Сью-Эллен Уэлфондер - Влюбленный дьявол

И все вокруг раздевались.

Элспет спала рядом, у весело потрескивающего костра, и похрапывала. Довольно громко.

Было ясно, что ее милая няня смирилась с их положением. Приподнявшись на локтях, Линнет вгляделась в спящую женщину. Пусть Элспет, если ей так хочется, заигрывает с молодым Маккензи. Линнет не станет себя вести подобным образом.

Ей нет никакого дела до того, что многие из Маккензи весьма галантны. И не важно, что от крепких объятий будущего мужа у нее внутри творится что-то странное. Впрочем, ничего странного. Просто приятно думать о том, что он не даст ей упасть с такой высоты на землю.

Маккензи никогда не заставит ее воспылать к нему страстью. Даже думать об этом не стоит.

В отличие от Элспет ее беспокоило, что со всех сторон враги. Особенно если учесть, что они почти голые!

– Локлан, помоги мне стащить доспехи. – Она узнала низкий голос своего жениха, доносившийся с противоположной стороны костра.

– Как прикажете, милорд. – Юноша сломя голову бросился выполнять приказ господина.

Линнет наблюдала, как ее будущий супруг снимает с головы шлем, освобождая густую шевелюру блестящих темных волос. Хорошо, что он стоит спиной, подумала Линнет, продолжая наблюдать. Стальной шлем с глухим стуком упал на землю, и Дункан обеими руками взъерошил волосы, рассыпавшиеся по плечам плотной волной.

Линнет судорожно сглотнула, чувствуя, что ее снова бросило в жар. Может быть, он колдун? И приворожил ее? Эти черные как грех волосы, блестящие, словно вороново крыло… Не случайно ходят слухи, что он порождение самого дьявола. Известно, что красота и зло часто идут рука об руку.

Молодой оруженосец стащил с Дункана кольчугу, и Линнет стала задыхаться, она даже испугалась, как бы не остановилось ее сердце. Вид этой могучей спины буквально заворожил ее, словно колдовское заклятие.

В отблесках костра при каждом его движении мышцы перекатывались под смуглой гладкой кожей. Даже хорошо сложенный Раналд не мог сравниться с Дунканом Маккензи.

Сердце Линнет еще сильнее забилось, когда по его мускулистым ногам спустилась пара тонких коротких шерстяных штанов. Невероятно, даже его ягодицы выглядели жестокими и гордыми! Во рту пересохло, и Линнет облизнула губы.

Ей приходилось видеть раздетыми всех своих братьев и кое-кого из кузенов. Но ни один из них не выглядел столь устрашающе, как этот гигант.

И ни один не был так же прекрасен.

Она снова сглотнула, не в силах отвести глаз, когда Дункан поднял руки и потянулся. Господи, спаси и сохрани! Никогда еще ей не приходилось видеть ничего подобного! Он походил на языческого бога, настолько великолепны были его формы.

Оказаться в постели с этим человеком – все равно что приручить одно из морских чудовищ, которые, согласно легендам, живут в шотландских озерах и заливах.

Но даже эта пугающая мысль уступила место настоящему ужасу, как только он повернулся к ней лицом. Она едва скользнула взглядом по его весьма внушительному признаку мужского достоинства, обрамленному темными густыми волосами.

При одном лишь взгляде на него кровь стыла в жилах, в памяти всплыло страшное видение, которое она старалась отогнать от себя.

Наконец-то она поняла, почему прозвище ее нареченного, Черный Олень, вызвало дрожь во всем теле.

Святые угодники, сохраните ее бессмертную душу. Ее отдали человеку, которого она видела в своих самых страшных девичьих снах.

Человеку без сердца.

Всю ночь Линнет мучили кошмары. В памяти всплывал образ смертельно раненного огромного оленя, черного от запекшейся крови, с вырванным из груди сердцем, и она вновь переживала ужасные события того дня, когда состоялась свадьба последней из ее сестер.

В тот день она сбежала из большого зала замка, во время празднования свадьбы Кэтрин, и спряталась в одном из уголков двора, где перед ней открылась страшная картина. Но ей и в голову тогда не пришло, что это ее будущий жених.

И вот теперь она снова стояла рядом с этим несчастным животным, пытаясь облегчить его страдания. И тут прямо у нее на глазах животное превратилось в мужчину. Это был грозного вида, красивый воин, залитый темной кровью, с вырванным из груди сердцем. Он с мольбой смотрел на нее, протягивая к ней окровавленные руки.

С истошным криком Линнет проснулась и обомлела, увидев нависшего над ней словно скала Дункана Маккензи. Его черные волосы ярко блестели в свете луны. Он был совершенно голым!

Кровь застучала в висках у Линнет, горячая волна захлестнула ее.

– Святые Мария и Иосиф, малышка! – тяжело дыша, воскликнул он. – Успокойся! Я не причиню тебе никакого вреда.

Линнет судорожно сглотнула. Как она может успокоиться, если самая опасная и соблазнительная часть его тела находится всего в нескольких дюймах от ее живота?

Постепенно она пришла в себя, и кошмар растворился в ночной мгле. Линнет почувствовала приятное напряжение в самом низу живота, в том месте, где Маккензи касался ее.

Впервые в жизни она почувствовала желание. И причиной тому стал Маккензи!

В негодовании она попыталась было отбросить эту мысль, но, скользнув взглядом по его лицу, поняла, что он тоже ее хочет.

Линнет попыталась вырваться.

– Отпустите меня!

– Эй, Дункан! Что-то случилось? – донесся голос из глубины лагеря.

– Нет, все в порядке, – отозвался Маккензи. – Девушке приснился плохой сон, и она испугалась.

Горевший в его глазах огонь мгновенно погас.

– Тсс! – Он прижал палец к ее губам. – Разбудишь людей своими воплями! А им надо отдохнуть.

Он вскочил на ноги. И хотя внешне казался спокойным, по его играющим желвакам Линнет поняла, каких усилий ему это стоило.

– Ты сможешь заснуть? – спросил он как ни в чем не бывало.

– Да, – кивнула Линнет, надеясь, что небеса простят ей эту безобидную ложь. Он кивнул и отправился на свое место по другую сторону костра.

До самого рассвета она временами бросала взгляды на своего спящего жениха, словно ожидая, что тот внезапно превратится в смертельно раненного окровавленного оленя. Или повернется к ней лицом, и она увидит на его груди зияющую рану в том месте, где должно быть сердце.

Но еще больше она боялась уснуть, а проснувшись, снова увидеть его совершенно голого.

Но он спал до самого утра, а Линнет остаток ночи молила Господа послать ей силы помочь стать женой человека, являвшегося ей в ночных кошмарах.

Они приближались к крепости Маккензи. Дождь лил как из ведра. Линнет куталась в ветхий плащ, пытаясь хоть немного согреться.

Девушку это мало беспокоило. Она не привыкла к комфорту. Отец все деньги пропивал, и у Линнет никогда не было красивой и удобной одежды и обуви.

К тому же жених по-прежнему крепко держал ее, прикрывая своей могучей спиной от пронизывающего морского ветра и холодного надоедливого дождя.

Линнет пыталась разглядеть что-нибудь за бурлящими волнами штормящего моря, но и горизонт, и залив, и острова – все сливалось в сплошную серебристо-серую дымку. Мощный конь Маккензи шел широким размеренным шагом по усыпанной галькой кромке залива.

На дальнем берегу призывно кричала чайка. Этот одинокий крик нагнал на Линнет тоску. Птица звала потерявшегося в тумане друга, а ее будущий муж был совсем близко, и все же никогда еще она не чувствовала себя такой несчастной.

Может быть, при других обстоятельствах она смогла бы со временем забыть свою неприязнь к клану Маккензи. Следует, правда, признать, что в большинстве случаев суровые меры против ее клана предпринимались лишь в тех случаях, когда Макдоннелы совершали набег на земли Маккензи. Не важно, под каким предлогом.

Ее будущий муж оказался мрачным и неразговорчивым, но отнюдь не безжалостным вопреки ее ожиданиям.

Она надеялась, что со временем предубеждение против клана Маккензи у нее исчезнет. Будущий муж, казалось ей, научит ее всему, что связано со страстью.

Она только опасалась, что его лицо всякий раз будет ей напоминать мучивший ее кошмар – окровавленную грудь с вырванным сердцем.

Еще смущали Линнет чувства, которые в ней вызывал жених.

Воспоминания о ночи заставили ее вздрогнуть, и Дункан еще крепче прижал ее к себе. В тот же миг Линнет почувствовала пульсацию внизу живота.

Она устало смахнула со лба дождевые капли, остудившие ее пылающие щеки. Налетел ветерок, рассеяв туман, и Линнет увидела стены крепости на острове посреди залива.