Вблизи Пауел Дифида был еще красивее, чем издалека. Черные, как вороново крыло, волосы он носил собранными сзади, что не было принято у Кимри. Голову охватывала золотая лента, которая подчеркивала темноту волос. У него была такая же светлая кожа, как и у нее, но цвет глаз определить не удалось, так как она никогда так близко не находилась от него. После того рокового дня, когда она впервые показалась ему, Рианон не смела взглянуть на принца. У него были мужественные черты лица. Исключение составлял рот, который обладал какой-то, мягкостью. Однако ей страстно хотелось поцеловать этот рот.
Пауел пришпорил своего жеребца, сначала сохраняя тот же самый аллюр, а потом пустил его «галопом. Во всем Дифиде не было скакуна, равного его жеребцу. Однако, к удивлению Пауела, расстояние между ними не уменьшалось, хотя кобыла девушки, казалось, не убыстряла темп.
Пауел рассмеялся. Это на самом деле оказалось сильным колдовством.
Он остановил своего тяжело дышащего жеребца и окликнул девушку;
— Прошу вас, остановитесь, чтобы я смог с вами поговорить. Я должен знать, кто вы!
Она знала, что это безумие с ее стороны. Одно дело поиграть в прятки с Кимри. Но тем не менее Рианон остановила свою кобылу. Когда она обернулась, Пауелу показалось, что между их лошадьми вообще нет никакого расстояния.
Она улыбнулась принцу и бросила сочувствующий взгляд на загнанного коня с мокрыми от пота боками.
— Бедное животное, — приговаривала она коню, похлопывая его по холке. Потом, взглянув на Пауела, она сказала:
— Вам не надо было гнаться за мной по лесу, если вы хотели просто поговорить со мной, мой господин. Я остановилась бы раньше, если б вы меня попросили, Пауел-Дифида.
Он был очарован непередаваемой прелестью ее улыбки, веселым тоном ее голоса. Затем до него дошло, что она знает его имя. Конечно, она знает его имя!
— Кто вы? — спросил он, одновременно ликуя и впадая в отчаяние.
— Меня зовут Рианон. Я дочь Дилана и Корнелии, правителей Справедливого народа этого леса. — У нее был мелодичный, чистый и вместе с тем мягкий голос — Почему вы преследовали меня, Пауел-Дифида? Мне говорили, что вы возвращались на это место несколько дней подряд.
— Я хотел извиниться за нанесенное вам оскорбление, — начал он свою речь, заинтересованный тем, откуда она знает о его возвращении на поляну.
— Оскорбление? Каким образом?
— Разве вы не хранительница того могильного холма, на котором я плясал?
Мгновение Рианон удивленно смотрела на него. Потом, не в силах сдержаться, разразилась смехом. Веселый звук, напоминающий журчанье воды по каменистому дну, отнюдь не был обидным для него.
— Мой лорд Дифида, — наконец смогла выговорить она, борясь со смехом, — те поросшие травой холмы были здесь с незапамятных времен. Даже мы не знали их настоящего происхождения. В действительности это я должна извиниться перед вами, поскольку, зная о предрассудках вашего народа, решила сыграть с вами шутку, когда увидела вас пляшущим на холме. Я подумала, что, если я появлюсь перед вами, не говоря ни слова и также молча проеду мимо, вы и ваши охотники примете это за колдовство, связанное с могильным холмом. Моя сестра, которая была со мной, резко отругала меня за это.
— Значит, вы не сердитесь на меня? — сказал облегченно Пауел.
— Нет, мой господин, и надеюсь, вы тоже не в обиде на меня, — ласково промолвила Рианон.
Он покачал головой.
— Я не сержусь, принцесса. Будет только справедливо, однако, если я потребую от вас фант за ваше озорство, — смело сказал Пауел. — Нечестно так жестоко шутить.
Легкий румянец окрасил бледные щеки Рианон. Она посмотрела прямо на него и сказала:
— У вас есть право, принц.
Пауел лишился дара речи, глядя в невероятно прекрасные глаза Рианон. Бесспорно, это было колдовство. Никогда прежде не видел он таких фиалковых глаз. Он был счастлив погрузиться в их бесконечную глубину Как ни странно, но Рианон овладели те же мысли. Пока он смотрел в ее глаза, она любовалась им впервые. Его глаза были такого же замечательного темно-синего цвета, что и море у берегов острова, где правил дед по материнской линии. Для Рианон это были самые прекрасные глаза. Именно в этот миг она поняла, почему искала встречи с ним.
Она любила его, правда, не знала почему В самом деле, она даже не знала его, но любила. И была в этом уверена. Она любила его и будет любить всегда.
Молчание показалось долгим, но наконец, придя в себя, она ласково подбодрила принца:
— Что вы хотите от меня, мой господин Дифида, в качестве фанта?
— Вашего общества, — просто ответил он. Потом, спрыгнув с жеребца, опустил ее тоже на землю.
Прикосновение его пальцев, казалось, опалило сквозь тонкую одежду ее чувствительную кожу Она вздрогнула. Его дерзость возбуждала.
Такое поведение было несвойственно ее народу, который привык к сдержанности. Рианон молча наблюдала, как Пауел привязал лошадей к рябине, чтобы не убежали. Наконец она кротко сказала:
— Не хотите ли немного погулять? Неподалеку есть прелестный пруд, я могу вам его показать.
— Да, госпожа, — просто ответил он и, взяв ее изящную ручку в свою, позволил ей повести его.
Они брели по лесу Солнечные лучи пробивались сквозь деревья, увенчивая макушки их голов золотым светом и согревая плечи. Сначала беседа не клеилась. Наконец они пришли к пруду Пауелу казалось, что здесь нет источника, но тем не менее пруд был полон кристально чистой водой, сквозь которую можно было разглядеть песчаное дно и плавающих маленьких рыбешек. Он не мог припомнить, что бывал когда-нибудь в этой части леса. А может, и был? Все казалось ему незнакомо. Пугающая мысль прокралась в его голову — Мы в моем мире или в вашем, госпожа? — спросил он полуиспуганно. Он, как всякий разумный человек, знал, что ворота, разделяющие разные миры, часто незримы. Неужели это волшебное существо сбило его с пути? Значит, Бронуин была права?
— Мой господин, — спокойно промолвила Рианон, — мы живем в едином мире. Все дело в том, чтобы видеть не только глазами, но и сердцем. Часто мы не замечаем самые очевидные вещи либо потому, что заняты, либо думаем, что заняты. Или мы не хотим узнать, что впереди нас, потому что это может потребовать более сложного объяснения, чем мы готовы допустить. Я считаю это большим грехом. Намного проще принять очевидное.
Он не до конца понял ее, но почувствовал себя несколько спокойнее.
— Где вы живете? Это рядом или далеко?
— Замок моего отца здесь, в лесу.
— Не может быть! — воскликнул Пауел. — Я знаю этот лес! Я охочусь в нем с тех пор, как сел в седло. Это самое дикое и непроходимое место.
— Вы видели когда-нибудь этот пруд раньше? — поинтересовалась она.
— Нет, — последовал ответ.
— А он был здесь всегда, — сказала она со спокойной логикой. — Вы совсем не знаете этот лес, мой господин. Вы его никогда не видели раньше потому, что невнимательно смотрели. И так же с замком моего отца. Вы не видели его, потому что не искали. Когда-нибудь я покажу его вам, Пауел.
— Когда? — Внезапно ему страстно захотелось узнать эти новые миры, о которых Рианон раскрывала ему.
— В тот день, когда ты придешь просить моей руки, Пауел Дифида, услышал он поразительный ответ.
— Что? — вырвавшееся слово прозвучало глупо в его ушах, но Пауел не помнил, чтоб когда-либо в своей жизни был так удивлен, как сейчас.
В Британии он был хорошо известным и уважаемым правителем. Он отнюдь не считал себя дураком. В его власти находилось семь самостоятельных земель, в каждой по меньшей мере сто ферм и деревень. Еще во время царствования его отца Пауел завоевал репутацию сильного и храброго воина, сражающегося за справедливость в других землях.
Он думал, что прошло то время, когда его можно было столь сильно удивить. Однако эта прекрасная девушка, чье имя означало «Восхитительная королева», поразила его.
— Разве ты не хочешь взять меня в жены? — невинно спросила Рианон. — Я наблюдала за тобой некоторое время и чувствую, как растет любовь к тебе, — продолжала она. — В нашем народе не придают большого значения застенчивости. Это черта характера женщин народа Кимри. Мы открыты. Нам дорого время. Терять его для нас — величайший грех. Я люблю тебя, Пауел Дифида, и буду с тобой всегда. Я стану твоей женой.
У него кружилась голова. Она — дочь короля. И не простого короля, а Дилана, короля Справедливого народа! Она хотела его в мужья! Самая красивая женщина, которую он встречал в своей жизни, хотела его в мужья! Бронуин. Ее имя непрошено проскользнуло в его голове. Все уже считали, что он женится на ней. Даже он сам смирился с этой мыслью, хотя не любил ее. В этом он абсолютно был уверен. Женитьба на дочери Синбела из Тейфи была всего лишь политическом шагом Если учесть еще и то, что ни одна девушка не завладела его воображением. Пока. Он еще не дал обещания Бронуин ни публично, ни наедине. Они не были помолвлены.