— Ты действительно можешь использовать этот термин, если ты не в сети? — Скептически спрашиваю я, уклоняясь от темы и постукивая себя по подбородку, потому что знаю, что это мило.
— Прекрати тянуть время и просто скажи нам.
Я беру косу, перекинутую через плечо, и ковыряю концы, избегая их любопытных взглядов.
— Кто-нибудь из вас видел тот флаер в кампусе? Он зеленый, и на нем мужское лицо?
— Мужское лицо?
— Да. Его лицо и номер телефона.
— Это будет долгая история? Может, поставить фильм на паузу? — Спрашивает Донован, уже направляя пульт на телевизор. — Скажи мне сейчас или замолчи навсегда.
Я киваю.
— Итак, спортсмены разыгрывают одного из своих товарищей по команде. Они развесили эти ужасные плакаты по всему кампусу, я не уверена сколько, но есть огромная подпись над фотокопией лица, которая гласит: "Завалите Рэтта". — Я съеживаюсь. — Они такие плохие.
Лана с отвращением хмурит брови.
— Меня не удивляет, что кто-то это сделал. Люди такие чертовски грубые.
Я игнорирую издевку.
— Как я уже сказала, на плакатах есть его номер телефона… — мой голос замирает, становится тише. Зарываюсь лицом в одеяло, которое лежит у меня на коленях. — Я написала ему.
Они оба уставились на меня. Моргают.
— Что ты только что сказала? — Донован тычет в меня. — Ты бредишь.
— Что ты имеешь в виду? — прищуривается Лана. Из нас троих только у нее есть сильный моральный компас. — Зачем ты это сделала, Лорел? Это подло.
Поднимаю голову и продолжаю теребить косу.
— Какой смысл в этих плакатах?
Я должна ей объяснять?
— Чтобы уложить его в постель, как там сказано.
— Ты не будешь заниматься сексом с незнакомцем! Или ты стала проституткой за одну ночь и не сказала нам? — выпаливает Лана, не переводя дыхания. — Зачем ты это сделала, Лорел? Зачем?
Донован поднимает руку, чтобы мы обе замолчали.
— Нет, нет, не говори нам, давай угадаем, Алекс заставила тебя это сделать. Твоя кузина и этот тупой вуду — шар подзадорили тебя написать бедняге.
— Что-то типа того. — Я смеюсь в плечо. Они слишком хорошо ее знают.
Лана толкает меня острым локтем.
— И? Ты не расскажешь нам, что случилось?
— Поэтому я написала ему, и это было весело.
Они выглядят разочарованными.
— И это все?
Я пожимаю плечами.
— Чушь собачья! — Кричит Лана. — Это такая чушь. Ты не можешь сказать мне, что отправила какому-то бедняге грязное сообщение и не рассказать никаких подробностей. Что ты за задница?
— Зануда! Скучная, вот какая она задница, — нараспев добавляет Донован. — Эта история была чертовски скучной, извини.
— И полная ложь, ты бы не заговорила об этом просто так, Лорел. Очевидно, в этой истории есть еще что-то, так что выкладывай, или я буду ужасно разочарована в тебе.
Я вытаскиваю из рыжих волос секущийся кончик.
— Донован, помнишь того парня со стоянки у блинной?
— «Поесть и смыться»?
— Да. — Я наклоняюсь вперед, хватаю бутылку с водой, откручиваю крышку и делаю глоток. — Это тот самый парень. Вот кому я писала.
— Ты что, издеваешься надо мной? — Донован подскакивает на диване и поворачивается ко мне. — Серьезно? Никакого вранья?
Я ставлю воду на кофейный столик, на котором лежат наши ноги.
— Нет, без шуток. Его зовут Ретт, и его друзья развесили плакаты, те, которые кинули его со счетом.
Донован выдыхает воздух.
— Черт, я думал, они издеваются над ним, но надеялся, что это не так. Горячие парни такие засранцы. — Он вздыхает. — Хотел бы я с ним встречаться.
— Нет, не хочешь, — усмехается Лана. — Боже, вы только послушайте. Когда ты научишься не довольствоваться первым эгоистичным членом, который обратит на тебя внимание?
— После того, как меня несколько раз трахнут. — Наш большой сосед-гей откидывает голову на спинку дивана. — Хотел бы я пошутить.
— Я не соглашусь. — Мое лицо морщится. — Я ничего не могу поделать, если каждый парень, с которым я встречаюсь, оказывается мудаком.
Лана вздыхает.
— Мне нравится, когда ты используешь британский сленг.
Хитрая усмешка.
— Спасибо. Мне тоже.
Мы втроем кладем головы на спинку дивана и смотрим в потолок.
— Так какой он? — Шепчет Лана, не поворачивая головы, чтобы посмотреть на меня.
— Ну… — медленно начинаю я. — Трудно сказать. Очевидно, он защищается от всего этого, так как каждая шлюха в кампусе написала ему, поэтому, когда я отправила ему сообщение, он сказал мне отвалить, но он немного оттаял.
Вроде.
— Он симпатичный?
Я хмурюсь.
— Он немного ниже среднего, но с ним интересно общаться.
Слышу, как поднимаются ее брови.
— И его зовут Ретт?
— Ага.
— Это довольно сексуально. — В голосе Ланы звучит тоска. — Типа «Унесенные ветром», хрень южных плантаций.
— Вздор! Официально заявляю, — Донован садится, обмахиваясь веером, и голос его совсем не похож на голос Скарлетт О'Хара. — Я бы хотела трахнуть вас на веранде.
— Откровенно говоря, моя дорогая, ты можешь сосать мой член, — говорит Лана фальшивым баритоном.
Донован хмурится.
— Эй, ты украла мою реплику!
— Заткнитесь, ребята. — Я смеюсь. — Вы хуже всех.
Лана скрещивает ноги на кофейном столике.
— Так, о чем вы двое разговариваете?
— Ну, это было всего несколько раз. В основном мы спорили, потому что я не оставляла его в покое.
— Ты такая прилипчивая сучка, — ехидничает Донован.
— Заткнись, Донован, это не так! — Я шлепаю его по бедру, надувая губы. — Ненавижу, когда меня игнорируют, вот и все.
Лана бросается вперед, шумно прихлебывая диетическую содовую.
— Парень кончит в штаны, если увидит тебя.
Я мысленно встряхиваю волосами, но просто пожимаю плечами; знаю, что красива, если быть честной. Слышу это с детства, лесть от незнакомых людей, моих родителей, семьи и друзей.
И, конечно, парней.
Парни любят меня.
Мои рыжие шелковистые волосы. Мою тонкую талию и пухлые губы. Мои фантастические сиськи.
Тщеславие — один из моих недостатков, но и скромничать я не собираюсь. Это было бы еще хуже.
— Вот что я хочу знать, — медленно произносит Лана, кладя руку на спинку дивана и наклоняясь ко мне. — Почему ты написала ему… когда ты можешь позвонить?
Я прикусываю губу.
— Думаешь, мне стоит ему позвонить?
Ее брови взлетают вверх.
— А почему бы и нет?
Почему бы и нет.
Телефон Ретта звонит четыре раза, прежде чем он отвечает, его глубокий голос напоминает мне о лесорубе, суровом охотнике. Мужественный и мощный.
Туманный.
Гораздо глубже и сексуальнее, чем я ожидала, когда набирала его номер.
— Алло?
— Ретт?
Пауза.
— Кто это?
— Это Лор…, — я замолкаю, вспомнив, что назвала ему фальшивое имя. — Это Алекс.
Тишина.
— Алло? — Спрашиваю, потому что связь очень тихая. — Ты здесь?
— Да, я здесь. Стараюсь понять, зачем ты звонишь.
Он южанин?
Нужно прекратить.
Не знаю, что я ожидала, услышав его голос, но уж точно не думала услышать медленного, ленивого, протяжного голоса. От его глубокого тембра у меня по спине пробегает дрожь.
Стараюсь. Звонишь.
— Я… — Я не могу сказать ему, что мои соседи по комнате сказали мне позвонить ему, или что подумала, что это будет весело, и хотела узнать, как звучит его голос. — Я звоню из прихоти.
— Почему?
— Мне хотелось поговорить.
— Могу я быть честным с тобой, Алекс, чтобы мы перестали растрачивать время друг на друга? Я уверен, что ты очень милая, но ты кажешься слишком агрессивной, и это не совсем в моем стиле, так что может тебе стоит позвонить кому-нибудь еще.