-Опять целуются, паразиты. –раздался позади обреченный голосок сына, все вошедшие захохотали. Я же от смущения покраснела, как рак. Маркус выпустил меня из объятий, чмокнул мать в щеку, по пути потрепал сына по волосам, а затем ушел наверх. Последующие часы до праздника прошли в суете; все что-то кричали, спорили, уже изрядно выпив. Я немного вздремнула. Пока я одевалась и красилась, позвонила Белла, поздравить нас и узнать, может ли она присоединиться. Я была удивлена, когда Маркус отказал ей. Они всегда были очень близки с ней. Мне стало не по себе.
-Наверно, стоило пригласить ее. –неуверенно предложила я, вдевая серьги в уши.
-Хватит с тебя моей матери. Это семейный праздник. Ты и Мэтт прежде всего моя семья. Не хочу, чтобы ты чувствовала дискомфорт. –ответил он невозмутимо, мучаясь с запонками. Я была тронута. Улыбнувшись сквозь слезы, подошла к нему и помогла вдеть запонки в рубашку. Горячее дыхание щекотало кожу, но я старалась не обращать внимание. Маркус поблагодарил меня поцелуем, а после мы спустились вниз. Дети были с нами, для них были приглашены актеры, поэтому им было не скучно.
Мы тоже не скучали. Все были веселыми, алкоголь делал свое дело. Когда часы пробили двенадцать, Маркус затащил меня под омелу. От выпитого алкоголя кружилась голова, как и от бурного веселья. Было странно, когда Маркус прижал меня к себе. Я смотрела на него, фиксируя каждую морщинку, черточку. Его улыбку, блеск счастливых глаз. Такие моменты остаются в памяти навсегда и когда будет очень плохо, всплывут, что было еще хуже, но сейчас не хочется думать о плохом, хочется просто отдаться моменту. И мы отдаемся. Горячие губы нежно касаются моих, чувствую вкус шампанского и мандаринов, когда язык Маркуса касается моего. Теперь я знаю, какой он – новогодний поцелуй; пьянящий, цитрусовый и легкий, как порхание бабочки.
-С Новым годом, любимая! –шепчет Маркус, зарываясь лицом в мои волосы.
-С Новым годом, родной! –шепчу в ответ. Мы раскачиваемся в такт музыке, но долго насладиться моментом нам не позволяют. Со всех сторон сыплются поздравления. Нас подхватывает эйфория. Мы поздравляем наших друзей, обмениваемся подарками, поцелуями, объятиями. Когда Маркус приближается ко мне, я вдруг с ужасом вспоминаю, что мне нечего ему подарить. Не замечаю, как шум стихает, и все взгляды обращаются к нам.
Смущенно улыбаюсь, когда Маркус протягивает мне маленькую коробочку. Обдумывая, как объяснить, что забыла про подарок, не сразу понимаю, смысл его подарка, поэтому совершенно на автомате примеряю роскошное кольцо с огромным квадратным бриллиантом.
-Спасибо, оно очень красивое.- довольная целую Маркуса в щеку, но он вдруг начинает смеяться и спрашивает;
-Выйдешь за меня снова? Обещаю, что на этот раз все будет иначе. –добавляет тихо.
Я же пораженно застываю и уже по-новому смотрю на кольцо. Прикрываю рот рукой, как в какой-то мелодраме и не могу выдавить ни слова.
-Ребят, ну , уговорите ее. –обратился к нашим друзьям Маркус, и все громко закричали, перекрикивая друг друга;
-Соглашайся, Эни.
Я засмеялась и закивала. Маркус притянул меня к себе и прошептал;
-Это значит «да», мисс?
-Когда вам нужно было мое согласие, мистер Беркет? –колко спросила я. Он усмехнулся и выдохнул мне в губы;
-К сожалению, у алтаря оно нужно.
-Шовинист…-шепнула я, но слова растворились в поцелуе.
12
«Как умеет любить хулиган, как умеет он быть покорным..»
Знаете, все же всему свое время. Сейчас я это понимаю как никогда. Мое время выйти замуж настало только сейчас. Точнее дело даже не во времени, а в том, что нами движет. Только любовь, настоящая, проверенная и взаимная должна быть причиной брака, ни дети, ни нужда, ни тем более всякие другие вещи.
Сейчас все ощущалось иначе, чем когда я выходила замуж первый раз. Не было спешки, чувствовался каждый момент, каждое действие продумывалось нами до мелочей. Теперь и Маркус принимал во всем этом непосредственное участие. Это ведь наш общий день и Маруся это понимал.
Мы все делали вместе. Наш любимый ювелир Роберт Прокоп совместно с нами создал дизайн наших обручальных колец из золота с россыпью бриллиантов по всему кольцу. На оборотной стороне мы решили сделать гравировку. Удивительно, что каждый из нас предложил написать «Спасибо за любовь!». Наверно, просто мы как никто другой знаем, сколь ценно это чувство. Как велика его сила, способная воскресить, излечить, утешить и подарить надежду.
Торжество мы решили провести в нашем новом доме, хотя Маркус предлагал в нашем поместье на юге Франции, но так как мы не граждане Франции, то нам пришлось бы сначала проводить церемонию бракосочетания в Англии, а после лететь во Францию праздновать. Мне эта идея не понравилась, поэтому через месяц начали подготавливать задний двор к предстоящему торжеству. Я заказала свадебный наряд у Донателлы Версачи, вместе с ней мы разработали винтажное платье из кружева и шелка, чуть выше колена с красной лентой на талии, так как мы с Беркетом решили все декорировать в бело-красном цвете. Я любила белый, Маркус красный цвет. Платье было не простым, а являлось точной копией, только в белом варианте, того платья, в котором я впервые пошла на свидание к Маркусу. Все в этой церемонии было наполнено смыслом, понятным только нам двоим. Наверно, так и должно быть.
Музыкальным сопровождением мы выбрали Мелодию слез Бетховина. Я называла ее нашей мелодией, потому что часто раньше играла ее Маркусу. Пусть она и печальна, но невероятно красива.
Мы решили поддаться веянью моды и прочитать написанные нами клятвы, поэтому в течении двух последующих недель я обдумывала слова, которые скажу своему любимому мужчине. Хотелось в нескольких предложениях по возможности вместить самое главное. И это оказалось самым сложным. Казалось бы, столько всего можно сказать и нужно, а когда садишься писать и не знаешь с чего начать, но спустя десять дней я смогла выразить на бумаге свои чувства, а после заучить.
Вскоре мы выслали двадцать восемь приглашений самым близким нашим людям, из которых двадцать шесть были приняты. В течение месяца я пыталась дозвониться бабушке и Валерию Никифоровичу, но всегда либо не отвечали, либо сбрасывали. Это было больно, я старалась делать вид, что все в порядке, чтобы не расстраивать Маркуса, но он все равно заметил и за три дня до свадьбы спросил напрямую о бабушке. Я старалась не выдать своей обиды, но не смогла совладать с эмоциями и вся горечь отразилась на моем лице. Маркуса это разозлило. На следующий день он улетел, и я догадывалась куда. В душе родилась надежда и радость, но когда он через два дня вернулся один, я вновь сникла. Я не стала его расспрашивать о поездке, он и сам не стремился поговорить об этом. Да и какой в этом смысл, зачем травить душу?
Ночь перед свадьбой, мы с Оксаной, моими подругами с работы и парочкой знакомых закатили девичник, но под утро, оставшись одна, я ревела в подушку. Мне так хотелось, чтобы в этот день все было пусть неидеально, но главное, чтобы новый период в моей жизни начался с чистого листа без груза прошлых обид и непонимания, но видимо, не суждено.
Пока я размышляла над этим, надо мной колдовали визажисты, кружили свадебный оператор и фотограф. Оксана была, как всегда, звездой ; только ее и было слышно. Все смеялись и шутили, я же была дико взволнованна, но потом разом стихли голоса. Хотя визажист продолжала красить мои глаза, я все же приоткрыла один и пораженно застыла, увидев в зеркале бабушку в праздничном платье, с уложенными волосами, с макияжем и с неизменными жемчугами на шее и запястье.
Сердце мое заколотилось, как бешеное, а на глаза навернулись слезы, когда я заметила ее покрасневшие от сдерживаемых слез глаза.
-Пожалуйста, оставьте нас с бабушкой ненадолго одних. –попросила я дрожащим голосом.
Все вышли, бабушка напротив зашла и прикрыла за собой дверь.
Мы смотрели друг на друга пристально, а потом …Не знаю, кто из нас сделал первый шаг, просто мы пошли навстречу друг другу. Стиснули в объятиях и задыхаясь от слез, стали перебивать, тараторя каждый свое.
Когда первая волна схлынула, мы вытерли слезы. Я вспомнила про макияж, но тут же махнула на него рукой. Сев рядом на кровать, я взяла бабушкины руки в свои и спросила;