Сейчас не время для приятных бесед. И все же надежда на брак, воспринимаемая как еще один шаг защитить трон – Севастян заявил свое право на то, что должно было принадлежать брату, – наполнили его беспомощной яростью.
Сев женится. Непременно женится. Это правильно. Необходимо. Он всегда делал то, что было правильно и необходимо. Ничто не могло сбить его с пути... Однако он не упускал возможности отступлений, что мог себе позволить.
Краем глаза Севастьян заметил мелькнувшее багряно-красное платье и вспышку темно-рыжих волос, обладательница которых произвела на него столь неприятное впечатление несколько мгновений назад. Он принудил себя смотреть вперед, следуя взглядом за леди Керкендейл – верного средства освободиться от неудовольствия и разочарования, от пустого гнева на жизнь, что не принадлежала ему.
«Наследный принц себе не служит, никогда». – Дед буквально выжег это в сознании Севастьяна.
Мысль тяжелым камнем осела в нем, медленно двигаясь все ниже по телу.
– Давай немного отложим знакомство с леди Либби. Мне кое-что нужно сделать. Это не займет много времени.
Малкольм ухмыльнулся и проследил за взглядом Сева, устремленным на удаляющуюся леди Керкендейл.
– Конечно. Будем надеяться, что леди Либби не покинет нас рано.
Севастьян обернулся к кузену.
– Так позаботься, чтобы она задержалась. – Он одернул манжеты. – Я недолго. Позже представлюсь… и возможно даже побеседую с глазу на глаз с ее отцом, если она окажется именно такой, как ты говоришь. Помни, что я бы желал оказаться дома прежде, чем растает снег. Все это занятие уже слишком затянулось.
Тень пробежала по лицу Малкольма, и Севастьян почувствовал укол вины, осознавая, что дворец – Малдания – место, которое Малкольм никогда больше не посетит. Не имеет значения, как сильно он хочет туда вернуться.
Севастьян прогнал нахлынувшие сентиментальные мысли. Он не мог позволить себе чувствовать ответственность и за Малкольма тоже. У него и так достаточно причин для беспокойства – целая страна людей. Кроме того, завязав отношения с изгнанным кузеном, он уже сделал больше, чем дед мог стерпеть.
Гости расступались перед Севастьяном, пока он шел сквозь толпу. Сев никого не удостоил взглядом, покидая зал. Всегда одно и то же, он отлично знал, что все смотрят ему вслед. Обычное дело. Ведь он – наследный принц Малдании, к тому же привлекательный, если можно верить хихикающим женщинам, что лебезили перед ним.
Сев шагал по прямой линии, ковровая дорожка заглушала стук ботинок. Нужно надеяться, что короткое свидание с леди Керкендейл поможет и его… обеспокоенность пройдет. Возможно, эта краткая встреча позволит ему снова чувствовать и найти избавление от оков оцепенения.
Он помотал головой своим же неосуществимым размышлениям. Все это бестолковые мечты. Забавно даже, что он до сих пор позволяет себе мечтать.
«Принц не имеет права мечтать ни о чем для себя». – Еще одно утверждение деда.
Даже если Сев найдет успокоение в нежном теле объятой желанием женщины, мир его останется прежним. Севастьян – наследник престола Малдании, а значит он никогда не станет хозяином своей жизни. Никогда не сделает выбор из личной выгоды. Прежде всего – интересы страны. Долг и ответственность будут вставать перед ним на каждом шагу, и ему не сбежать.
Наконец, с трудом пройдя через зал, Грир надежно укрылась у другого ряда сервированных столов. Они были хорошо спрятаны от грубого принца, которого она окатила водой.
Неважно, что по его венам бежит королевская кровь, Грир считала этого человека хамом. Она не сожалела о том, что сделала. И нельзя сказать, что своей выходкой она уничтожила возможность заловить в свои сети принца. Вспоминая его суровое выражение, она понимала, что полагать такое просто смехотворно.
Он, очевидно, не рассматривал ее подходящей… да и она не желала его одобрения. Стоило только вспомнить невыносимый голос принца во время их с кузеном беседы, язвительный тон, сквозящий в ответе на лишь предположение, что она может стать его невестой, как руки ее сжались в кулаки, а ногти вонзились в кожу ладоней. Грир уже чуть ли не хотела, чтобы он вновь оказался перед ней, тогда она смогла бы запустить в него чем-то посущественнее стакана воды. Его высочество вполне заслужил.
Грир глубоко вдохнула и, когда в нос ударил аромат чрезмерно надушенных тел, осознала, как ей не достает просторов родного дома. Как нужен свежий лесной воздух. Покрытые зеленью холмы и горы, волнами возвышающиеся вокруг.
Она быстро напомнила себе, что не может вернуться в Уэльс. Там у нее ничего не осталось, кроме еще большего презрения. С папиной смерти прошло вот уже три года. А Тревис…
Так что она просто не может вернуться.
– Грир, и как много печенья ты собираешься съесть?
Услышав раздраженный голос сестры, Грир отбросила тревожные мысли и снова поклялась себе забыть о прошлом и сосредоточиться на будущем.
– Сбилась со счета на двенадцатом.
Незаметно подойдя ближе, Клео метнула испепеляющий взгляд на свою сводную сестру.
– Весьма занятно. – Она вырвала покрытое глазурью лакомство из пальцев Грир как раз в тот момент, когда та собиралась откусить еще кусочек.
– Позволь избавить тебя хотя бы от этого.
Грир застонала и попыталась отобрать его назад.
– Разве не ты была у столов вон там? – Клео жестом указала на противоположную сторону зала. – Помимо поглощения еды, ты ничем не собираешься заниматься сегодня?
– На том столе печенья закончились, – соврала она, пытаясь вернуть свое угощение.
Клео запихнула печенье себе в рот и шлепнула Грир по руке, когда та потянулась к столу за следующим.
– Хочу тебе напомнить, что у нас есть планы на сегодняшний вечер. Нам необходимо общаться и произвести впечатление на общество, – ворчливо проговорила Клео с набитым ртом.
Свет свечей отражался от ее каштановых локонов, отчего те блестели, как свежевспаханная почва.
– От таких мероприятий я могу с нетерпением ждать лишь одного: угощений. Не отказывай мне в единственной радости, – со вздохом произнесла Грир.
Вот уж о чем она точно не скучала, когда жила одна и заботилась о себе сама, – это приготовление пищи. Грир радовалась возможности отведать вкусные блюда в любое время, когда бы ей ни захотелось. И не нужно было выходить из дома, подстреливать куропатку, ощипывать ее, мыть и готовить. Поэтому Грир не упускала случая, чтобы полакомиться чем-нибудь.
– Мы договорились заниматься поисками женихов вместе, а пока я единственная участница в этой брачной охоте. Я не хочу, чтобы Джек вновь бранил тебя за необщительность.
Образ двух сплетничающих трещоток возник в мыслях Грир, но его быстро сменил облик грубияна – Севастьяна. Живот стянуло в узел. Даже имя, казалось, возвышает его на небывалую высоту над ее собственным. Будто происхождения, манер и внешнего вида не достаточно.
Если необходимость общения на таких мероприятиях толкает ее в компанию подобных людей, то она предпочла бы укрыться от этого. Но Грир знала, что Клео права: прячась, мужа не найдешь. Как она сможет обрести благополучие и респектабельность, которых столь жаждет, если не станет женой настоящего джентльмена?
Клео подняла голову, блестящее колечко волос скользнуло по плечу.
– Не ты ли читала мне ранее лекцию о том, что нам нужно надеть маску и найти поскорее мужей?
Грир нехотя повела плечом.
– Да, я так говорила… вот только наше положение становится просто ужасным, и приходится выносить все эти взгляды и шепотки. – Она вздохнула, мысли ее вновь унеслись к тому жуткому принцу. – Нас едва терпят здесь, Клео…
Клео взмахнула рукой.
– Другого мы и не ожидали. Ты случайно не встречала отца? Мужчину, который валяет дурака в комнате для игры в карты, говорит с ужасным акцентом и носит шарф жуткого сливового оттенка.
Грир содрогнулась – к сожалению, сестра точно описала их родителя.
Клео нежно сжала ее руку, прикосновение сквозь бархатные перчатки было теплым.
– Я предлагаю тебе поступить так, как ты советовала мне. Найди какого-нибудь благодарного лорда, нежно любящего свое поместье в деревне, и заставь его преклонить колено. И как только это произойдет, мы сможем попрощаться со всем, что нам так неприятно. – Она обвела рукой зал, указывая на все, окружавшее их.