Бертрис Смолл - Внезапные наслаждения

– Начните с двух. Если понадобится больше, дайте мне знать. Может быть, придется нанять кого-то специально на часы пик. Как только вы изучите ассортимент и поймете, что лучше всего продается в Верхнем Ист-Сайде, я, возможно, попрошу вас делать заказы.

Сюзетт кивнула.

– До сих пор я продавала платья и костюмы, но считаюсь способной ученицей, – заверила она.

– Не возражаете, если вам придется приехать в Эгрет-Пойнт? Хочу, чтобы вы поработали с Ниной и переняли ее опыт, – предложила Эшли. – Мы открываемся в начале ноября. Нанимайте девушек, с тем чтобы они прошли практику, начиная с последней недели октября.

– Разумеется, – кивнула Сюзетт.

Следующий день Эшли провела, посещая демонстрационные залы своих крупных поставщиков. Она также нашла маленький демонстрационный зал с весьма интересными вещицами, которые изготовлялись всего в одном экземпляре. Эшли тут же сделала заказ.

В четверг они с Райаном отправились в предместье на встречу с подрядчиком, который готовил к открытию магазин в здешнем торговом центре. Когда они приехали, Эшли уже ожидали две женщины, присланные местным агентством по трудоустройству. До приезда подрядчика Эшли успела потолковать с обеими и наняла одну, миссис Бэбкок, имевшую солидный опыт в торговле одеждой. Как и в случае с Сюзетт, Эшли объяснила, в чем будут заключаться ее обязанности, и попросила нанять персонал.

– Вам тоже придется приехать в Эгрет-Пойнт вместе с менеджером городского магазина. Я, разумеется, оплачу гостиницу и расходы.

– С удовольствием, – согласилась миссис Бэбкок, более молодая копия Сюзетт. – Муж и дети – они уже достаточно взрослые – несколько дней смогут сами о себе позаботиться.

Эшли возвращалась в Эгрет-Пойнт с чувством выполненного долга. Все идет как по маслу. Она влюблена, муж ее любит, оставалось только выдержать встречу с кошмарными золовками. Но пока Райан будет рядом, она вынесет все. И очень скоро выбросит противозачаточные таблетки. Теперь, когда она родила три магазина, осталось только произвести на свет младенца, такого же красивого, как родители!

Листва уже начинала отливать желтым и красным, и Эгрет-Пойнт был украшен в соответствии с временем года. Деревья по обе стороны Мэйн-стрит были обложены высокими высушенными и раскрашенными стеблями кукурузы, связанными ярко-оранжевыми лентами. Большие, жирные, круглые тыквы всех возможных оттенков лежали рядом с горами зеленых, желтых, белых и оранжевых горлянок. Между деревьями стояли корзины красных и желтых яблок. Через улицу была протянута растяжка с объявлением о местном празднике урожая.

– Пойдем на праздник в воскресенье, – предложила Эшли мужу. – Гарпии прибудут в субботу. Я хочу попросить твою мать и Фрэнки остаться на ночь.

– А я думал, что мы проведем эти два дня только вдвоем, – пожаловался Райан. – Кроме того, Фрэнки не приедет. В школе Святого Петра родительский день, и она еще ни одного не пропустила. А это ее последний – в июне племянник оканчивает школу.

– Нельзя мне попросить твою мать остаться на ночь? Мне она нравится, Райан! Я почти не помню собственной матери. Она погибла, когда мне было четырнадцать. О, у меня есть фотографии. Но почти не осталось воспоминаний. И мне так не хватает матери! Твоя мать – чудесная женщина! Подумай, она сама отправилась к Рею, чтобы он помог найти тебе жену. И она была так добра со мной, хотя я оказалась не той невесткой, которую она ожидала. Кроме того, неужели ты хочешь, чтобы ей пришлось ехать домой в компании гарпий и их мужей?

– Ты слишком мягкосердечна, женщина, – пробормотал Райан, притягивая ее к себе и целуя. – Так и быть. Спроси ма, не хочет ли она переночевать у нас. И позвони Фрэнки. Она волновалась, что ты расстроишься, не увидев ее. Но ей не хочется огорчать сына.

Наутро Эшли позвонила любимой золовке.

– Все в порядке, – сказала она. – Я понимаю. И сама справлюсь с гарпиями. Я хотела попросить тебя и твою ма переночевать только для того, чтобы их позлить.

Фрэнки рассмеялась:

– Ма уже рассказала о вашем разговоре. Она считает, что ты ужасно добра, и, конечно, проведет у вас уик-энд, потому что ей очень понравилось в твоем доме. Прости, что бросаю тебя в лапы гарпиям, но сын для меня на первом месте. Сама поймешь, когда родишь своего.

– Надеюсь, ты приедешь на Рождество с ним и Линой? – спросила Эшли.

– Обязательно! – заверила Фрэнки и, помедлив, добавила: – Сегодня у тебя голос другой. Словно ты действительно счастлива. Полагаю, между тобой и моим братом все хорошо.

– Если таким способом ты пытаешься выведать, что происходит, с удовольствием расскажу. Похоже, что мы, несмотря ни на что, влюбились друг в друга. Мы уже поговариваем о детях, хотя я еще не готова выбросить свои таблетки. Сначала мне нужно открыть оба новых магазина.

– О Боже! – ахнула Фрэнки. – Я так рада, Эш! Рада за тебя и брата! Он хороший парень, и я искренне желаю ему счастья. А мама знает?

– Пусть догадывается сама, – хмыкнула Эшли.

– Эш, только не разлюби Райана после того, как встретишь гарпий. Пожалуйста! – взмолилась Фрэнки. – Они попытаются держать себя в руках, но к концу дня окончательно распустятся. Уж такие они, ничего тут не поделаешь. Боюсь, они и между собой не очень ладят. Постоянно ревнуют друг друга.

– Должна признаться, что буду очень рада, когда отправлю их обратно, – вздохнула Эшли.

– Мне пора, – спохватилась Фрэнки. – В любую минуту может прийти клиент. Удачи тебе в субботу, солнышко.

В субботу они встали довольно поздно, неторопливо позавтракали и переоделись к встрече гостей. Эшли надела легкие шерстяные слаксы в красно-желто-черную клетку – цветов пледа королевской династии Стюартов – и сероватый хлопчатобумажный свитер грубой вязки с круглым вырезом. На ногах были удобные кожаные ботинки. Райан предпочел светло-серые слаксы, серовато-бежевый итальянский свитер, связанный из шелковых и хлопковых нитей, и дорогие итальянские мокасины. Оба словно сошли со страниц модного журнала, где рекламировалась повседневная одежда для состоятельных людей.

В начале двенадцатого сотовый Эшли зазвонил.

– Слушаю, – сказала она, нажав кнопку.

– Это Билл, миссис Малкахи. Мы в пяти минутах езды от вашего дома.

– Спасибо, Билл. После того как высадите гостей, Бернс покажет вам, как пройти на кухню, где вы сможете пообедать, а позже и поужинать перед отъездом в город.

– Спасибо, мэм.

Телефон смолк.

– Кто это? – спросил Райан.

– Водитель. Они уже почти приехали, дорогой. Так что наберись терпения.

– Я предпочел бы сейчас лежать с тобой в постели. Ты просто восхитительна, беби. Я только и думаю что о той минуте, когда мы наконец их проводим. И не смотри на меня такими глазами, Эшли, иначе я просто не выдержу. Ты словно таешь под моим взглядом. Или хочешь, чтобы я встречал пятерых гарпий с разошедшейся молнией на ширинке? – Он драматически вздохнул и развел руками: – Mamma mia!

– Неужели после прошлой ночи твоя похоть так и не унялась? – засмеялась Эшли.

– Не могу тобой насытиться, – прошептал он.

– Возьми себя в руки, большой парень! – остерегла она. – О, я слышу, как на дорожку въезжает лимузин. Идем к двери, и помни: улыбка, улыбка и еще раз улыбка.

Настала очередь Райана смеяться.

– Придется растягивать губы пальцами, – едва выговорил он.

Эшли покачала головой.

Они, обнявшись, вышли из дома как раз в ту минуту, как на дорожке остановился гигантский лимузин. Водитель немедленно вышел, чтобы открыть дверь. Первой появилась Анджелина Малкахи. И Райан, и Эшли тепло ее приветствовали. Эшли крепко обняла свекровь.

– Держись, дорогая, – тихо пробормотала Лина, пока сестры Райана по одной выходили из машины. Их мужья выбрались с другой стороны и сгрудились толпой, явно не зная, что делать.

– Добро пожаловать в Кимбро-Холл, – улыбнулась Эшли. – Я очень рада, что погода не испортилась.

– Путь сюда не близкий. Я Брайд, – объявила высокая темноволосая женщина и тоже улыбнулась, правда, одними губами.

– Надеюсь, вам было удобно в машине, – ответила Эшли.

– О да, очень мило, но это слишком дорогое удовольствие. Мы могли бы приехать в собственных машинах. Я Элизабет, – заявила вторая сестра, гораздо ниже ростом, чем Брайд, и с ярко-рыжими волосами.

– Кэтлин, – представилась третья, протягивая руку. Эта была платиновой блондинкой, а рукопожатие оказалось слабым и вялым.