.

– Эй, Алфред, погоди! – крикнул Рейф. Сыщики потеряли пса из виду, но умница Алфред вернулся к ним с дохлой крысой в зубах и положил добычу к ногам Рейфа.

Рейф вздохнул.

– Может, нам сдавать тебя в аренду крысоловам? Заработаешь себе на кормежку, сэкономишь деньги налогоплательщиков.

Алфред поднял голову и взвизгнул.

– Никогда не думал, что он способен крыс ловить – сноровка у него не та, – вслух рассуждал Рейф. – Здесь что-то не так.

Флин покачал головой.

– Он так показывает, что напал на след. В Кентербери он вот так же привел нас к телу. Впрочем, найти его было нетрудно. Туловище аккуратненько лежало поперек рельсов.

Алфред взял дохлую крысу в зубы и несколько раз ее тряхнул. Рейф присвистнул.

– А ведь крысы – народ всеядный, верно?

– Вот черт. – Флинт хлопнул себя по лбу. – Ты хочешь сказать, что он унюхал пуговицу в животе у крысы?

Рейф достал из кармана нож.

– Есть только один способ это проверить.

Гарри слез с колен Фанни, чтобы обследовать мрачную камеру, в которую их заперли. Из соседнего помещения доносился неразборчивый гул голосов. Судя по всему, профессор препирался с теми, кто его допрашивал. Приспешники Мэллори, очевидно, пытались выведать у него, где находится субмарина, точно так же как от Фанни добивались выдачи местоположения экспоната, который собирался выставить ее отец. Фанни предположила, что каким-то образом она и профессор помешали осуществлению некого плана, задуманного Мэллори. Она не сомневалась в том, что Мэллори, этот дьявол в человеческом обличье, собирался устроить некое грандиозное и жуткое представление. Она и представить не могла, что за планы вынашивал маньяк, однако испытывала воодушевление при мысли, что они с профессором могут каким-то образом помешать претворению дьявольских планов в жизнь.

Позвякивание ключей и последовавший за ним натужный скрип проржавевших петель заставили Фанни вскочить с топчана.

– Гарри, быстро, ко мне! – воскликнула она.

Гарри подбежал к ней в тот момент, когда в камеру торжественной шеренгой вошли незнакомцы. Один из них нес платье красивого темно-синего цвета, другой – таз с горячей водой, от которой поднимался пар, третий – мыло и полотенца.

Последний, который держался, словно дворецкий, поставил перед ней скамью, водрузив на нее большое зеркало, и жестом дал команду слугам, которые поставили на скамью таз, а рядом с ним гребень и щетки для волос. Разложив полотенца, «дворецкий» обернулся к Фанни. На глазу у него была черная повязка. Фанни отчего-то сделалось смешно. Что за команду собрал вокруг себя этот Мэллори! Настоящие обитатели кунсткамеры. Их бы в музее показывать.

– Я – Обери, – с поклоном сообщил одноглазый «дворецкий». – За ужином требуется ваше присутствие. Мэллори прислал вам все это, включая наряд на смену. – Обери выразительно смерил взглядом ее потрепанное платье. – Прошу вас освежиться. Я вернусь через час, дабы препроводить вас в его покои.

Дверь закрылась, в замке щелкнул ключ, и Фанни с жаром принялась за дело. Стянув с себя ненавистное белое платье, она оторвала от него все оставшиеся пуговицы. Гарри распихал их по карманам.

Вначале она вымылась сама, потом хорошенько вымыла мальчика и растерла его полотенцем.

– Когда увидишься с отцом, не забудь кое-что передать ему от меня. Сможешь выполнить мою просьбу? – спросила Фанни.

Гарри кивнул. Глаза у него заблестели.

– Папа за нами придет?

– Я твердо знаю, что в эту самую минуту он ищет нас, и мы ему должны помочь. – Фанни замолчала, не зная, что стоит говорить ребенку, а чего нет. – Но на всякий случай, если твой отец не сумеет сразу нас отыскать, я собираюсь заключить сделку сегодня вечером. Если все пойдет хорошо, ты поможешь своему отцу отыскать профессора и меня.

Фанни взяла мальчика за плечи.

– Слушай внимательно, Гарри. Что ты слышишь? – Сверху, со сводчатого низкого потолка, доносился неясный приглушенный шум.

Гарри поднял глаза к потолку.

– Там что-то шумит.

Фанни улыбнулась.

– Это шумит вода в гавани. Передай отцу, что я слышу, как поют на американском корабле матросы. И еще здесь поблизости бондарня – я слышу стук молотков и грохот пустых бочек по каменной мостовой. Ты запомнишь, Гарри?

Мальчик просунул руки в рукава рубашки и повторил слово в слово все, что сказала Фанни. Фанни застегнула ему рубашку, развернула к себе спиной и тщательно причесала ему волосы.

– Ты очень красивый, Гарри. Совсем как твой отец.

Рейф непременно их найдет. Непременно.

А пока они, все трое, будут держаться как настоящие солдаты.

Фанни, не расстегивая платья, стала надевать его через голову.

– Тяни посильнее, Гарри, – попросила она.

Мальчик, стоя у нее за спиной, уцепился за подол и потянул вниз, а Фанни, втянув в себя живот, проделала ту же операцию с передом платья. Ни за что она не стала бы просить у этих чудовищ, чтобы они помогли ей его застегнуть. Ух! Еще один маневр, и она втиснулась в лиф.

Взяв в руки зеркало, Фанни повертелась, разглядывая себя. Шелк цвета сапфира струился и переливался. Платье смотрелось совсем неплохо, хотя декольте на вкус Фанни было слишком смелым. Фанни никогда не примеряла на себя роль роковой женщины, но на этот раз она была полна решимости дать Беллкорту Мэллори бой. А на войне как на войне: все средства хороши. И тут к горлу подступил ком. Ее едва не стошнило. Она намеревалась соблазнить палача своего отца. Впрочем, Фанни запретила себе развивать эту мысль. Она пару раз ущипнула себя за щеки и облизнула губы. Ей предстояла азартная игра – главная игра в ее жизни, и она бесстрашно вступала в нее.

Мужчина, представившийся Обери, провел Фанни по многочисленным переплетавшимся, словно ходы в лабиринте, каменным тоннелям к находящейся на некотором возвышении железной двери овальной формы, напоминавшей иллюминатор на корабле. Приподняв юбки, Фанни взошла по каменным ступеням на площадку перед дверью.

– Осторожно, за порогом ступенька, – предупредил ее Обери, галантно пропустив даму вперед. Переступив порог, Фанни оказалась в будуаре султана.

Это изобилующее нишами помещение на удивление точно отражало характер своего хозяина. Элегантная простота соседствовала с грубоватой, явно мужской чувственностью. Такая комната более походила на логово пирата, чем на личные апартаменты… Кого, собственно? Кем по сути являлся этот странный мужчина – Беллкорт Мэллори? Очевидно, он был противником прогресса, но ретроградом его назвать язык не поворачивался. Он обладал харизмой лидера, безусловно, чувством стиля и сумел сплотить вокруг себя целую армию преданных бойцов. В этом Фанни успела убедиться на собственном опыте.

В этой комнате с низким потолком главным предметом интерьера была кровать гигантских размеров. Фанни быстро окинула взглядом помещение. В одном из углов стоял вместительный книжный шкаф, полный фолиантов, остальная часть помещения служила гостиной и столовой. Каменный пол покрывал толстый персидский ковер в темно-красных тонах. Благодаря наличию ковра и его расцветке комната казалась теплой. Кровать под роскошным балдахином невольно притягивала взгляд, но Фанни приказала себе не делать поспешных предположений и не нагонять на себя страх, давая волю воображению.

– На приставном столе вы найдете вино и более крепкие напитки, – с поклоном сообщил «дворецкий». – Мэллори вскоре к вам присоединится. – Дверь с глухим щелчком затворилась.