– Ты в моей власти, и хватит дергаться, а то будет хуже. Поняла меня? Кивни, если да. Будешь вести себя, как положено женщине? Отвечай! – Я сначала замерла, немного растерявшись, и Андре, обманутый моей покорностью, чуть ослабил хватку. Тогда я подняла руку и показала ему средний палец.
– Так, значит? – Андре, кажется, разозлился, во всяком случае, интонация его голоса стала еще более угрожающей. Он чем-то связал мои руки, обмотал тряпкой запястья, затем взял меня за бедра и дернул чуть влево, чтобы уложить на кровати удобнее для себя. – Погоди, я кое-что придумал. Я попыталась лягнуть его, но Андре лишь рассмеялся, перехватив движение, и прижал мои ноги. Внезапно его рука оказалась прямо у меня между бедер.
– Аленький цветочек, – прошептал он, сжимая мой клитор между пальцами. И в этот момент весь мир сократился до размеров кровати и моей непокорности, моего отчаянного положения. Мне было трудно дышать, а между моих ног распалялся костер. Андре безжалостно обводил пальцами круги вокруг моего клитора, погружал их во влагалище и снова возвращал к восторженно пульсирующей точке наслаждения. – Ты такая забавная, такая доступная сейчас. Знаешь, а ведь я могу сделать тебе больно, – и он надавил пальцами на другую дырочку, отчего я рефлекторно сжала ее в ужасе. В ответ я получила лишь тихий довольный смех.
– Возьму и трахну тебя туда, – распалился он, и я забилась по-настоящему, к такому я была совершенно не готова. Я была бессильна этому противостоять. Андре развел мои ноги в стороны, затем больно шлепнул меня – звук от шлепка оглушил меня, и тут же его пальцы вернулись к сладкой пытке, он снова принялся играть моим бутоном.
– Приподнимись, – властно прошептал он. – Сделай, как я прошу. Я все равно буду сегодня жесток, ничто не защитит тебя. Понимаешь меня? Только не вздумай снова показать мне этот дурацкий палец, а то будет хуже. Ну как? – Его шепот пугал и возбуждал одновременно. Внизу все пылало, мое лицо полыхало под водолазкой, руки затекли – Андре уж слишком туго обмотал запястья, но я не жаловалась, наоборот, впадала в странное состояние восторга, объяснить которое не могла ничем. Я не знала, что будет дальше, и это было, пожалуй, самым сильным афродизиаком. Я кивнула, не желая будить неуправляемого зверя в моем Андре – и без этого он был достаточно возбужден и опасен. Я приподняла бедра, понимая, что тем самым еще больше раскрываюсь перед Андре.
– Вот и умчничка, – похвалил он меня, чмокнув в ягодицу, а затем снова по ней же отшлепав. Он подложил мне под бедра подушку, затем еще одну и еще, и еще – кажется, он вознамерился выстроить целую гору из подушек, задрав мою попу так высоко, насколько возможно. Лицом вниз, со связанными руками, с голым задом, выставленным для экзекуции, я ждала, что еще приготовит для меня Андре.
Первый удар ремня, вынутый из его джинсов, застал меня врасплох, я дернулась всем телом, слетев с подушечной горы, и поджала под себя ноги. Андре разозлился, отругав меня за то, что я дергаюсь, и вернул на место.
– Я велел тебе терпеть, – сказал он, и я внутренне сжалась, понимая, что каким-то образом все же выпустила это чудовище на свободу, и теперь, лишенная даже права кричать, неминуемо вынуждена идти до конца. Второй удар был таким же болезненным, но куда более страшным, ибо я уже знала, чего ждать. Следующий удар был больнее, потому что я слишком сильно сжалась, рефлекторно реагируя на боль. Андре остановился, затем я почувствовала, что он положил ремень мне на спину – чуть выше ягодиц, а сам – о, тиран! – вдруг прикоснулся к моей промежности сначала руками, а затем языком. Тело реагировало на такую резкую смену медленно, но через минуту возмутительно умелых ласк я почувствовала, как расслабляюсь и невольно тянусь навстречу его губам бедрами.
– Умничка, – прошептал Андре, целуя мой «цветок», как если бы целовал меня взасос в губы. Затем он встал, взял ремень, и я тут же поняла, что сейчас будет новый удар. Да, он ударил без жалости, с присвистом, а потом провел пальцами по месту удара и простонал. Боль и наслаждение стали неразличимы, я закрыла глаза, из которых текли слезы – я их даже не замечала. После следующего удара Андре поправил подушки, снова приподнял мою попу выше и, когда я совсем смирилась с тем, что порка продолжится, вдруг почувствовала, как его член быстро и глубоко входит в меня. Я обессилела, опираясь на подушки грудью, отпустила все мысли, оставив только чувства, наблюдая за ошалелой, восторженной реакцией моего выпоротого тела, за тем, как его берут – удар за ударом, фрикция за фрикцией. Необъяснимо, но мне хотелось, чтобы удары члена чередовались с огненными ударами ремня по моей попе. Мне хотелось кричать, и когда Андре вдруг освободил меня от водолазки, от кляпа, мои глаза горели и сияли восторгом.
– Ты сумасшедшая, – прошептал Андре, падая на меня сверху. Часть подушек из этой горы выбилась из-под нас, рассыпавшись по кровати. Андре, подавляющий любое сопротивление, был таким сильным, таким властным, что чувство беспомощности, отсутствия контроля становилось освобождающим. Я упиралась коленями в матрас, чтобы противостоять давлению и заполучить бьющийся в меня фаллос как можно глубже.
Андре резко перевернул меня на спину, развернув лицом к себе. Боль в месте, по которому меня только что пороли, тут же дала о себе знать, и я простонала – наполовину от боли, наполовину от удовольствия. Это был стон женщины, чьим телом только что овладели. Андре взял мои ноги за лодыжки, развел их в стороны, склонился и снова принялся целовать мой «цветок», проводя языком по бугорку, трепещущему в почти уже непереносимом наслаждении.
– Я… не могу больше, – пробормотала я, и Андре улыбнулся. Он понял меня и тут же оторвался, оставив мучительное и сладкое чувство неудовлетворения, обещающее только еще большее наслаждение.
– Положи на меня ноги, – сказал он, и я, не капризничая, сделала, как он велел, закинув лодыжки на плечи моего жестокого любовника. Он резким движением придвинул к себе мои ягодицы. Победно улыбаясь и облизывая губы, провел пальцами по всей линии от самого начала ягодиц вниз: по плотно сжатому колечку, по темно-красной раскрытой перед ним пещере, по пульсирующему бугорку, по лишенным растительности лепесткам, а затем вошел в меня, не сводя взгляда с моего ошалевшего лица. Я выгнулась навстречу и кончила, кажется, с первым же ударом члена. Я, не помня себя, вскрикивала пока Андре, жестко сжав меня и подмяв под себя, яростно и быстро вбивался в мое полностью раскрытое тело, стремясь прочувствовать все мои волны, все сокращения моего тела.
Андре попросил меня перевернуться, а я – любопытная Варвара – пыталась изогнуться и увидеть следы, оставленные его ремнем на моей попе.
– Ты можешь мне сказать, почему, если ты обращается со мной так плохо, мне так хорошо? – спросила я, глядя на саднящие полосы и ссадины на моей заднице.
– Тебе понравилось, да? – довольно спросил Андре, поцеловав меня в нос. – Нужно смазать кремом.
– Доктор в тебе никогда не засыпает, не так ли? – Я чувствовала невыразимую легкость в теле, словно лежала не на постели, а в теплой воде. – А тебе понравилось? Любишь меня бить, да?
– Если я отвечу да, ты откажешься выходить за меня замуж?
– Ай, ай! – запищала я, когда Андре стал умело и нежно втирать крем на следы моих ранений. – Не откажусь. Только если скажешь нет.
– Я не могу объяснить тебе, птица. Это опьяняет. Ничего не могу с собой поделать. Только в такие моменты, когда ты беспомощна, когда твое тело полностью принадлежит мне, я чувствую, что небезразличен тебе. Я псих, я ведь предупреждал.
– Серьезно? О, это ново. Значит, если я позволяю тебе себя выпороть, значит, люблю.
– Наверное. Ну и вообще, развлекаться с твоей великолепной попкой, птичка, одно удовольствие. Чего только не хочется с нею сделать настоящему мужчине.
– Настоящему варвару, ты хотел сказать?
– Ох, не заводи меня, а то поплатишься, и последует продолжение, – предупредил Андре с улыбкой. – Постой, мы же кое-что забыли сделать!
– Что? Будет больно или приятно? – деловито поинтересовалась я.
– Посмотрим, – хмыкнул Андре и, встав с постели, поднял сброшенные на пол джинсы. Он задумчиво посмотрел на меня, словно прикидывая, как со мной поступить. – Сядь-ка, знаешь, как: на ножки, чуть раздвинув их. Да, так. Чтобы я видел тебя всю. Выпрямись.
– Это, кажется, и есть продолжение, – сказала я, усаживаясь ягодицами на пятки и чуть разведя ноги в стороны, чтобы открыться перед Андре. – А куда девать руки? – И я неуверенно подняла их вверх, открывая напрягшуюся грудь.