Тревор не пытался приблизиться, и расстояние действовало подобно магниту. Селина неосознанно подалась вперед, и он бережно поцеловал ее в губы. Она ответила – страстно, уступая величию момента, о котором мечтала даже в самые безнадежные дни.

Тревор отстранился и лукаво улыбнулся.

– Но как только оказался рядом, сразу возникло непреодолимое желание поцеловать.

Он снова накрыл губы своими теплыми, единственными на свете губами, а потом обнял и прижал к груди. Селина слышала, как ровно, мощно бьется сердце. Чувствовала жар мужественного тела. До сих пор она не произнесла ни слова – не смогла. Действительно ли он рядом? Настоящий, живой? Да, слава богу, он здесь, и больше она никуда его не отпустит.

Она подняла голову, взглянула и вдруг часто заморгала. По щекам ручьями потекли слезы, и Тревор вытер их платком.

– Сможем ли мы продолжить с того момента, на котором остановились в Новом Орлеане? Согласна ли ты выйти за меня замуж?

Селина подняла руку и коснулась щеки дрожащими пальцами.

– Есть обстоятельства, о которых ты не знаешь, но должен узнать. У меня…

Тревор прервал поцелуем, и голова снова закружилась.

– Кэмерон рассказал, что ты жила среди индейцев, а сейчас время от времени надеваешь их наряд в память о человеке, который тебя спас. Помню я и о том, что ты вдова. Полагаю, тебе суждено овдоветь еще раз, поскольку ты намного моложе меня. К тому же я напрочь лишен ощущения опасности. И все же: согласна ли ты выйти за меня замуж?

Селина судорожно вздохнула: слезы по-прежнему душили.

– Есть кое-что еще. У нас…

– А что касается нашего сына…

– Так ты знаешь… – Из груди вырвалось рыдание.

– Не сомневаюсь, что в мое отсутствие ты воспитывала мальчика наилучшим образом. – Губы коснулись уха, и Селина почувствовала улыбку. – Хотя перья – это все-таки лишнее, особенно на людях.

– О!

Восхитительно глупые слова уничтожили последние опасения. Селина запустила ладони под сюртук, принялась лихорадочно гладить спину, плечи. Тревор обнял ее так горячо и страстно, что окружающий мир перестал существовать.

Спустя несколько счастливых мгновений она подняла голову и сквозь слезы посмотрела в глаза.

– Я люблю тебя. Да, Тревор Брендон Андруз, я с радостью выйду за тебя замуж. Если хочешь, то прямо сегодня.

Он тихо рассмеялся.

– Именно сегодня, малышка. Твердо решил не выпускать тебя отсюда, не получив твердого согласия.

Новый поцелуй стал требовательным, жадным, полным испепеляющего огня. Тревор прижался, сгорая от нетерпения, раздвинул коленом ноги, властно положил ладонь на грудь.

Селина застонала и вцепилась в рубашку.

– Мы же не уйдем отсюда просто так, правда?

Тревор поцеловал в лоб и медленно, глубоко вздохнул.

– Придется подождать. По крайней мере, еще несколько бесконечных часов. На палубе подозрительно шумно.

Селина радостно рассмеялась.

– Да, ты прав. – Она торопливо поцеловала его в ответ. – Видел Волка во всем великолепии? Он никогда не простит, если мы не появимся.

– И Диана тоже. А ее напыщенный повар, наверное, уже и так нас проклинает: кулинарные шедевры стынут. Кстати: до свадьбы мне предстоит одно важное дело.

– Правда? Тогда будь добр, убери ладонь с моей груди, чтобы можно было чем-то заняться. А по пути попроси Диану прислать горничную: надо переодеться.

Тревор разомкнули объятия, сокрушенно взглянул на кровать и энергично шагнул к двери.

– Подожди двадцать минут, а потом выходи.

Судя по всему, горничная стояла возле двери наготове, потому что явилась буквально через секунду.

Селина оказалась совершенно беспомощной. Пальцы дрожали, а слезы угрожали пролиться дождем и испортить платье.

– Быстрее. Пожалуйста, быстрее, – в волнении твердила она. – Как по-твоему, двадцать минут уже прошло?

Наконец горничная удовлетворенно кивнула, показывая, что все готово, и Селина подошла к зеркалу.

– Ах, только бы не разрыдаться!

Венок из живых цветов удерживал короткую вуаль. Идея принадлежала Диане и свидетельствовала о безупречном вкусе. А простое кружевное платье – разумеется, белое – не затрудняло движений и в то же время выгодно подчеркивало фигуру.

Селина вышла из капитанской каюты и медленно, на каждом шагу глубоко вздыхая, направилась по коридору в общий зал. Переступила порог и остановилась в нерешительности, обводя взглядом гостей. При виде Волка к глазам снова подступили предательские слезы.

Безупречно одетый красавец тут же подошел и предложил руку.

– Вы позволите?

Селина невесомо положила ладонь на рукав.

– Тревор уже вернулся? Или я слишком рано? Так волновалась, спешила…

С лукавой улыбкой кавалер повел невесту между двумя рядами пышных букетов, указывавших путь к алтарю.

– Он уже здесь. Принес то, за чем ходил. Посмотрите.

Тревор стоял у алтаря рядом с Кэмероном и держал на руках Брендона. Сияющие любовью глаза притягивали и покоряли. В мире не существовало никого и ничего, кроме двух великолепных, похожих друг на друга мужчин – большого и маленького.

Селина с трудом устояла на ногах.

– Кажется, мне сейчас станет плохо.

Волк крепко сжал ей локоть и повел дальше.

Не отводя пылающего взгляда, Тревор передал Брендона Кэмерону и протянул руку.

– Я решил, что мой сын должен видеть, как мы венчаемся с его матерью. Подойди же, любимая, и стань моей женой.

Эпилог

Тридцать лет спустя,

в поместье к северу от Сан-Франциско,

на берегу Рашен-Ривер

– Мама?

– Брендон, вот и ты. Входи. – Селина отложила дневник и перо и жестом пригласила сына к камину, где уютно потрескивали дрова. – Неплохо бы выпить чаю. Составишь компанию?

Молодой человек покачал головой и остановился, облокотившись на мраморный французский портик.

– Спасибо; уже собрался в дорогу. Надо выезжать, а то не успею попасть в Сан-Франциско до темноты.

Селина запрокинула голову на спинку обитого синим бархатом кресла и внимательно посмотрела на сына, который еще не успел надеть дорожный сюртук.

– До чего же ты похож на отца! Порою становится не по себе: даже стоишь точно так же, как он. – Она гордо улыбнулась. – Вырос настоящим красавцем!

Брендон усмехнулся.

– Кстати об отце. Где он?

– Всю ночь не спал. Жеребенок родился только три часа назад. – Селина встала и расправила юбку. – И все же пойдем, попрощаешься.

Брендон подал матери руку. Они вышли в галерею, спустились в сад и по петляющей среди деревьев дорожке направились к конюшне. Селина подняла голову и глубоко, с удовольствием вздохнула.

– В городе будешь скучать по этим чудесным соснам.

– Всегда скучаю. И всегда возвращаюсь, правда?

– В следующий раз надеюсь увидеть тебя с женой.

Брендон рассмеялся.

– К сожалению, пока не встретил никого, кто мог бы сравниться с тобой.

– Какой ты разборчивый! – Селина сжала надежную руку и немного помолчала. – Хочу кое о чем спросить наедине.

Брендон нахмурился.

– Начало не слишком вдохновляющее. Если речь пойдет о Натане и Итане, то лучше обратись к ним. Брату не пристало выдавать братьев.

Селина печально опустила голову.

– Можно подумать, они часто здесь бывают. – Она потерла виски. – Пожалуйста, Брендон. Мне необходимо знать правду. Это же мои дети, к тому же такие необузданные и безрассудные. Близнецы вечно что-то затевают, и невозможно представить, что они придумают в следующий раз.

Брендон наклонился, подобрал сосновую шишку и вдохнул терпкий аромат.

– Если волнуешься, могу успокоить: ничего опасного с ними не случилось и, надеюсь, не случится.

Селина сердито топнула ногой.

– Ах, ты такой же хитрый и изворотливый, как отец! – Она быстро прошла вперед и остановилась. – Признайся, мальчики занимаются каперством? Шпионят?

Брендон прислонился спиной к дереву и взглянул на мать сквозь полуопущенные ресницы.

– А если твои подозрения подтвердятся, будешь волноваться еще больше?

Они долго смотрели друг на друга – пока, наконец, Селина не вздохнула с облегчением и не рассмеялась.

– Вот это я и хотела узнать. В холле на столе лежит мое письмо к ним. Отвезешь?

Брендон кивнул и снова подал руку. Мать и сын пошли дальше.

Тревор вышел из стойла, где черная как смоль кобыла с длинной волнистой гривой кормила новорожденного жеребенка. На осунувшемся после бессонной ночи лице сияла счастливая улыбка.