— Поговорить, — спокойно сказал Данияр, глядя на него чуть прищурено.
— О чем?
— О вчерашнем.
Парень поморщился от досады.
— А что вчера было? Ничего особенного, все как всегда. Ты унизил меня и выгнал взашей.
Дан видел, что брат злиться, вот только в упор не понимал этой злости. Когда же до него дойдет, что не ради показушничества он все это делает, что он нем, кретине, заботиться?
— Почему ты не дал мне драться? — высказал, наконец, свою злость парень в гневном крике. — Почему ты ни во что не ставишь мое мнение и возможности?
— Ты действительно не понимаешь? — прищурился Дан. — Я забочусь о твоем благе, о твоей жизни!
— А ты спросил, нужна мне эта забота?! — кричал в ответ Малой, зло глядя на старшего брата.
— А что тебе нужно? — сорвался на крик сам Миронов, вставая на ноги и недовольно глядя на него. — Деньги? Я даю тебе деньги! Машину? Я каждые полгода покупаю тебе новую! Квартиру? Она у тебя есть! Что еще?!
— Возьми меня в долю!
— Нет! — резко ответил Дан. — Мы уже говорили об этом. Я и близко не подпущу тебя к этому!
— Но почему?! — кричал парень. — Я что дурак или идиот? Ты мне не доверяешь?
— Да как тебе доверять, если ты элементарного не сделаешь? Какого черта ты вчера не предупредил меня о том, что нет бойца?
— Я готов был заменить его собой!
— Не смеши! — с долей презрения сказал Дан, глядя на брата. — И это ведь не в первый раз!
— Да ты даешь мне поручения как самой последней шавке! Ты не понимаешь, что у меня просто нет стимула делать все правильно? Зачем мне стараться, если меня только и ждет, что за ушком почешут!? Дай мне настоящее дело! — требовал Малой, злясь все больше.
— Какого черта тебя так тянет в это дерьмо?! — встряхнул его за грудки Дан, теряя терпение.
— А тебя?!
— Да была бы у меня возможность, я бы давно выбрался из него! Но ее нет! А тебе я даю такую возможность — избежать всего этого. Но ты как назло лезешь все дальше и настырнее! Зачем? Почему? Чего ты добиваешься? Чего хочешь?
— Того, что есть у тебя! — кричал в ответ Малой, вырываясь из захвата брата. — Власти, влияния! Я устал быть в твоей тени! Устал быть Малым, младшим братом Миронова — царя и бога в нашем городе! Я хочу, чтобы на меня смотрели, как на самостоятельную личность. Хочу все получить сам!
— Ты просто не знаешь, что это такое, — уже более спокойно сказал Дан. — Ты не представляешь как это трудно и тяжело! Терять друзей, их доверие. Смотреть на загубленные жизни и самому их отбирать! Ты знаешь, что такое смотреть человеку в глаза и нажимать на спусковой крючок? Знаешь, что это такое смотреть, как на твоих глазах убивают твоих друзей? Ты этого хочешь?! В монстра превратиться?!
Дан не стал слушать ответ, а молча развернулся и вышел из квартиры. Так было всегда. За последние годы Малой становился все настойчивей в том, чтобы пробиться в ту жизнь, от которой он оберегал его как мог. Данияр не понимал, откуда в нем это стремление. Теперь понимает — зависть. Вот что движет парнем. Но он сам не знает, чему завидует. Это для него со стороны все кажется легко и просто — деньги текут рекой, авторитет зарабатывается. Но он не хочет смотреть вглубь: какой ценой и усилиями все это делается и достигается, что нужно что-то отдать взамен тому «благополучию», что Малой видит перед собой. Дан всегда старался спрятать от брата все грязь и мерзость своей жизни. Но видимо, Ал прав — пока он сам не увидит своими глазами мир, в который так рвется, изнутри, он ничего не поймет. Но было так страшно показать этот мир, а потом увидеть в глазах парня восторг. Он давно уже замечал, насколько жестоким и грубым эгоистом стал брат. Не ему, конечно, судить об этом, но он ведь столько приложил усилий к тому, чтобы не допустить подобного. Но как видно — все зря. Зависть очень губительное чувство. И искоренить его порой невозможно. А в парне оно засело глубоко и явно уже пустило корни.
Данияр сел за руль и закурил, размышляя о судьбе своего брата. Он боялся увидеть однажды в его глазах себя — такого, какой он есть: жестокий, безжалостный циник и эгоист, беспринципная сволочь и паршивый ублюдок. Все это можно было смело причислить к его «достоинствам», которых было навалом. Да, в его мире только благодаря этому и выживаешь. Но так хочется иногда все бросить и просто расслабиться. Ты забываешься на время в развлечениях, в алкоголе, девочках и прочем. Но это все сиюминутно и неощутимо под грузом порока и мерзости в душе. И тогда ты ищешь постоянный лучик света. Несколькими годами ранее, для Дана это был брат, тогда еще юный, чистый и искренний. Но постепенно все это затерялось в том, чем себя старался напичкать Малой. А теперь, Дан лишь недавно это понял, этим лучиком стала для него Соня. Он не знал, насколько хватит ее света для него, сколько пройдет времени, прежде чем и он погаснет. И было немного горько при мысли о том, что он сам затушит его — не намерено, но тем не менее. Однако и отказаться от него во благо нее, он не был готов.
Всю следующую неделю Соня не находила себе места. Дан не приезжал и не звонил ни разу за восемь дней. Первые несколько она списывала это на то, что он отдыхает и поправляется. А потом начала переживать. И в то же время корить себя за глупость и несдержанность. Дан ни разу не пообещал ей ничего, ни разу не намекнул на что-то большее, чем было между мини. Да, он ее хотел. Но это всего лишь желание, которое можно удовлетворить со многими, тем более что таких «многих» у него было навалом. А потом она мысленно отчитывала себя за то, что строит непонятные иллюзии и надежды. Да, он сказал, что позвонит. Но ведь не сказал когда. У него могли возникнуть какие-то проблемы или дела. А еще было жгучее желание поехать к нему самой. Она знала и адрес квартиры и дома, могла поехать и в клуб и в ресторан. Но тут же понимая, как это будет выглядеть со стороны, останавливала себя. Так нельзя, и Соня это осознавала.
Девушка видела, что отец замечает ее тревогу и радовалась, что он списывал все это на предстоящую сессию. А еще видела, как радуется этому факту подруга. Ну, не то что бы радуется — просто Тася успокоилась и решила, что между ней и Даном все закончилось, что, несомненно, по ее мнению, просто замечательно. Соня не разуверяла ее в этом, просто молчала. Каждый раз как звонил телефон, девушка ожидала увидеть там неизвестный номер. Но каждый раз с разочарованием отвечала на звонок.
Среди недели, Соня сидела на паре по истории, когда завибрировал мобильник. Она отпросилась на минутку выйти и ответила на звонок.
— Где ты? — спросил Данияр.
— На занятиях, — выдохнула Соня, вслушиваясь в знакомый голос.
— Я заберу тебя пораньше, — он не спрашивал, а ставил перед фактом.
— Хорошо, пара через двадцать минут закончиться.
— Я приеду.
Соня вернулась на занятие, но уже не могла сосредоточиться, вся в предвкушении встречи. Едва дождалась звонка и пулей вылетела из аудитории раньше всех, чего никогда прежде не было. Даже не услышала, как ее позвали.
Но Дана еще не было. Девушка глянула на часы и успокоилась — еще пять минут.
— Александрова! Ты куда так торопишься? — усмехнулся за ее спиной Дима, однокурсник.
— Да так, — отмахнулась девушка.
— У тебя конспекты есть по праву? Я свои посеял, — спросил парень, почесав затылок.
Соня фыркнула на всеобще известную рассеянность парня и принялась искать в сумке свои.
— Смотри мои не потеряй, мне еще готовиться.
— Ты и так все знаешь, — усмехнулся Дима.
Соня только улыбнулась в ответ.
— Они мне все равно пригодятся.
— Я постараюсь, — честно ответил парень. — А ты кстати куда? У нас же еще пара.
— Прогуливаю, — проворчала Соня.
Дима во все глаза смотрел на нее, не веря своим ушам.
— Да ладно, — не веря, протянул он, — ты же у нас пример для подражания: за три года ни одной лекции не пропустила!
— Не преувеличивай, — усмехнулась девушка.
— Болезнь не в счет, — махнул рукой Дима. — Ну что ж, поздравляю тебя с поступлением в наши — прогульщиков — ряды! — пафосно изрек парень, стискивая девушку в шутливых объятьях.
— Да ну тебя, — отвесила Соня подзатыльник хохочущему парню.
Дима поблагодарил ее за конспекты и убежал на пары. Соня только после того, как он ушел, заметила, что Дан уже приехал. Стоит как всегда у машины и курит, с прищуром глядя на нее. Девушка радостно улыбнулась и помчалась к нему.