- Дайте пройти!
Тут уж было не до бахил. Пришлось разуться.
- Ариша?! Германовна? Кучер! – вот так сюрприз!
- Генрих Львович! – ахнула я, узнав в сморщенном старичке в костюме давнего приятеля отца. Известного академика и просто отличного человека. Из таких, на которых и держится этот мир.
- Ты как здесь очутилась?! Какими судьбами?! А впрочем, все потом… Давай, сюда дуй.
- Роженица вам кто? – поинтересовалась я, тщательно намыливая руки в ванной. – Никак внучка?
- Соседка! Что б ей пусто было! Досиделась малахольная. Схватки ж еще с обеда, оказывается. А она, видите ли, хотела Новый год дома встретить, – пояснил на ходу.
Я вошла в комнату. И запнулась. Роженица корчилась на кровати. А над ней – высокая плечистая фигура.
- Я-то сам стар для таких дел. Хорошо, вот, молодежь, ученики не забывают! – суетился за спиной Генрих Львович, а я смотрела на Орлова и думала, что неспроста нас столько раз судьба сталкивала. Он тоже смотрел на меня. Ну, так… Бросил взгляд. И снова вернулся к прерванному занятию.
- Акушеров, что, не нашлось?! – буркнул.
- Не нашлось, - вздохнула, и мой вздох потонул в громком оре первородки. – Давайте я посмотрю…
- Так вы с Аришенькой знакомы? – восхитился Генрих Львович.
- Угу. Тут полное раскрытие.
- Дайте-ка, гляну.
Стас переминался с ноги на ногу и, кажется, вообще ничего не понимал. Оно и понятно. Мне теперь ни расспросов не избежать, ни сплетен. Эх, кто ж знал, что мы здесь с Генрихом Львовичем встретимся?
- Ты что, и в этом разбираешься? – буркнул Орлов.
А чего бы мне не разбираться? Если в племени кто рожает, в больницу его не везут. Повезет, если в принципе поблизости есть хоть какой-нибудь врач. Чем только мне ни приходилось заниматься.
- Немного…
- Аа-а-а-а! Я умираю! Уколите мне что-нибудь, я не хочу рожать! Не могу!
- Тише-тише… Что значит - не можете? А представь, как ежиков рожать? – несла я, конечно, полную чушь, но когда просто заговариваешь зубы, это и неважно. - Сердечко бьется нормально. Давайте-ка, замерли, а когда я скажу, тужимся изо всех сил. Сейчас все закончится. Тише-тише… Дыши, - шептала я. - А теперь давай! Тужься…
Ребеночек родился хорошенький. Правда, синенький чуток. Но с хорошими рефлексами. И закричал сразу. Только его крик потонул в грохоте салютов. И доносящихся со всех сторон радостных криков.
- Ну, вот и все. Мальчик у вас… - пробормотала я, очищая носик от слизи. – Станислав Владимирович, что будем делать? Сами их отвезем? Или дождемся акушеров?
- Они уже под подъездом.
- Ну, тогда все, мамочка. Вы молодец. Только в следующий раз схватки не терпите.
А та, наверное, меня и не слышала. Рыдала, уткнувшись носом в волосики ребенка, которого я ей положила на грудь.
- Я теперь могу войти? – в дверной проем заглянул молодой худосочный мужчина, белый, как тюль на окнах.
- Вы отец, что ли? – спросила, снимая грязные перчатки.
- Ага.
- Заходите. Что уж.
Вслед за отцом ребенка в комнату ввалилась и пухленькая женщина. Бабушка, наверное. Стала приглашать нас за стол. Отметить Новый год и рождения внука. Но об этом, конечно, не могло быть и речи.
- Нет-нет, что вы. Нам еще до утра работать, - отнекивалась я, склонившись над укладкой. А потом как-то так повернула голову и встретилась взглядом с Орловым.
- А мы Арину Германовну на праздничный ужин пригласим, ты же придешь, Ариша? Вот с Мишенькой и приходите. Вечером, да? И вы, молодой человек, конечно же, тоже. – Это уже Стасу.
ГЛАВА 8
Михаил
- Ох, Миша… Нарушили мы тебе все планы, - принялся сокрушаться Генрих Львович, когда мы, благополучно проводив роженицу в роддом, вернулись в его квартиру. Огромную, четырёхкомнатную, с изумительной лепниной на высоких потолках, выданную еще при советской власти.
- Да ладно. Что уж. Вы же знаете – собачья у нас работа. Всегда и везде найдет, – успокоил я своего старика-учителя.
- Ну, что ж вы стоите в пороге, мальчики? Как всё прошло? Мы тут натуральным образом извелись все! – из комнаты выглянула жена Генриха Львовича. Милая пухленькая да ладная старушка в кудряшках. Тут же под ногами крутились правнуки Фельдманов, и было в их доме удивительно тепло.
- Отлично! Просто отлично, – растер сухонькие ладони Генрих Львович. - Угадай, Клара, кто к нам на вызов скорой приехал, м-м-м? Ни за что не угадаешь!
- Пап, может, вы потом гадания будете устраивать? Вы на Мишку гляньте, ему бы выпить. Ни старого года не проводил, ни Новый не встретил, – присоединился к нам Вениамин Генрихович. По стопам отца, к разочарованию последнего, тот идти не стал, зато сделал потрясающую карьеру в области ракетостроения. Генриху Львовичу было, кем гордиться.
- И то так. Миш, ну, раз ты уж к матери с братьями опоздал, задержись, дорогой! Уважь… Хоть по рюмочке в честь праздника пропустим.
Я с сомнением покосился на мигающий входящими сообщениями телефон. Потом вспомнил происходящее в соседней квартире и взмахнул рукой:
- А давайте. Выпить и правда хочется. Не каждый день я роды принимаю, бр-р-р-р.
- Но ведь справился? – похвалил Фельдман.
Я развел руками и сел за стол. Вокруг меня тут же принялись суетиться женщины. Клара Марковна на пару с Анной Павловна – женой Вениамина, мешая друг дружке, взялись подкладывать мне в тарелку салатики и форшмак. За столом возобновилась болтовня и смех. А я все никак не мог найти повода перевести разговор на интересующую лично меня тему. Откуда Фельдманы знают ничем не выдающегося фельдшера вроде Ариши? И почему так хорошо к ней относятся? Частички головоломки никак не хотели складываться в моей голове.
- Так кто там на вызов приехал, дорогой? Ты так и не сказал…
- Ариша Кучер! Ты можешь себе представить?!
Я сунул в рот очередную порцию селедки под шубой, делая вид, что мне и дела нет до этого обсуждения, а сам обратился в слух.
- Ариша?! А когда же она вернулась? И каким ветром ее занесло на скорую?!
- Может, нигде больше не нашлось мест? Понятия не имею… Но я, Кларочка, зазвал ее сегодня на ужин. Вот и выпытаем.
- Правильно!
- Ой, а может, ты, Миша, в курсе, как так вышло? Насколько я понял, вы с Аришей знакомы? Никак через Германа?
Так значит, она все же профессорская дочь. И чего мне только мозги морочила?!
- Ничего подобного. Мы по работе пару раз пересекались – вот и все знакомство. Она фельдшером на скорой работает, подкидывает мне «клиентов» порой.
- Фельдшером? – открыл рот Генрих Львович. Они с женой переглянулись и синхронно пожали плечами: - С ее-то опытом и дипломом? Что-то тут явно не так.
- Каким таким дипломом? – проглотив щедрый кусок пирога, переспросил я.
- Врачебным. Вообще-то Ариша – травматолог от бога.
- Может, в Африке переквалифицировалась? – внесла предложение Сарочка – одна из внучек Генриха Львовича.
- Да ну. Я когда в последний раз с Карелиным виделся, он говорил, что Ариша за кандидатскую взялась.
- Карелина? Александра Павловича, что ли? – уточнил я. - А он к ней каким боком?
- Самым непосредственным! Муж он ей. Был… Такая потеря… Такая потеря, – покачал головой Генрих Львович. А мне кусок поперек горла стал. Не знаю, почему. Выходит, она замужем была. Еще и за кем. В наших узких кругах Карелин – легенда. Перед таким у кого хочешь хозяйство скукожится. В сравнении, так сказать. Вот и я почувствовал предпосылки. А потому и настроение испортилось вконец. Я отправил в рот еще одну рюмку и встал:
- Генрих Львович, Клара Марковна, спасибо за гостеприимство, но мне все же пора. Мои-то ждут меня, вон… трезвонят.
- Конечно-конечно, Мишенька, дорогой. Еще раз спасибо. И не забудь, что вечером мы тебя ждем.
От автора: друзья, в скором времени на книгу будет открыта подписка. Как всегда, стоимость для первых покупателей - минимальна, скидки на нее не будет.
От профессорского дома до моего – три станции метро. Добрался быстро. Даже мысли в голове не успели улечься. Скорей, напротив, их только еще больше растрясло. Ну, надо же… Арина Германовна. Так вот ты, оказывается, какая. И как же тебя на скорую занесло с таким-то бэкграундом?
Дверь в квартиру матери открыл своим ключом. В пороге натолкнулся на Артема с Иркой. Те о чем-то спорили.