«Ты можешь достать мне своим кинжалом до горла, — думала Жаккетта, — ты думаешь, что полностью овладел мной, а я все равно не твоя, даже больше в этот момент, чем в другие! Дурак ты, виконт! Если твое тело погружается в мое, это еще ни о чем не говорит, надо, чтобы души соприкасались и от этого хотелось и стонать, и кричать, и плакать, захлебываясь от счастья и любви!»
— Глубже! Глубже! Глубже! — во весь голос кричала она. — Еще! Еще! Еще!
Излишне говорить, что в эту ночь гоняться за Жаккеттой и выяснять, кто такой Жан, сил у виконта не было.
Их хватило лишь на то, чтобы забиться в угол кровати, натянуть на себя простыню и, время от времени дергая ногами, уснуть.
Утро следующего дня выдалось на редкость напряженным.
Напряженным не в смысле обилия дел, а в смысле атмосферы, нависшей над Шатолу.
Волчье Солнышко, к полудню все-таки отошедший от страстных объятий обрадовавшейся появлению рыжего Жаккетты, устроил официальный прием по случаю прибытия гостя, на котором тот должен был сообщить цель своего визита.
Жанна и Жаккетта, усаженные в кресла рядом с виконтом, были единственными женщинами в зале.
Роль придворных исполняли оруженосцы и луветьеры, которые, похоже, не привыкли к подобным представлениям. Они стояли, сгруппировавшись небольшими кучками вдоль стен зала, и, похоже, не знали, как им себя вести. И собственно говоря, с какой целью их пригласили.
Просто слушать гостя? Крутить ему руки по окончании речи?
Четких указаний от хозяина не было.
Виконт выглядел хмурым и усталым.
«Ага! — торжествовала Жаккетта. — А еще гарем собрался заводить! Тебе и одной женщины слишком много! Повезло тебе, что меня украл, если бы госпожу Фатиму — не уйти бы тебе этой ночью живым!»
Она представила необъятную госпожу Фатиму, барахтающуюся на ложе в компании с длинным худощавым виконтом, и чуть не рассмеялась вслух.
Уж госпожа-то Фатима быстро привела бы Волчье Солнышко в божий вид!
Она, как истинная восточная женщина, умела всегда настоять на своем — не лаской, так ядом, не ядом, так джинном.
Будь госпожа Фатима в Шатолу на месте Жанны и Жаккетты, виконту пришлось бы думать о побеге!
Жаккетте стало совсем весело. Все-таки жизнь — страшно интересная вещь. И веселая, хотя временами и невыносимая.
Она скосила глаза на Жанну. Подавленное состояние госпожи ее волновало.
Страх перед хозяином Шатолу настолько сковывал Жанну, что она перестала бороться, и Жаккетте это очень не нравилось. Решительная и самостоятельная, пусть при этом злая и вредная, госпожа была ей больше по нраву, чем апатичная и безвольная.
Но похоже, с прибытием в замок рыжего Жанна немножко ожила. Ожиданием чуда по-прежнему были наполнены ее глаза.
Но вот наконец появился и рыжий в сопровождении своих людей.
В отличие от хозяина замка он, похоже, выспался и чувствовал себя прекрасно. И сразу взял быка за рога.
После витиеватого восточного приветствия рыжий пират заявил:
— Я прибыл к вам по поручению моего господина, могущественного шейха Али Мухаммед ибн Ибрагим ибн Хаим абу Бакр. Дамы, которые присутствуют здесь, его невольницы, и он хочет вернуть их обратно по праву господина. Он очень не любит разбрасываться женщинами.
Жанна и Жаккетта уставились друг на друга с легким ужасом.
Сказка, придуманная в Риме в недобрый час, стала явью.
С ума сойти!
Рыжий продолжал:
— Поскольку вашей вины в их исчезновении нет, господин шейх предлагает выкуп за этих дам. Он надеется встретить полное понимание с вашей стороны.
Виконт хмуро смотрел на рыжего.
Было непонятно, слушает ли он, а если и слушает, то слышит ли…
После довольно длительного молчания он сказал:
— Я обдумаю ваше предложение. Располагайтесь в Шатолу, как дома. Мои люди приложат все силы, чтобы ваше пребывание здесь не было скучным.
На этом прием завершился.
Недовольные тем, что взять под стражу гостя не понадобилось, люди виконта расходились.
Теперь они по-новому смотрели на девиц, доставленных хозяином в замок. Из просто хорошеньких женщин для развлечения виконта они превратились в женщин, за которых готовы платить деньги.
Жаккетта была готова поклясться, что в угрюмых взглядах теперь проскальзывало уважение к ним. Уважение, которого раньше не было.
«А может, и не к нам? — думала она. — К нашей стоимости?»
Похоже, времени на раздумье Волчье Солнышко жалеть не собирался.
Сразу после приема посол от загадочного шейха удалился в отведенные ему апартаменты, находящиеся в противоположном от покоев виконта и левого крыла конце здания.
Жанну и Жаккетту препроводили в их «маленькую Ливию», у входа встала стража.
Виконт, судя по добрым глазам, отправился вздремнуть.
Напряжение спало.
В том, что виконт их продаст, Жаккетта очень сомневалась. Дохлый номер. Не настолько он в здравом уме. И рыжий, похоже, в это не верит. Или верит?
Глава XI
День прошел никак, весь под впечатлением от заявления рыжего, а вот вечер принес кое-что.
За окном было темно.
Жаккетта услышала стук в окно. Услышала и перепугалась: учитывая любовь Волчьего Солнышка к прогулкам в неурочное время по не предназначенным для этой цели местам, стучать в окно мог и он.
Но в этот раз страхи оказались напрасны. Неведомыми путями преодолев длиннющее расстояние от своей комнаты до «Малой Ливии», рыжий терпеливо ждал за окном, когда его впустят.
Жаккетта не удивилась сему героическому поступку: в ее глазах рыжий был способен на все — что там какие-то окна!
Она распахнула створки и помогла ему проникнуть вовнутрь.
— Боже мой! — сказал рыжий вместо приветствия. — Какой дурак подпилил ножки у твоей кровати?
— По приказу виконта ей придали восточный вид… — объяснила Жаккетта. — Здравствуй…
— Здравствуй, здравствуй. — Рыжий закрыл окно. — Ну что, маленькая, ты ждала меня все это время?
— Нет, — честно сказала Жаккетта. — Чего тебя зря ждать.
— А вспоминала?
— Вспоминала.
— Ну, хоть на этом спасибо, — подытожил рыжий. — Правдивые девицы сейчас так редки.
Жаккетта обиделась.
— Ну и на здоровье. Тут вообще не до тебя было. Можно подумать, ты обо мне вспоминал.
— Вспоминал! — Глаза рыжего хитро блеснули. — Даже с другими красавицами не общался, пара случаев не в счет!
— Не ври! — взвилась Жаккетта.
— Не вру! — просто светился от лукавства рыжий.
— А ну мотай отсюда! — решительно заявила Жаккетта и распахнула створки.
— Ну, я иду… — пригрозил рыжий.
— Вот и иди! — посоветовала Жаккетта.
— Уже ушел…
— Иди, иди, не оглядывайся!
Рыжий исчез за окном.
Жаккетта, выдерживая марку, не стала выглядывать.
Только чутко вслушивалась: не упал бы по дороге, карнизы после дождя мокрые.
Прошло два часа.
Жаккетта меланхолично разбирала постель, готовясь ко сну и надеясь, что ночь будет тихой.
В окно опять постучали.
Слабо прикрытая створка распахнулась, и в комнате опять появился рыжий.
— Есть будешь? — встретила любимого теплыми, идущими из самой глубины души словами Жаккетта.
— Спасибо, маленькая, лучше сразу спать!
Рыжий вольготно расположился среди покрывал и подушек на ложе с подпиленными ножками.
— Хозяин Шатолу любит тебя больше, чем меня: твоя постель не в пример мягче. Иди сюда.
Умом понимая, что это полное безумие — заниматься тем, чем они сейчас займутся, при том, что Волчье Солнышко может появиться в любую минуту, Жаккетта все равно позволила рыжему себя увлечь.
Только попав в плен его рук, Жаккетта поняла, как же она соскучилась. Она прижалась щекой к его щеке и потерлась о жесткую бородку.
Рыжий гладил ее лицо, водил пальцами по бровям, опущенным векам, крыльям носа и губам, и Жаккетта уплывала неизвестно куда. Волосы рыжего напитались запахом дыма костра. И еще — немного восточными благовониями. Слабо-слабо, как отдаленный отзвук Того Берега Моря.