Бриттани Черри - Воздух, которым он дышит

Она посмотрела на меня с недоумением.

– Почему у тебя фото с ней?

Я взял фотографию из рук отца и уставился на улыбающуюся Элизабет, стараясь взять себя в руки после услышанного. Она была с Джейми.

– Я не знаю.

– Нет, – прошептала я, стоя в зале ожидания, когда врач стоял передо мной.

– Мне очень жаль. Он не выдержал операцию. Мы сделали все, что могли, чтобы остановить кровотечение, но мы не смогли… – Его губы продолжали двигаться, но я не слышала больше ни слова. Мой мир только что был украден у меня, мои ноги обессилели, и я опустилась на ближайший стул.

– Нет, – пробормотала я снова, закрывая лицо ладонями.

Как он мог исчезнуть так быстро? Как он мог оставить меня здесь одну? Стивен, нет…

Перед операцией я держала его за руку. Я сказала, что люблю его. Я поцеловала его в последний раз. Как ты мог исчезнуть?

Врач ушел, сказав мне, что ему жаль, но мне было все равно. Кэти и Линкольн пришли через несколько мгновений, и их сердца разбились вдребезги вместе с моим. Мы оставались долго в больнице, пока Линкольн не сказал, что мы должны пойти и начать планирование похорон.

– Увидимся у вас дома, – сказала я. – Боже. Эмма у Фэй. Вы сможете ее забрать?

– Куда ты? – спросила меня Кэти.

– Я собираюсь немного побыть здесь.

Она нахмурилась.

– Милая.

– Нет, правда, я в порядке. Я очень скоро вернусь. Может, просто вы… можете подождать, прежде чем сказать ей?

Кэти и Линкольн согласились.

Я оставалась в течение нескольких часов в зале ожидания, не уверенная, чего именно жду. Занималась тем же, чем и все остальные в зале ожидания: ждала ответа, молилась, надеялась.

В углу была пожилая женщина. Выплакав все глаза, она сидела совершенно одна, и я не могла помочь, но не могла не чувствовать, что меня тянет к ней. Ее тело было в синяках, избитое, как будто она побывала в ужасной аварии. Но боль в ее штормовых глазах не давала мне покоя. Мне не следовало вторгаться в ее мир ожидания, но я это сделала. Я поддержала ее, и она не оттолкнула меня. Я обняла ее, и мы расплакались вместе.

Через некоторое время медсестра сообщила женщине, что ее внук и ее невестка уже в палатах, но в критическом состоянии.

– Вы можете увидеть их. Вы можете сидеть в их палатах, но они не будут реагировать. Просто, чтобы вы знали. Но вы можете держать их за руку.

– Как я могу… – Ее голос задрожал, и слезы потекли по щекам. – Как я могу выбрать, кого мне увидеть в первую очередь? Как сделать это?…

– Я буду сидеть с одним из них, если можно, – предложила я. – Я буду держать за руку…

Она отправила меня посидеть со своей невесткой. Когда я вошла в палату, холод прошел сквозь меня. Бедная женщина была белого цвета. Она была почти живым призраком. Я пододвинула стул, села рядом с ней и взяла ее за руку.

– Привет, – прошептала я. – Это странно, я даже не знаю, что сказать. Но, хорошо, я Элизабет. Я встретила вашу свекровь, и она очень беспокоится о вас. Так что вам нужно бороться. Она сказала, что ваш муж возвращается из командировки и очень переживает. Так что мне нужно, чтобы вы продолжали бороться. Я знаю, что это должно быть сложно, но продолжайте. – Слезы лились из моих глаз, я смотрела на незнакомку, которая казалась такой близкой моему сердцу. Я думала о том, как сломлена была бы я, если бы не смогла подержать руку Стивена, прежде чем он умер. – Ваш муж будет нуждаться в вас, чтобы оставаться сильным. – Я наклонилась ближе к ее уху и прошептала, надеясь, что мои слова найдут дорогу к ее душе: – Мы должны сделать так, чтобы ваш муж был в порядке. Мы должны убедиться, что он сможет поддерживать вас. Мы должны сделать так, чтобы он смог сказать, что любит вас. Вы пока не можете уйти. Держитесь. Боритесь.

Я чувствовала, как ее пальцы сжали мои, и мой взгляд перешел на наши руки.

– Мэм? – послышался голос. Я повернулась к двери и увидела, что медсестра смотрит в мою сторону. – Вы родственник?

Я не могла оторвать взгляд от наших рук.

– Нет, я просто…

– Я буду вынуждена попросить вас удалиться.

Я кивнула.

И я отпустила ее руку.

– Он отправляет эти записки, – вздохнула я, сидя на качелях с Фэй, пока Эмма скакала по игровой площадке. – Время от времени я нахожу записку на моем окне и просто не знаю, что думать по поводу этих сообщений. Он говорит, что все еще любит и хочет меня, но потом… ничего. Я не знаю, что и думать.

– Он играет в манипулятора, и это не круто. Я просто не понимаю, зачем ему нужно такое дерьмо между вами. Ты думаешь, он просто обиделся? Не возвращается, потому что ты не сказала ему об аварии?

– Нет. – Я отрицательно покачала головой. – Он не мог.

– Прошли месяцы, Лиз. Он ни разу тебе не позвонил. Он не поддерживал связь, за исключением каких-то странных листочков бумаги время от времени. Это не нормально.

– Между мной и Тристаном не было ничего нормального.

Она толкнула качели и глянула на меня.

– Возможно, пришло время найти нового нормального мужика? Ты заслуживаешь нормальной жизни.

Я не стала отвечать, но подумала, что, может, она права. Я просто пожелала, чтобы вместо посланий, которые не приносили мне тепла, в один из дней смог бы вернуться он сам.

– У тебя что-то фиолетовое на губах, Сэм, – сказала я, когда зашла в кафе на мою смену.

Он быстро убежал, зажав рот обеими руками, я заметила, что его щеки краснеют.

В последние несколько недель Мэтти стал отправлять Сэма на кухню, чтобы тот учился готовить по меню. Он выглядел таким счастливым, занимаясь наконец-то тем, что любит, и, оказалось, он был крут.

– Спасибо, – сказал он, поднимая стопку тарелок, чтобы отнести в зал. Когда он выходил, а Фэй заходила, они станцевали неловкое танго – кто-кого-пропустит-первым.

Когда Фэй увидела меня, она закричала в мою сторону, приветствуя.

Я улыбнулась:

– Симпатичная фиолетовая помада у тебя, подруга.

Она улыбнулась:

– Спасибо! Недавно купила.

– Клянусь, что видела ее раньше.

– Неа. – Она покачала головой. – Я получила ее только вчера вечером.

– Нет, я имею в виду – думаю, я видела ее пять секунд назад на губах Сэма.

Ее лицо раскраснелось, и она сложила пальцы вместе, бросаясь ко мне.

– О, черт, дерьмо! Жуть – Сэм носит такую же помаду, как у меня? Мне нужно подобрать новый цвет.

Я подняла бровь:

– Ты несешь полную чепуху. Ну-ка скажи мне.

– Сказать что?

– Твое прозвище для его САМА-ЗНАЕШЬ-ЧЕГО.

Она закатила глаза.

– Боже мой, Лиз. Нам почти тридцать. Ты думаешь, мы когда-нибудь прекратим вести себя, как пятилетние?

Ее голос был серьезен. Пока она подходила к кассе, чтобы пробить клиенту датский сыр, я задавалась вопросом: может, она и правда взрослеет, – до тех пор, пока она не заорала на весь зал:

– Суперразмерный Сэм!

Я расхохоталась.

– И подумать только, все последние месяцы ты убеждала меня, что Сэм подонок.

– Ах нет. Он полный урод. Например, он сделал действительно жуткую вещь вчера вечером, – пояснила она, вытаскивая стул и плюхаясь на него.

Я же терялась в догадках, как ей удается сохранять работу в этом заведении.

– Что он сделал? – спросила я, садясь напротив нее. Если вы не можете уволить их, присоединитесь к ним.

– Ну, для начала он всегда спрашивал меня, как я, что просто странно. Это почти так, будто он хочет знать обо мне все.

– Чувак. Да, это совсем извращенно, – издевалась я.

– Правильно! И потом! Вчера вечером он пришел ко мне, и я спросила, где он хочет трахнуться, а он такой – «нет, я хочу пригласить тебя в какое-то фантастическое место». А я такая: чего?! И потом, после ужина и напитков, он проводил меня до моей двери, поцеловал в щеку и сказал, что хотел бы прогуляться со мной еще раз! Он даже не пытался удовлетворить мою киску прошлой ночью.

– ВОТ УРОД!

– Я ЗНАЮ! – Она сделала паузу, оглядываясь на кухню, где Сэм приступил к работе со сковородкой. Крошечная улыбка играла на ее губах, прежде чем она повернулась ко мне. – Он не такой уж жуткий, наверное.