Элизабет Биварли - Вне закона

Почувствовав, как горько прозвучали эти слова, Сара попыталась улыбнуться.

— Впрочем, мне не на что жаловаться. Развод с Майклом, наверно, самое умное, что я сделала в жизни.

— А чем был плох твой брак? — спросил Гриффин.

Она вздохнула, вертя в руках кружку и почему-то избегая его взгляда.

— Наверно, нам просто не следовало жениться. Я училась в колледже и хотела его окончить, прежде чем мы свяжем свои судьбы. Майкл отговорил меня, упросил пожениться. Пару лет я занималась только тем, что была «женой Майкла», а когда начала подумывать о возвращении в колледж и даже собралась это сделать забеременела.

Тут Сара улыбнулась по-настоящему.

— Джек и Сэм — просто чудо. Они всегда были хорошими малышами, и я не променяла бы их ни на что на свете. Но Майкл так подмял меня после их рождения… Пойми меня правильно, — поторопилась уточнить она. — Я не хочу сказать, что он делал это сознательно. Он вовсе не был ни подлецом, ни деспотом. Просто не хотел, чтобы я занималась чем-нибудь кроме детей.

— А тебе этого недостаточно? — спросил Гриффин.

Сара наконец подняла глаза, воинственно задрала подбородок и с вызовом посмотрела на него.

— Нет. Думаю, нет. Видит Бог, мне очень нравится быть матерью. Но мне нужно и что-то еще. Разве это так плохо?

Он покачал головой.

— Нет, если ты этого хочешь.

Сара снова уставилась на свои руки.

— Я, кажется, была достаточно счастлива, когда маленькие Джек и Сэм постоянно нуждались во мне. Но когда они подросли и уже не требовали такого ухода, мне захотелось вложить свою энергию еще во что-то, где от меня будет толк. Майкл просто не мог понять этого. Конечно, у него была работа, которая занимала его почти двадцать четыре часа в сутки.

— А теперь у тебя тоже есть свое дело, — заключил Гриффин. Она кивнула.

— Работа, но не такая всепоглощающая, чтобы не оставалось времени ни на что другое. Антикварный бизнес с Элен оказался прекрасной находкой. При том что мы обе — разведенные матери, мы хорошо понимаем друг друга, можем разделить обязанности и выкроить необходимое время. Пока у нас это получается неплохо. Очень неплохо.

— Ну, Элен хорошо знает, что делает, — сказал Гриффин.

Он подался вперед, положив локти на стол и обхватив голову ладонями. Его лицо было в нескольких дюймах от Сариного, и она с трудом заставила себя не отодвинуться.

— А теперь, Сара, — проговорил он с многозначительной улыбкой, изогнувшей губы, — мне бы надо выяснить, знаешь ли ты свое дело так же хорошо.

От этого спокойного голоса пульс ее участился, а сердце бешено заколотилось в груди. Какое у него лицо! Ей вдруг показалось, что слова о «знании своего дела» относятся не только к работе. Как-то незаметно для нее Гриффин Шальной вошел в ее жизнь. Не только как клиент, благодаря которому может наступить новая эпоха в ее бизнесе, но и как мужчина, которого она находила все более привлекательным, несмотря на сомнительный способ их знакомства.

Раньше она думала, что семьдесят пять долларов — слишком большая плата за знакомство с несносным офицером Шальным. Теперь начинала задумываться о том, не окажется ли цена гораздо большей, намного большей, чем она может себе позволить, и не имеющей никакого отношения к денежному выражению. И сейчас она с испугом подумала, что этот штраф может оказаться роковым в ее жизни.

— Сара, ты сейчас упускаешь шанс, какого в жизни больше не получишь.

Сара выгрузила брокколи из бумажной сумки в овощной контейнер холодильника и уставилась на брата. Волосы такого же цвета, как у нее, но изрядно поредевшие, и под тем, что осталось, ярко поблескивает лысина. Жировые складки на талии, кажется, еще увеличились со времени последней встречи, и Сара подумала, регулярно ли он консультируется с доктором Роуэном по поводу давления. Впрочем, она слишком хорошо знала брата, чтобы задавать этот вопрос вслух. Ничто так не бесило Уолли, как разговоры о его здоровье.

— Уолли, — начала она, стараясь сохранить терпение. Почему он, при всей занятости, заезжает каждое субботнее утро? — Ты же прекрасно все знаешь. Мне сейчас трудно сводить концы с концами. Магазин только начал давать доход, и с неба на меня не падают деньги, которые я могла бы вкладывать в твои рискованные предприятия.

— Тут нет риска, Сара, это верное дело. Ты могла бы сделать превосходное капиталовложение. Она посмотрела на него с сомнением.

— Детская площадка для роликовых коньков не кажется мне верным делом. По-моему, только идиот или аферист может заниматься таким проектом.

На лице Уолли отразилось полное изумление.

— Что ты говоришь, Сара? Как ты можешь говорить это родному брату? — И, едва переведя дух, переключился на новую идею:

— О'кей. Если тебе не нравится этот проект, как насчет такого: кафетерий с полуобнаженными официантками?

Сноровисто суетившаяся Сара замерла, повернулась к брату и выдохнула:

— Надеюсь, ты шутишь?

Он с сияющим видом помотал головой.

— Разве не отличная идея? Я сам это нашел. Подумай, как привлечет посетителей. Дешевая еда и обнаженные девушки — все, что нужно мужчине, когда он в дороге. Какие перспективы открываются!

Сара скорбно покачала головой. Какой же он гад. Невозможно поверить, что в них одни гены.

— Ну уж здесь-то ты должен знать меня достаточно хорошо, чтобы не делать такие предложения. Даже если бы у меня были деньги, которых нет. Уолли, тебе должно быть стыдно. Что бы подумала мама?

— Мама вкладывает в это десять кусков. Она возвела глаза к небу.

— Ну а я — ни гроша.

— Ладно, ладно. Больше не буду говорить о моих проектах, пока сама не попросишь, — пообещал он. — Но знаешь, твои финансовые дела не были бы в таком состоянии, если бы ты не развелась с Майклом. Парень стоил кучу денег.

Сара прерывисто вздохнула. Опять это. Она знала, что спорить с братом бесполезно, но не могла оставить его слова без ответа:

— Во-первых, Майкл не стоил кучу денег.

— Он заколачивал семьдесят пять тысяч в год.

— Что, да будет тебе известно, дорогой братец, не так уж много, если имеешь недвижимость, две машины и расходы на двоих малышей. Во-вторых, то, что произошло между мной и Майклом, не твоего ума дело. А в-третьих, — поспешила продолжить она, пока он не успел возразить, — ты тратишь чертову уйму времени на разговоры о моей семейной жизни, а свою устроить и не пытаешься. Если ты так ценишь институт брака, то отчего же сам до сих пор ходишь в холостяках? У меня вот есть на примете женщина, которая была бы не против познакомиться с тобой…

— Боже, эти часы не врут? — перебил ее Уолли, соскакивая с кухонного стола, на котором только что сидел с полнейшей непринужденностью. — Я понятия не имел, что уже так поздно. Надо сваливать.

Он чмокнул сестру в щеку и вылетел за дверь. Сара слышала, как взревел двигатель спортивной машины и завизжали шины при резком развороте, когда он выезжал со двора. Она улыбнулась. Да, временами братец бывает невыносим. Но она знает, что делать, если он переходит границы. Только нельзя увлекаться. В один прекрасный день он отзовется на это «я знаю женщину» и попросит познакомить. На самом деле Сара никак не могла найти кого-нибудь, кто жаждал бы встретиться с Уолли, несмотря на все усилия пристроить брата. Что не означало, впрочем, прекращения попыток.

Снова занявшись хозяйственными сумками, она тихонько напевала, едва ли замечая, что в выбранной песне говорится о скоростных трассах, приключениях и мотоциклисте, рожденном для дикой вольницы.

Прошла почти неделя, прежде чем Сара снова увидела Гриффина. Она стояла посреди чердака в мерсеровском доме, по пояс в развороченных упаковочных ящиках. В воздухе вились пыль и частицы соломы. Голая лампочка, свисающая с потолка, была единственным освещением. В тесном помещении с покатой кровлей было жарко. Красная футболка пропиталась потом и прилипла, как шерсть у намокшего животного, а вылинявшие джинсы обвисли, будто с потом из нее вышло фунтов десять веса. Но она не обращала внимания на все эти неудобства.

Потому что нашла сокровище.

В каждом ящике скрывался фарфор, собранный поколениями Мерсеров. Некоторые предметы имели возраст не менее двухсот лет, большая часть коллекции была родом из Европы, все было чрезвычайно изящно, и немалая часть имела музейную ценность.