– Неплохо для рабочей встречи в среду вечером. – Айви потеряла счет времени. Опустив кисть, она прошла по листам пластика, которым застелила пол, защищая его от краски, к входной двери.
– Она сводит меня с ума.
На пороге стоял не Люк, а Айзек Кейн. Друг, адвокат, защищающий в суде уголовников, и человек с редким терпением. Человек, умеющий ждать. А дожидался он того времени, когда ее мать проявит к нему благосклонность. Но Айзек был уже в годах, и выглядел он на свой возраст. Очки в темной оправе, небольшое брюшко, жалкие остатки каштановых волос на блестящей лысиной голове и убийственная улыбка. Улыбка, которая завоевывала ему доверие маленьких детей и рождала в мужчинах желание выпить с ним пива. Но вот с женщинами… Женщины считали такую улыбку слишком открытой. Слишком честной.
Слишком скучной.
И еще он был безнадежно влюблен в ее мать.
Айзек ворвался в дом. На ногах у него были старомодные мокасины, и – о Боже! – поверх рубашки с галстуком он надел вязаную безрукавку.
– Она что-то замышляет. Я уверен. У нее в кабинете был какой-то мужчина, и они что-то обсуждали, загораживая от меня изображение на компьютере. А потом Мэллори вышвырнула меня из офиса!
Айви оставила входную дверь открытой и проводила Айзека в гостиную.
– Зачем ты так себя изводишь? Сколько женщин сочли бы за счастье с тобой встречаться!
Айзек повернулся и посмотрел Айви в глаза.
– Но я люблю твою маму.
Айви хмыкнула.
– Ты ведь умный человек, Айзек, но, когда речь идет о моей матери, у тебя словно шоры падают на глаза. Ты или, слеп, или глуп. Выбирай.
– Я серьезно, Айви. Но у меня терпение на исходе. – Айзек запустил длинные пальцы в то, что осталось от его шевелюры.
Айви остановилась посреди листа пластика и уставилась на Айзека.
Он выглядел сейчас несчастнее обычного.
– Я серьезно, Айзек. Забудь о моей матери. Она ищет острых ощущений, а не серьезных отношений. Прости, но я не хочу подслащивать тебе пилюлю. – Айзек был мужской версией тех женщин, что звонили на шоу Айви. Те тоже были уверены в том, что способны изменить мужчин, которых любят. Но Айзек отличался от этих женщин тем, что относительно денег он никогда не проявлял легкомыслия. Да и мать Айви не стала бы обчищать его счета с помощью добытых кодов. Но эмоциональный аспект проблемы был тем же самым. Айви было больно смотреть на то, как хороший, надежный человек бросает годы на ветер в ожидании, пока повзрослеет ее мать.
– Она просто напугана.
Айви беспомощно моргнула. Айзек хорошо знал ее мать, возможно, он понимал мать Айви лучше, чем ее дочь. Но Мэллори никогда не изменится.
– Она упряма и намерена оставаться двадцатидевятилетней до самой смерти. – Айви чувствовала, как против ее воли в ней закипает раздражение. Она знала, что Айзек ее поймет. – Она просто не хочет быть взрослой! И никогда не хотела быть взрослой. Она гоняется за каждым парнем с накачанными мышцами и спортивной машиной. Я просто чертовски устала вызволять ее из неприятностей.
Айзек стремительно приблизился к Айви, схватил ее за плечи и заглянул в глаза.
– Тогда не надо ее спасать. Прекрати это делать, Айви. Отпусти ее, дай ей упасть. Черт, я о ней позабочусь.
– Это не выход. Ты не захочешь, чтобы она стала твоей лишь потому, что ей некуда будет деться.
– Я уже почти готов к этому.
Айви осталась невозмутимой.
– Тогда ты совсем не тот, кем я тебя считала. – И это было так на сто процентов.
Айзек боролся с собой секунду или две. Айви видела следы этой внутренней борьбы на его лице, в упрямо сжатых губах, в глазах. Затем он протянул руки, чтобы обнять ее.
– Отпусти ее немедленно.
Айви замерла, услышав этот дрожащий от ярости, угрожающий голос.
Айзек оглянулся на дверь и попытался спрятать Айви за свою спину.
Но Айви разгадала его маневр и, повернувшись к двери, предстала перед Люком. На нем была свободная фланелевая рубашка, одетая поверх футболки с выразительной надписью «Пацифисты за СЕКС», и мешковатые джинсы. Волосы были собраны в тот же дурацкий хвост, а в каждой руке было по пластиковому пакету из супермаркета. Айви смотрела на Люка, но сейчас перед ней был совсем другой Люк. Не тот, которого она знала. Глаза его за стеклами очков из голубых стали серыми, грозными, как грозовые тучи. В том мужчине, что стоял на пороге ее дома, не было ничего от неуклюжего добродушного увальня. Он стоял в боевой стойке, чуть расслабив колени. От пристального взгляда его ничто не ускользало.
– Ты его знаешь? – спросил Айзек, пытаясь заслонить Айви собой.
– Да, он на меня работает, – после некоторой паузы объяснила Айви. Повернувшись к Люку, она сказала: – Что с вами случилось? – И дело было не только в его позе. Он излучал враждебность. Физически ощутимую. Было ясно, что он готов к атаке и, если он нападет, его жертве не поздоровится. У Айви от страха свело живот. От страха и еще от чего-то такого, о чем ей не хотелось сейчас думать.
Люк пожал плечами и сказал:
– Мне показалось, что вам угрожает опасность. Этот парень протянул к вам руки.
Он что, ее защищает? И снова появилось это приятное согревающее чувство. Черт, она, должно быть, надышалась краской.
– Простите нас, – сказал Айзек и потянул Айви за руку на кухню.
– Айви, ты хочешь пойти с ним? – спросил Люк уже с менее грозными интонациями.
Айви оглянулась на Люка.
– Это мой друг. – Айви проследовала на кухню. – Айзек, что на тебя нашло? – Но она и так знала ответ. Дело в ее матери. Это она доводила его до безумия.
Карие глаза Айзека, казавшиеся больше из-за очков, впились в нее.
– Кто он такой? Ты его наняла?
– Это Люк Стерлинг. Ли наняла его с двухнедельным испытательным сроком на должность моего персонального помощника. А почему ты спрашиваешь?
– Хм…
– Что значит «хм»? – Айви, подбоченившись, смотрела на Айзека.
Айзек задумчиво пожевал губами.
– Милая моя, я не знаю, что ты думаешь об этом человеке, но он опасен. Он набросился бы на меня, если бы решил, что я представляю угрозу твоему здоровью. С другой стороны, – почти весело продолжил Айзек, – я понимаю его. Я действительно протянул к тебе руки. Ему это могло показаться угрожающим жестом.
Айви покачала головой. Мужская логика действительно непостижима.
– Он всего лишь принес мне материалы по работе. – Она вспомнила про пакеты в руках Люка. – И еще, вероятно, ужин. Похоже, он любит хорошо поесть. – Люк был крупным мужчиной, и ему, видимо, требовалось много еды.
– Ну, тогда ладно. Раз ты чувствуешь себя с ним в безопасности, я, пожалуй, пойду. – Он наклонился и поцеловал Айви в щеку.
– Подожди, но я вовсе не говорила, что чувствую себя с ним в безопасности.
Айзек улыбнулся.
– Я тебя знаю, Айви. Если бы ты почувствовала опасность, ты бы швырнула в него банкой с краской и вызвала бы полицию, пока он не очухался. – Айзек вышел из кухни.
– Куда ты идешь? – крикнула Айви ему в спину. Айзек действительно был не в себе. Мэллори его до этого довела.
– Пойду обдумывать новый план. Я устал ждать твою мать.
Айви вернулась в гостиную и остановилась возле дивана. Айзек что-то сказал Люку, но Айви не расслышала, что именно, они пожали друг другу руки, и Айзек ушел. Что за план? Что он собрался делать?
Люк закрыл за Айзеком дверь и расслабленной походкой направился в столовую. Он вынул из одного пакета папки и швырнул их на стол. Затем скрылся в кухне. На Айви он не смотрел и не сказал ей ни слова.
Нахмурившись, Айви тоже прошла на кухню. Из второго пакета Люк достал бутылку вина, пару упаковок с салатами и контейнер с лазаньей.
– Спасибо, Люк. Но вы сейчас какой-то странный. В чем дело?
Он обернулся и обжег ее взглядом. Затем пожал плечами и принял самую непринужденную позу.
– Я просто пытаюсь делать свою работу. Мне показалось, что у вас проблемы.
– Вот как? – Что заставляло ее испытывать тревогу? Люк не сделал ничего плохого, он лишь попросил Айзека ее отпустить. Возможно, ее напугал его голос, его грозный тон, а этот взгляд безжалостного убийцы она просто вообразила? Айви решила сменить тему: – А еда зачем?
– Повторяю, я просто делаю свою работу. Раз вы собирались вечером поработать, то наверняка должны были проголодаться. Вчера я не заметил, чтобы в вашем доме было много еды. – Люк окинул ее взглядом – от собранных в конский хвост волос до забрызганных краской ног. – Но у вас, похоже, другие планы. Я оставил файлы на столе. Позвоните мне, если вам понадобится что-то еще.