— Вау. Это так странно! — говорит она и смеется, хлопнув меня по руке. — Мне нравится ваш настрой. Отлично, парень.
— Спасибо, — отвечаю я ошеломленно, я видно выгляжу также, как и пара дам, которые во все глаза смотрят на меня, словно я какое-то мифологическое существо, типа мантикоры из книг Норы Робертс.
Очередь продвигается немного вперед и останавливается, и я резко торможу. Женщина сзади врезается в меня, выронив все свои книги. Я опускаюсь и начинаю собирать их. Вот черт. Она оказывается держала… пять, шесть… восемь книг.
— Давайте, я вам помогу и пока подержу некоторые из них, пока вы не подойдете к писательнице, — говорю я ей. Она с облегчением выдыхает.
— Я думала, что здесь выдают пакеты или что-то типа этого. Я обратила внимание там, где было написано о начале конференции, что они выдают пакеты, как конфеты.
Это правда. Я видел женщину с пятью пакетами, висящими у нее на руке, которая ринулась, чтобы схватить еще один бесплатный экземпляр со стола Ballantine. Видно, некоторые тайны я никогда не пойму.
— Мммм, бесплатные конфеты, — смеется женщина и кивает. — Да, я всегда беру слишком много книг, это моя проблема. Я читаю, как сумасшедшая. Фантастика, фэнтези, триллеры, все, что выходит. Иногда я покупаю все, что говорит Опра. Но любовные романы — это моя главная страсть. Без смеха, — она ухмыляется. — Книг много, но все равно не хватает такого тотализатора в мире.
— Может, я смогу получить для вас ее автограф. Я знаю автора, — говорю я.
Женщина ахает с удивлением и закрывает рот ладошкой. Для меня это настоящее удовольствие, быть тем, кто проложит путь к автору. Это говорит о том, что я знаком со знаменитостью. Черт, может на самом деле и так.
— Откуда ты знаешь Джулию? — спрашивает женщина встрепенувшись. Я вопросительно приподнимаю брови.
— Я знаком с ней очень хорошо, — отвечаю я женщине, оставив намек в своей интонации.
Женщина хихикает и даже не краснеет. Господи, мне однозначно нужно рассказать Тайлеру о конвенции писательниц любовных романов.
— Может, она с тебя списывала одного из своих Альфа-самцов. Например, Рольфа Армани, — ей на самом деле очень понравилась эта идея.
— Да, но… Рольф Армани? — я начинаю смеяться лающим смехом.
Она тоже хихикает.
— Да, я знаю. Некоторые имена несколько нелепы. Но разве в этом суть? Это фантазия, в конце концов. Например, если я познакомилась с парнем Клинт Эмбэ на улице, я понимаю, что он или жулик, или занимается реслингом. А что происходит в фантазиях? Он совершенно нормальный парень.
— Точно, — говорю я, продвигаясь вперед в очереди, держа ее книги.
Я готов признать это, я хотел бы видеть Джулию, подписывающую книги куче грустных, одиноких домохозяек, которые никогда не работали в своей жизни, и им нужен кто-то, чтобы решить их проблемы. Ну, знаете, типа того, когда кто-то думает, что Рольф Армани или Клинт Эмбэ реальные люди. Но продолжая общаться с женщиной (Мария, как она представилась), я понимаю, что моя идея довольно-таки подлая. Ладно, я скажу это слово — идиотская. Мария-фармацевт, глотающая книги в большом количестве в свободное время. Корин, стоящая прямо перед нами и прислушивающаяся к нашему разговору, представляется судмедэкспертом. Также, как и Мария, Корин ошарашена моим присутствием здесь, поэтому начинает подталкивать меня вперед, чтобы понять, что я настоящий, а не галлюцинация. Получается, что вид мужчины в этой очереди за автографом производит такой же эффект, как поиск Святого Грааля, только в данном случае у Святого Грааля имеется пенис.
Женщины рассматривают меня во все глаза, просто смотрят или даже приподнимаются на цыпочки. И многие из них, похоже, уже знают друг друга.
— Послушайте, я своего рода предпочитаю все же миллиардеров, — говорит Мария, предлагая мне мармеладное кольцо из персика. Я отказываюсь, и она задумчиво жует. — Похоже, я немного устала от чрезмерного порно. Вот почему книги Джулии настолько увлекательны. Она предпочитает старые клише, которые вы однозначно ненавидите. Ну, знаете, типа той книги, когда девушка притворяется секретарем миллиардера, чтобы добыть информацию для копов, а он в итоге становится ее Домом и все такое. Кроме того, ее герои, имеют такие же причуды, какие бывают у нас самих. Один ее Дом, например, действительно коллекционировал старинные фишки 90-х годов. И все ее главные героини женщины очень напористые с характером. (фишки — детская игра 90-х-начала 2000-х)
— Не много молодых особ нуждаются в помощи, — говорю я, мы уже почти придвинулись к автору.
Мария на самом деле смеется над моим высказыванием.
— О, черт, нет. Например, когда я читала романы моей мамы 80-х годов издательства Harlequin, там большинство женщин носили корсеты и ревели или же падали в обмороки в Монте-Карло, ну, или что-то в этом духе. Я знаю, что каждый найдет свое, но это не затрагивает слишком сильно, понимаешь, о чем я? Мой муж не может позволить себе сидеть дома со мной весь день, и я не хочу этого, — она пожимает плечами. — Это вполне нормально иметь такие фантазии, но большинство из нас не может позволить себе такой образ жизни.
— Ты очень целеустремленная, — говорю я ей.
Мария смеется.
— Да, я человек действия, — она подталкивает меня веред, подмигивая. — Мне больше всего нравится в Джулии то, что ее сексуальные сцены ужасно горячие, парень.
Я смеюсь вместе с ней, но она абсолютно права. Воспоминания о прошлой ночи все еще немного туманы, но я отчетливо помню, как у меня поднималась эрекция, пока Джулия читала. Понятно, что это только слова, но они были усилены мягкость ее голоса, тем, как она накручивала волосы на палец, маленькой улыбкой, которая украшала ее губы, когда она думала, что какие-то моменты звучат особенно хорошо.
Она однозначно хороша в том, что делает, и главное ей нравится это. И со стороны это выглядит невероятно сексуально.
Наконец, мы подходим к столу. Я кладу книги Марии на стол перед Джулией, заканчивающей разговор с женщиной, которая отходит в сторону. Женщина плачет или совсем недавно плакала. Ее глаза все еще в слезах, щеки раскраснелись. Джулия дает ей бумажный платок. И я замечаю, что она держит женщину за руку.
— Простите, я не хотела устроить перед вами ливень из слез, — говорит женщина, ее голос звучит мягко, но немного вибрирует. — Я хотела вам сказать, как много значат для меня ваши книги.
— Поверьте, я чувствую то же самое, — говорит Джулия, улыбаясь. Она даже вытирает свои собственные глаза.
Женщина уходит, Джулия смотрит на меня, приподняв брови.
— Высокий, темноволосый незнакомец стоит в моей очереди. Что-то конкретное хотите подписать? — спрашивает она, беря ручку. — На какой именно части? — Ее глаза следуют вниз по моему телу, явно останавливаясь на моей промежности.
Мария начинает смеяться.
— Я всего лишь нес книги, — говорю я, позволяя Марии придвинуться к столу. Джулия тут же начинает болтать со своей поклонницей, я отхожу подальше и оказываюсь рядом с плачущей женщиной, которая полностью израсходовала бумажный платок.
— Черт, — говорит она, вздыхая. — У меня вся косметика размазалась.
Я протягиваю ей другой платок. Видимо, я теперь парень по платкам. Черт, нет ничего хуже.
— Спасибо, — всхлипывает она, хватая платок.
— Вы в порядке? — спрашиваю я.
— Я немного переволновалась. Иногда со мной такое бывает, — говорит она, улыбаясь, заканчивая вытирать лицо. — Я только что прошла через ужасный развод.
— Сожалею, — говорю я автоматически, но на самом деле я действительно сожалею. Внезапно, я чувствую себя виноватым. Почему мой бизнес должен быть настолько прибыльным?
— Спасибо, — она вытирает под глазами и продолжает говорить:
— Он сказал мне, что я для него слишком толстая. Когда мы подписывали документы, он сказал, что я никогда не найду никого, кто сможет меня полюбить, такой какая я есть.
— Господи, — говорю я, чувствуя, как проникся к ней, хотя на самом деле и не должен. Но, если честно, мне хочется врезать этому мудаку по лицу. Кто говорит такое дерьмо? Даже во время развода?
Вчера бы мне было слегка противно, если бы эта женщина стала мне рассказывать такие ужасные личные вещи. Но сейчас, а данную минуту, я чувствую себя чертовски виноватым перед ней.
— Вот дерьмо, это чересчур, да? Я просто с энтузиазмом пустилась в…, — говорит она, потом останавливается и втягивает носом воздух.