Сэлма Роббинс - Волнения сердца

Был уже вечер. Майкл шагал по залитому водой тротуару. Он бродил под дождем весь день, переходя с одной улицы на другую. Почему из всех людей, живущих на Земле, Гурманкой Мэри оказалась именно его Элис? Майкла до сих пор трясся от ярости и в то же время тосковал по Элис, вспоминая сладкий вкус шоколада на ее губах.

Элис должна была открыться хотя бы в знак признательности за то, что он спас ее от бандита. Но она отплатила черной неблагодарностью: ни слова не сказав, смешала его ресторан с грязью.

Энергично жестикулируя, Майкл прошел мимо пожилой пары, которая посмотрела на него с удивлением. Ничего странного, я уже начал разговаривать вслух сам с собой, подумал он. Что со мной происходит? Мне надо спасать «Ностальгию» вместо того, чтобы размышлять о женщине, которая уничтожила мое любимое детище. Чтобы открыть этот ресторан, я вынужден был залезть в долги, и как их теперь отдавать?..

Но дело было не только в деньгах. Майклу казалось, что они с Элис стали близки не только физически, но и духовно. Но, как выяснилось, так считал только один из них. Элис никогда не доверяла ему.

Майкл испытывал такое одиночество, что хотел выть от тоски.

На следующее утро Элис отправилась в кондитерскую своего друга. Увидев ее, Валентин приветливо улыбнулся и, вглядевшись в потерянное, побледневшее лицо, сказал утвердительно:

— Ты все рассказала ему.

— Не успела. Майкл сам догадался. Он метал гром и молнии.

— Давай я сделаю тебе что-нибудь вкусненькое, и мы поговорим о твоих делах за столом, — предложил Валентин.

Он приготовил для Элис свой знаменитый напиток, украсив его сверху большой шапкой взбитых сливок и шоколадной стружкой.

— Значит, Майкл взбесился. Ну, меня это не удивляет, — спокойно заметил Валентин, усаживаясь за столик напротив Элис. — Я не раз говорил ему, что «Ностальгия» слишком утонченная для такого городка, как наш. Но он ничего не хотел слышать.

— Скажи, ты согласен с тем, о чем я написала в своем обзоре? — спросила Элис, снимая ложечкой верхний слой сливок. Обычно она закатывала глаза от удовольствия, но сейчас с таким же успехом могла съесть крем для бриться и не заметить.

— Готов подписаться под каждым словом. Десерты там действительно фантастические, но большинство так называемых фирменных блюд Бартоломью — какая-то стряпня кока с китобойной посудины.

— Я искренне считала, что у этого ресторана есть проблемы, — сокрушенно сказала Элис, — но мне не следовало быть желчной. Я и в других своих обзорах позволяла себе едкие эпитеты и сравнения, и они казались мне очень меткими.

— Твои статьи оригинальны, — похвалил Валентин. — Порой, правда, бывают немного колючими, но читателям нравится такой стиль.

— Я больше не хочу никого обижать. Я…

В кондитерскую вошел покупатель, и Валентин ненадолго оставил Элис. Она не спала всю ночь, думая о своей жизни. Переехав в этот тихий симпатичный городок, она надеялась, что здесь у нее начнется новая жизнь, но вместо этого спряталась от мира стенами своей квартиры. Валентин был фактически ее единственным другом.

— Я заканчиваю свою журналистскую карьеру, — объявила Элис, когда Валентин вернулся.

— Деточка, я понимаю, ты сейчас расстроена, но я бы не советовал тебе принимать столь поспешное решение, не продумав все до конца.

— Я уже продумала и решила немедленно открыть собственный кафетерий. Так что с остроумными обзорами, так же как и с инструкциями, покончено. Когда ты встречаешься с реальными людьми, ты понимаешь, как ударяет по ним каждая твоя острота, написанная в угоду дурному вкусу обывателя. Я больше не причиню никому вреда.

— Понимаю.

— Я уже связалась с агентом по недвижимости, и он предложил мне на выбор несколько зданий, в которых можно разместить мой кафетерий. Завтра с утра я осмотрю эти помещения.

— Если потребуется помощь, можешь на меня рассчитывать, — сказал Валентин, одобрительно кивнув головой.

— Майкл знает, что ты сопровождал меня в «Ностальгию», когда я инспектировала его ресторан. Я просила его не ругать тебя, но он все равно жутко разозлился.

— Майкл Пакстон — это обоюдоострый меч, — озабоченно заметил Валентин. — Приносящая ему успех в бизнесе способность ставить все на поток может ударить по нему другим концом. Что, собственно, и произошло в случае с «Ностальгией». Если бы ты не покритиковала его ресторан, это сделали бы его клиенты. И если Майклу нравится злиться на меня, то я ничего не могу с этим поделать.

— Извини, что втравила тебя в эту историю, — смущенно улыбнулась Элис.

— Майкл, бывает, взрывается и по менее значительным поводам, но он отходчив. Его главная проблема в том, что он еще ни разу не обжегся в бизнесе. По статистике, более половины вновь открытых ресторанов разоряются. До сих пор Майклу везло, а теперь настал и его черед пройти через это испытание.

Элис буквально валилась с ног. Бар ее работал уже три месяца, но она все никак не могла прийти в себя от перегрузок и проблем, свалившихся на нее после открытия собственного заведения.

Кафетерий начинал работать в семь утра, и Элис приходилось вставать в пять. После закрытия она задерживалась часа на два, чтобы убраться и приготовиться к следующему дню. Словом, вертелась как белка в колесе, безропотно неся на своих хрупких плечах тяжелую ношу.

И все же радовалась этому, так как работа отвлекала ее от мыслей о Майкле.

Основную головную боль ей доставляли, конечно, финансы. Она давно уже истратила все сбережения и теперь постоянно находилась под угрозой банкротства. Элис схватилась за голову, узнав, сколько стоят лицензия и оборудование, необходимые для открытия кафетерия, но не отступила.

Да, не без гордости думала она, на это стоило отважиться. Кафетерий пока не приносил ощутимой прибыли, но ситуация потихоньку менялась к лучшему.

Она открыла дверь своей квартиры, и навстречу ей выбежал Гордон.

— Скучал без меня? — ласково погладив кота, спросила Элис.

Гордон громко мяукнул и прижался к ноге хозяйки. В квартире было душно. Элис открыла форточки, затем покормила кота и только собралась идти в душ, как зазвонил телефон. Сердце ее сделало сильный скачок.

— Спокойно, — твердо сказала она самой себе. — Майкл и не думает мне звонить.

Элис сняла трубку.

— Мисс Эванс, — услышала она незнакомый мужской голос. — Говорит сержант полиции Янг. Мы арестовали человека, подозреваемого в ограблении кондитерской. Не могли бы вы явиться сейчас в участок на опознание?

— Разумеется, сержант. Я скоро буду.

Кладя трубку, Элис подумала, что Майкла, наверное, тоже вызвали на опознание, так как, кроме них двоих, никто больше не видел грабителя. По ее телу пробежала нервная дрожь.

Пока Элис шла до полицейского участка, располагавшегося в нескольких кварталах от ее дома, она пыталась успокоиться, уговаривая себя, что в таком небольшом городке она рано или поздно столкнулась бы с Майклом.

Элис испытывала к нему благодарность не только за свое спасение. Вел он себя в последнее их свидание, конечно, отвратительно, наговорил много ужасных слов, но зато заставил ее посмотреть на себя со стороны. И именно это помогло Элис выбраться из своеобразного жизненного болота. Работа в кафетерии выматывала страшно, но Элис была довольна, получая громадное удовлетворение оттого, что создала это дело своими руками.

Элис вошла в здание участка и назвала дежурному свою фамилию. Вскоре появился какой-то офицер и предложил Элис пройти с ним. Когда они шли по коридору, дверь одной из комнат открылась, и оттуда вышел Майкл.

Он подстригся и выглядел сейчас совсем по-юношески. На нем была бледно-голубая сорочка, облегавшая его широкие, сильные плечи. Глядя на Майкла, Элис поняла, что ей очень его не хватало.

Когда Майкл увидел Элис, на его лице отразилось удивление, которое быстро сменилось равнодушием.

— Привет, Майкл.

— Свидетелям не положено разговаривать друг с другом, — строго сказал Элис сопровождающий и, смягчившись, добавил: — Вы сможете поговорить после процедуры опознания. Знаете, как сейчас строго в судах? Адвокаты выискивают любую зацепку для защиты своих подопечных, и мы не хотим, чтобы нас обвинили в попустительстве сговору свидетелей.