— Я готов его заменить! — пылко воскликнул Малой. — Выпусти меня на ринг!
Алан только вздохнул устало, а Дан просто стиснул покрепче зубы.
— Вали отсюда. Чтобы и близко не подходил к клетке.
— Но…
— Вали! — рыкнул Дан.
Малой зло посмотрел на брата, но не послушаться не посмел. Выругался и вылетел из комнаты, бросив на пол бинты.
— Что делать будем? — вздохнул Алан, поднимая их с пола.
— Где Журавлев? — спросил Данияр, выходя из комнаты.
При одном только упоминании этого имени Дан морщился. Антон был правой рукой его главного конкурента и приемника — Сорокина.
— Подобралась же парочка, — часто шутил Алан на эту тему, — птичий клин какой-то.
Сорокин был уже стар и давно выпустил из рук большую часть прибыльного теневого бизнеса. А пока не нашел хорошего заместителя в лице Журавлева, Дан успел все прибрать к рукам. И началась война. Тихая, спокойная, но жестокая. Миронов не хотел уступать того, чего добивался годами, а Сорокин не хотел терять авторитет в глазах клиентов. И теперь при каждом удобном случае они выясняли, кто больше болтает, чем делает.
Вот и сегодняшний бой был очередной стычкой на эту тему. Если сейчас Дан все не уладит, это разойдется далеко за пределы подвала, и обрастет такими подробностями, что еще не скоро он от них отмоется.
Данияр и Алан медленно продвигались к клетке, где стоял Журавлев со своим бойцом. Матерый и опытный мужик был весь в шрамах и отметинах, показывавших его умение и количество проведенный боев. А рядом стоял деловой, в дорогом костюме Антон, излучая превосходство и власть.
Миронов с другом подошел к ним и, не протягивая руки, кивком поздоровался, сухо и жестко глядя на конкурента.
— Что ж ты, Мирон, не нашел бойца?
— Почему же не нашел? Нашел. Он просто опоздал, — спокойно пожал плечами Дан, под непонимающий и чуть нахмуренный взгляд стоящего рядом Алана. — А ты уже подсчитывал не выигранные деньги? — усмехнулся мужчина. — Зря.
— У меня лучший боец, — спокойно сказал противник, кладя ладонь на плечо зверя рядом с собой.
— Вот сейчас и проверим, — хмыкнул Дан, начиная снимать рубашку.
Все в удивлении смотрели на Миронова, которому друг вложил в ладонь бинты, так же шокировано глядя него.
— Ну что, — начиная наматывать ткань на руки, спросил Дан, — начнем?
Он холодно улыбнулся Журавлеву и легко запрыгнул в клетку, под ожесточенный крик восторженной толпы. Его противник также залез внутрь Семиугольника. Лязгнула железная дверь, и заскрипел ключ в большом навесном замке с цепью.
Соня в нетерпении вышагивала по квартире Данияра уже третий час, не находя себе места. Ее смутное беспокойство было связано с Даном — это она знала наверняка. Он так стремительно ушел от нее, никак не объяснив это, что она просто растерялась. А когда немного пришла в себя — его уже не было. Он приказал ждать его здесь, и у нее не возникло даже мысли ослушаться этого приказа. Да и не особо хотелось. Соня просто позвонила Тасе и попросила ее прикрыть перед отцом.
— Ох, заиграешься, смотри, — в очередной раз вздохнула подруга.
Потом она позвонила отцу и сказала, что останется ночевать у Таисии. А потом просто ходила из угла в угол, терзаясь пугающим предчувствием беды.
Девушка вздрогнула, когда услышала, как открылась в прихожей дверь. И сразу же ломанулась туда. В шоке застыла, прикрыв ладонью рот, когда увидела, как незнакомый мужчина буквально на себе затаскивает в квартиру Данияра.
— Чего застыла? — прокряхтел незнакомец. — Помогай.
Соня тут же выпала из ступора и подошла к Дану с другой стороны, подставляя свое плечо.
— Чего вы из меня калеку делаете? — испугав девушку, резко прохрипел Данияр. — Сам дойду.
Он оттолкнул в сторону мужчину и осторожно высвободился из объятий Сони. Тут же пошатнулся и упал бы, если бы сопровождающий вовремя не подхватил его. Дан еще попробовал отбиться от помощи, но безуспешно. Вдвоем Соня с гостем отвели Миронова в ванную, где усадили на стул.
Девушка с ужасом смотрела на избитого Данияра. Порванная белая майка превратилась в красную от крови. На лице на скуле синяк и бровь с губой разбиты. Все руки в царапинах, а бинты, что были намотаны на кисти, изодраны в клочья, открывая взору израненные до костей костяшки пальцев.
— Так, — начал неизвестный блондин, глядя на перепуганную Соню, — сама справишься?
— С чем?
— Раздеть, искупать, обработать раны. Маленькая что ли — не знаешь, что делать надо? — раздражался мужчина.
— Его в больницу надо! — в ужасе глядя на избитого Данияра, воскликнула Соня. — Вдруг у него сотрясение или переломы!
— Сотрясение есть однозначно, не очень сильно, но есть. А переломов нет, — спокойно отчитался гость. — Так что без больницы обойдется.
— Но… — возмутилась девушка.
— Все правильно, — поддержал слова друга Дан, выпрямляясь и морщась от боли. — Топай уже — сами справимся.
Мужчина кивнул и торопливо вышел, хлопнув напоследок друга легонько по плечу. Но даже от такого простого жеста Дан скривился от боли.
— Что случилось? — дрожащим голосом спросила Соня, боясь прикоснуться к нему.
— Подрался, — скривил лицо Дан. — Принеси ножницы.
— Зачем? — тут же испугалась девушка.
— Одежду разрезать — я сам не сниму.
Соня умчалась на кухню за ними, все еще не придя в себя от случившегося. Это где ж так надо было подраться, чтобы быть в подобном состоянии? Или со сколькими?
Вернувшись в ванну, Соня выбросила из головы все вопросы, отложив их на потом. Сейчас нужно было привести его в порядок. Она осторожно разрезала порванную майку, в ужасе глядя на синяки на ребрах Дана. То же самое сделала с джинсами. А потом остановилась, смутившись не к месту.
— Это можно оставить, — умудрился весело хмыкнуть Данияр, бросив взгляд на свои боксеры. — Там все цело.
Соня не знала — смеяться ей или плакать. Она впервые в жизни была в такой ситуации. Никогда раньше она не видела избитых до такой степени людей, не обрабатывала подобные раны. И никогда еще так не боялась. Ей было больно смотреть на мужчину, как он морщиться от боли, стиснув зубы, поднимаясь на ноги.
Девушка, поддерживая его за локоть, помогла Дану дойти до душевой кабины. Быстро настроила воду и, не обращая внимания на собственную одежду, залезла туда же, чтобы помочь. Она бережно промывала глубокие и открытые раны, тихонько водила мылом по синякам и порезам, все время сдерживаясь, чтобы не заплакать от жалости — не нужна она ему.
Она помогла мужчине выйти из душевой, вытерла его и смущенно отвернулась, когда он снял мокрое белье и замотал бедра в полотенце. Соня помогла ему перебраться в спальню и уложила на кровать.
— Где аптечка?
— На кухне посмотри.
Соня нашла искомый предмет и вернулась в спальню. Сначала промыла раны перекисью, наложила заживляющую мазь на раны и втерла крем в синяки, стараясь не давить. Все, что нужно делать, ей говорил мужчина.
— Я смотрю, ты не в первый раз сталкиваешься с такими ранами? — невесело хмыкнула девушка.
— Бывало, — поморщился Данияр. — Останешься? — уже почти засыпая, спросил он девушку.
Соня кивнула.
— Возьми в моем шкафу сухие вещи, — вздохнул Дан и уже через минуту спал.
Девушка укрыла его одеялом и, найдя необходимое в шкафу, вышла переодеться. Вернувшись, осторожно, чтобы не потревожить Данияра, залезла под одеяло, и легла рядом.
Но сон не шел. Соня всматривалась в израненное лицо мужчины, думая над тем, как трудно с ним будет. Бессмысленно будет задавать какие-то вопросы, качать права. Она должна будет четко подстроиться под него и его ритм жизни, наплевав на то, что хочет она. Такой он человек. И она уже знала, что не сможет отказаться от него, пока он, естественно, хочет видеть ее рядом. Нет, она не влюбилась, это она понимала четко. Так же как и с Денисом. Но сейчас есть эта тяга к нему, желание смотреть на него без остановки, чувствовать на себе его ответный взгляд, тонуть в нем. Соня не знала определения всему этому, да и не хотела. Впервые в жизни ей было хорошо с кем-то так же как с подругой и отцом. И пусть он не тот человек, который даст ей такую же нежность, любовь и уважение, как они, все равно она хочет быть рядом с ним.