Бертрис Смолл - Внезапные наслаждения

«Бен, – взмолилась она про себя, – я хочу, чтобы ты вернулся. Нам нужно поговорить. Давай встретимся на пляже. Помнишь тот октябрьский день, когда мы просто сидели и болтали? Именно это мне и нужно сейчас. Просто посидеть и поболтать…»

Она нажала кнопку, открывающую телевизионный экран, и взяла в руки пульт. Запрограммировала его на «Ченнел», вошла и тут же очутилась на пляже под холмом, на котором стоял Кимбро-Холл. Навстречу ей шел Бен. Она бросилась в его объятия. Хотя сейчас ему было бы уже за сорок, он выглядел совсем юным.

– Эй, малышка, в чем дело? – спросил он, участливо глядя на нее синими глазами и подводя к краю воды. – Расскажи своему старшему брату, и я постараюсь все уладить.

– О, Бенджи, почему ты дал себя убить в той проклятой войне? – всхлипнула она.

– Такова была моя судьба, малышка, но ведь ты позвала меня не за этим? В чем проблема?

Эшли зарыдала и, вытирая слезы, объяснила, что произошло.

Бен молча выслушал ее.

– Малышка, нельзя же осуждать человека за то, что он слишком боялся или просто сглупил! По-моему, твоему мужу просто не пришло в голову рассказать тебе о графине. Но он хороший парень.

– Да, только вряд ли рассказал бы мне о ней, если бы его чертова сестра не раскрыла рот, – возразила Эшли.

– А ты? Рассказала ему о «Ченнеле»? – неожиданно спросил брат.

Челюсть Эшли на мгновение отвисла. Но она быстро взяла себя в руки и стала защищаться:

– Это совсем другое дело.

– Вовсе нет, малышка. Послушай, в жизни у каждого есть что скрывать. Это не означает, что они легкомысленны или нечестны. Просто не хотят ни с кем делиться самым сокровенным. Так ты собираешься рассказать Райану о «Ченнеле»?

– Разумеется, нет! Это чисто женские секреты! Ни одна женщина, имеющая «Ченнел», не признается в этом мужчине! Таково неписаное правило.

– Что ж, все ясно, малышка. Послушай, детка, мы никогда не знаем, с чем придется столкнуться в жизни. Мне в голову не приходило, что я погибну во время «Бури в пустыне». Фрэнки в самом страшном сне не представляла, что одиннадцатого сентября лишится мужа во время атаки на Центр международной торговли. Ты не хочешь жить в одиночестве, и когда у тебя нет мужчины, обходишься «Ченнелом». Да, Райан не удосужился сказать тебе о графине! Назови это грехом умолчания. Но, детка, ты любишь его! И не трать зря время на пустые обиды. По-моему, ты и так запугала мужа до смерти! Больше он такой ошибки не совершит!

Бен рассмеялся, и глаза залучились морщинками, которые она так хорошо помнила.

– Мне так не хватает тебя, – пожаловалась Эшли. – И ты прав насчет Райана. Он умный человек, но там, где речь идет о женщинах, мгновенно превращается в большого глупого олуха. И я действительно его люблю. Мне ведь повезло, Бенджи, верно?

– Да, и еще как! – мечтательно вздохнул брат.

– У нас будет ребенок, – призналась Эшли.

– Да, знаю, – кивнул Бен.

– По-моему, я забеременела в нашу последнюю ночь в Венеции.

– Нет, – лукаво улыбнулся он, – но прежде, чем ты вернулась в Эгрет-Пойнт, малышка.

– Не в последнюю ночь, но перед тем как мы вернулись, – пробормотала Эшли и густо покраснела, вспомнив обстоятельства обратного полета.

– Да, именно тогда, – хмыкнул Бен и, обняв ее, крепко стиснул плечи. – А теперь мне пора, малышка.

– Не можем мы поговорить снова? – спросила Эшли.

Он покачал головой.

– На этот раз ты не в «Ченнеле», младшая сестренка. Ты спишь и видишь сон, – объяснил Бен. – Иначе меня здесь просто не было бы.

– Но я определенно помню, как включала телевизор и пыталась вызвать тебя как очередную фантазию, – настаивала Эшли.

– Неужели так и было? Может, ты слишком устала и расстроена, чтобы понять, что делаешь.

Он встал. Эшли последовала его примеру. Бен Кимбро нагнулся и нежно поцеловал младшую сестру.

– Пока, малышка. Да, дед и родные передают тебе привет.

И прежде чем Эшли успела что-то сказать, брат повернулся и пошел по берегу, постепенно исчезая в тумане, внезапно поднявшемся с воды.

– Бен! – тихо позвала она, но его уже не было, и туман успел добраться до нее и потопить в беловатом облаке. К величайшему изумлению Эшли, она проснулась. Телевизор с плоским экраном был по-прежнему спрятан за отодвигающейся стенкой. Пульт лежал на тумбочке рядом с постелью. За окном занимался рассвет, и косо летели снежинки. Похоже, начиналась метель.

Эшли медленно выбралась из постели. Бен! Она говорила с братом! Ей удалось!

Она улыбнулась. И, как всегда, он дал ей хороший совет. Она примет этот совет, потому что не хочет, подобно Дейдре, выглядеть глупой, отчаявшейся, исполненной горечи, несчастной женщиной.

Взглянув на тикавшие на каминной полке часы, она увидела, что проспала до шести утра. Эшли прокралась к порогу, открыла дверь и поспешила в свои новые комнаты, где сейчас спал Райан. Проскользнула в спальню и осторожно улеглась в постель. Сильная рука немедленно обняла ее.

– Я прощен за то, что был дураком и трусом? – прошептал Райан.

– Только если ты будешь любить меня, безумно и страстно, – заявила Эшли.

– Спасибо, беби, и прости меня. Как это мне так повезло?

– Не знаю, но, думаю, повезло нам обоим. А теперь меньше разговоров, дорогой, и больше действия, пожалуйста.

Он счастливо рассмеялся:

– Все, что скажешь, беби. Все, что хочешь!

– А теперь подумай, дорогой. Ты, кажется, все понял. Понял, каким должен быть современный брак. Я – госпожа. Ты – раб. Ублажи меня, дорогой, а потом мы решим, когда назначить день венчания, чтобы наш ребенок был на сто процентов законным.

Он ответил ей поцелуем, от которого у Эшли замерло сердце. Она ощутила, как твердеет его плоть.

– Да, госпожа, – покорно прошептал Райан, руки которого уже жадно шарили по ее телу.

Эшли удовлетворенно замурлыкала, особенно когда буря за окнами и в доме стала нарастать и усиливаться с каждой секундой. Не забыть завтра же отказаться от подписки на «Ченнел». Вряд ли он снова ей понадобится.

Бенджамин Кимбро Малкахи родился девятнадцатого августа, за неделю до первой годовщины свадьбы родителей. Все поражались его ярко-синим глазам, которые не поменяли цвета даже несколько месяцев спустя на его крещении.

– Такие же синие, как у тезки, – тихо заметила Эшли.

Новорожденного крестили в церкви Святой Анны, той самой, где родители несколько месяцев назад произнесли брачные обеты. Наступил уик-энд Дня благодарения, и в доме было полно народа. Приехали Анджелина и вся семья Райана. Майкл О'Коннор, уже первокурсник Принстонского университета, гордился званием крестного отца своего двоюродного брата. Фрэнки стала крестной матерью.

Когда все вернулись в дом, Анджелина заметила на столе пару антикварных серебряных подсвечников в стиле рококо.

– Раньше я их не видела, – удивилась она. – Эшли, да они не только красивые, но и очень дорогие.

– Они принадлежат вашему внуку, – пояснила Эшли. – Это подарок.

– От кого? – полюбопытствовала Лина и, повертев в руке подсвечник, вдруг улыбнулась. – Бьянка ди Висконсини? Это явно итальянская работа!

Эшли кивнула:

– Мы послали извещение о рождении ребенка и добавили, что Венеция по-прежнему может претендовать на звание самого романтичного в мире города.

Анджелина рассмеялась.

– Что ж, – констатировала она, любуясь внуком, – никто из семьи не может этого отрицать.

– Романтику, Лина, – мягко ответила Эшли, – можно найти везде, где только пожелаешь ее создать.

Да, все, даже Райан, были уверены, что маленький Бенджи был зачат в Венеции. Только Эшли знала правду после встречи с братом. А ведь Бен никогда ей не лгал!

Ее сын был зачат на борту самолета, летевшего над Атлантикой, а возможно, над Монток-Пойнт. Наверное, его следовало назвать Высотником или Жаворонком. Его создала их взаимная любовь и восхитительные внезапные наслаждения, которые они находили друг с другом.

Подошедший муж обнял ее за талию.

– Готова ко второму? – поддразнил он Эшли, и та, повернувшись, прошептала что-то ему на ухо. Райан Финбар Малкахи вдруг покраснел и смущенно ухмыльнулся. – В любую минуту, беби. Только прикажи!

Эшли улыбнулась. Эдуард Кимбро все-таки был прав. Такая вещь, как долгая и счастливая супружеская жизнь, действительно существует.