— А ты распорядишься, чтобы меня пропустили к тебе на трибуну? — спросила Ева. Отто был готов к этому вопросу, но все равно в очередной раз подавил раздражение. Ведь она знала с самого начала свое место, но все равно пытается заступать черту. Девушка на трибуне сборной, а тем более на трибуне победителей — заявка на достаточно серьезные отношения, они оба отлично об этом знают. Пусть Флориану Хайнеру и хватило глупости вытащить подстилку под камеры, Отто этого делать не намерен в любом случае. Впрочем, дипломат Ромингер и сейчас сгладил углы. Он принял тот ужасно огорченный и пристыженный вид, который ему так хорошо удавался и которым он обманул Рене, сообщая ей о том, что она не едет с ним в Америку, потому что они вовремя не позаботились о визе:

— Сожалею, малыш. Конечно, мне бы хотелось, чтобы ты поболела за меня. Но понимаешь, это было бы ошибкой для нас обоих.

— Но почему?!

Он опустил глаза со смущенным и расстроенным видом:

— Малыш, пойми меня правильно. Я швейцарец, и мои фаны ждут от меня, что моя девушка тоже будет швейцаркой. Да и тебе, наверное, у себя дома не стоит переходить на сторону противника. Ведь правда?

И опять он был недалек от истины. Взаимная лояльность горнолыжников и их болельщиков иногда давала трещины, где дело касалось двух стран, для которых горные лыжи — приоритет номер один, самый главный вид спорта и национальная гордость. Скрытая (а иногда и открытая) конкуренция швейцарцев и австрийцев так или иначе давала о себе знать, и стоило все же учитывать и это. Допустим, Хайнер в Венгене не волновался по поводу рыжей фигуристой швейцарки Хайди, и Ромингеру сошла бы с рук связь с австрийкой, тем более, с такой красавицей, как Ева, но он просто в очередной раз воспользовался неким фактом в выгодном для себя свете.

Ева нахмурилась — она рассчитывала покрасоваться рядом с ним на трибуне, похвастаться своим трофеем, засветиться рядом с его успехом, но он отказал ей. Она даже не понимала еще, что все уже кончилось.

— Милый, но я так хотела бы разделить с тобой…

— Я тоже хочу этого, детка, но мы должны вести себя благоразумно. Потом обязательно отметим, если будет, что. Хорошо?

Ева неохотно кивнула и наконец-то ушла. Отто допил пиво, полюбовался на Габриэлу Сабатини, которая, как обычно, продула Штеффи Граф, и лег спать.

Отто Ромингер выиграл гонку, обогнав Айсхофера на 0,77 и Граттона на 0,86 секунды. Хайнер сошел с трассы аккурат в «Мышеловке» — до этого у него не было ни одного зеленого отрезка. Ноэль, как это часто с ним бывало, рисковал на всю катушку, кое-где неоправданно сильно, но трассу прошел с вполне приемлемым для себя четырнадцатым результатом. Они с Отто давно уже помирились, тот холодок отчуждения между ними исчез. Оба понимали, что девчонок полно, а настоящий друг встречается один раз в жизни, да и то не каждому. Ноэль видел, что Отто все еще тоскует по Рене, и пытался пару раз вправить ему мозги, но ничего не вышло, и он отступился. Только перестал называть Ромингера жабенышем — теперь Отто у него стал земноводным.

А Рене за него болела. О, как она гордилась им, когда он победил на Лауберхорне! И сейчас снова свернулась под пледом перед телевизором, чтобы посмотреть, как ее великолепный Отто завоевывает очередную золотую медаль. Она смотрела на экран со смесью любви и обиды, восхищения и горечи, она так сильно любила его, а иногда почти так же сильно ненавидела. Как, почему он мог причинить ей такую боль, ведь он обещал, что никогда не сделает ей больно! Но она не могла отвести глаз от трансляции, ребро золотой медали, которую он подарил ей в Кран-Монтане, впивалось в ее ладонь, и, когда он ворвался на стадион в Расмус-ляйтен, а табло зафиксировало первое место, она восторженно закричала.

Жены и подруги рядом с призерами — Таня рядом с Эйсом, Мариан — с Филиппом, а Отто был один. Понятно, что он мог бы вывести с собой на трибуну любую королеву красоты, но почему-то Рене казалось, что он не делает это из-за нее. Она была последней девушкой, с которой он разделял свой триумф после финиша. Почему так? Рене не знала. Возможно, это часть какой-то его очередной игры, какой-то сложной и недоступной ее уму стратегии, да и плевать — Рене чувствовала, что это связано с ней, и только с ней, и это понимание чуть-чуть, но все же утешало. Но главное счастье, которое подарил ей Отто, теперь всегда было с ней, принадлежало пока ей одной, и она прошептала, поглаживая животик:

— Твой папа, солнышко. Гордись им. У тебя в крови успех, только, пожалуйста, не иди в профессиональный спорт…

Да, сказка кончилась, карета снова стала тыквой, кони опять пищали и удирали от кота, принцесса превратилась обратно в Золушку и вернулась к своим кастрюлям, а герой вопреки сказочным правилам выкинул ее из головы и продолжал один свой звездный путь, вот только оставил ей такое чудо, такое сокровище. Ну что же, спасибо ему за это… а кастрюлями тоже кому-то надо заниматься. Ей оставалось только радоваться, что он позволил ей побыть частью его жизни и зачать от него ребенка. А то, что она не смогла удержать его — ну что ж… Кто она такая, чтобы удержать такого необыкновенного человека, как Отто Ромингер?

[1] Гонка Лауберхорн — один из самых популярных и престижных этапов кубка мира по горным лыжам, проводится ежегодно в середине января в Венгене (Швейцария) на трассе, считающейся одной из самых сложных в мире. Скорость на трассе может превышать 150 км/ч. Длина трассы 4260 м, перепад высот 1000 метров, время прохождения — 2,5 мин. Соревнования состоят из трех этапов — скоростной спуск, комбинация (скоростной спуск + слалом) и слалом; на этой трассе соревнуются только мужчины.

[2] Гонка Ханненкамм — одно из самых престижных и сложных соревнований Кубка Мира — проводится в Китцбюэле (Австрия) с 1931 года. В гонку входит скоростной спуск на трассе Штрайф, комбинация (супергигант + слалом) и слалом на трассе Ганслернханг. Соревнования также проводятся только между мужчинами.