Бриттани Черри - Воздух, которым он дышит

– Нет, я думаю, нет, я так рада, что он приступил к работе на кухне. Я помню, он рассказывал, как сильно хотел этого.

– Да, и он просто чертовски крут там.

– Я удивлена, что Мэтти позволил ему готовить.

– Он вроде как вынужден был. Я шантажировала его, угрожая отправить видео, где он танцевал голым под «Спайс Герлз», всем, кто здесь работает, если он не даст Сэму шанс.

– Ты ужасный человек, Фэй. – Я поднялась со стула и вернулась к работе. – Но ты мой очень хороший друг.

– Это Скорпион во мне. Я люблю тебя, пока ты не сделаешь что-то, чтобы разозлить меня, после чего я становлюсь твоим личным Сатаной.

Я засмеялась.

– Вот дерьмо! – закричала Фэй, вскочив со стула, опустила руки мне на плечи и развернула меня от окна. – Ладно, только не паникуй.

– По поводу?

– Ну, помнишь, когда умер твой муж, ты исчезла на год и затем вернулась, но была очень подавлена и начала добиваться мудака, который на самом деле был не мудак, а просто чувак, испытывающий боль, потому что его жена и сын погибли? И тогда вы двое как будто впали в странные секс-отношения, где притворялись, что вы оба были еще кем-то, но потом, в один прекрасный день, вы поняли, что хотите быть друг с другом самими собой, что значило, что вы влюбились. И потом ты поняла, что твой муж был вовлечен в гибель его семьи. Это было странное дерьмо, и этот чувак уехал из города, почему-то подумав, что это нормально – не оставить тебе даже записки, но которые оставлял потом, из-за них ты была еще более растерянная и обиженная – «как он может, он ведь чувствует, как я злюсь четыре недели в месяц и даже не могу поесть мороженого «Бен и Джерри», ведь мои горячие слезы каждый раз растапливают его». Ты помнишь все это?

Я моргнула несколько раз.

– Да, кажется, звучит знакомо. Спасибо за экскурс в прошлое, по переулкам моей памяти.

– Да на здоровье. Ну ладно, не психуй, тут вот в чем дело. Тот чувак, в которого ты влюбилась, он через дорогу. В магазине вуду.

Я обернулась и увидела Тристана, стоящего в магазине с мистером Хэнсоном. Мое сердце взлетело от груди к горлу, и я почувствовала, как мое тело нервно покалывает.

Тристан.

– Ты сходишь с ума, – сказала она.

Я отрицательно покачала головой.

– Я не готова.

– Ты сходишь с ума, – повторила она.

Я кивнула.

– Да, – голос дрожал. – Что он здесь делает?

– Я считаю, что ты должна выяснить, – сказала Фэй. – Ты заслуживаешь ответа на все эти проклятые записочки.

Она была права. Мне нужно было знать. Мне нужно было закончить это. Мне нужно было двигаться дальше. Отпустить надежду, что он когда-нибудь вернется за мной – ведь я еще ждала.

– Мэтти, у Лиз перерыв на обед, – закричала Фэй.

– Она только что пришла! И время завтрака!

– Прекрасно. Она берет перерыв на завтрак!

– Ни в коем случае. Она проработает всю смену.

Фэй начала напевать «разнообразь свою жизнь» из «Спайс Герлз», и лицо Мэтти стало свекольно-красным.

– Бери столько времени, сколько потребуется, Лиз.

Я подошел к магазину господина Хэнсона и поспешил внутрь. Он позвонил мне накануне и сказал, что очень переживает, что магазин придется закрыть из-за проблем с городским мудаком. Я знал, что это связано с Таннером, и знал, что мистер Хэнсон, видимо, очень растерян. Я должен был все проверить и понять, как помочь, – ведь он был одним из первых, кто был со мной там, когда я был полностью потерян.

Когда я вошел в «Нужные вещи», мои глаза расширились, когда я понял, что мистер Хэнсон упаковывает вещи. Будто это место больше не волшебное. Все полки были почти пусты. Все загадочные предметы упакованы.

– Какого черта происходит? – сказал я, подходя к мистеру Хэнсону.

– Таннер получит желаемое. Я буду закрывать магазин.

– Что? Я думал, ты позвал меня, чтобы выяснить, в чем дело.

Мои пальцы пробежали по волосам.

– Ты не можешь закрыть магазин. Он сделал это в ратуше на совещании? Он не может так поступить!

– Неважно, Тристан. Я уже продал его.

– Кому? Я возьму его обратно. Все, что нужно. Кому ты его продал?

– Городскому мудаку.

– Таннер не может владеть этим магазином. Ты не можешь позволить ему победить.

– Я говорю не о Таннере.

– Тогда о ком ты говоришь?

Он повернулся в мою сторону, взял мою руку и вложил в нее связку ключей.

– Тебе.

– Что?

– Он твой, каждый дюйм, каждый квадрат, – пропел мистер Хэнсон.

– О чем ты говоришь?

– Хорошо, – сказал он, садясь на одну из коробок. – Я жил своей мечтой. Я видел магию, которую может создать это место. Теперь пришло время отдать его кому-то, кто нуждается в небольшой магии. Кто нуждается в небольших мечтах.

– Я не возьму ваш магазин.

– Ах, но видишь ли, вся красота в том, что придется. Он уже твой. Я закончил все с бумажной волокитой. Все, что нужно, это подписать несколько бумажек.

– И что мне с ним делать? – спросил я.

– У тебя есть мечта, Тристан. Мебель, которую твой отец и ты создали бы, привлечет куда больше людей, чем мои старые кристаллы. Не позволяй никому и никогда убить твои мечты, мой мальчик. – Он спрыгнул с ящика, направился к прилавку и взял свою шляпу. Водрузив ее на голову, он прошагал к входной двери.

– А что насчет тебя? Что ты собираешься делать? – спросил я, глядя, как он открывает дверь, звеня колокольчиком над головой.

– Что касается меня, я собираюсь найти новую мечту, потому что ты никогда не бываешь слишком стар, чтобы мечтать и обнаружить еще немного магии. Я слышал… Ходят слухи, что городу может понадобиться небольшой ремонт, и у меня валяется несколько долларов. Мы пообщаемся о деталях позже, еще увидимся. – Он подмигнул, выходя на улицу.

Я прошел к двери и быстро открыл ее, глядя туда, где исчез мистер Хэнсон.

Я задавался вопросом, а не был ли он просто какой-то странной галлюцинацией, но когда я увидел ключи в моих руках, я понял, что все по-настоящему.

– Что ты здесь делаешь?

Я обернулся и увидел Элизабет позади меня, скрестившую руки на груди.

– Лиззи, – пробормотал я, почти ошеломленный. – Привет.

– Привет? – воскликнула она, врываясь в магазин. Я последовал за ней. – Привет?! – кричала она. – Ты исчезаешь на несколько месяцев, не давая мне шанса объясниться, и потом случайно появляешься в городе, и все, что ты мне можешь сказать, «привет»? Ты… Ты… мудак!

– Лиззи, – сказал я, прищурившись, подходя к ней.

Она отступила.

– Нет. Не подходи.

– Почему нет?

– Потому что всякий раз, когда ты рядом, я не могу думать, мне нужно подумать прямо сейчас, что мне сказать. – Она перестала говорить и воспользовалась моментом, чтобы оглядеться. – Боже мой. А где все? Куда делся весь товар?!

Я прикусил палец зубами и изучал ее черты. Ее волосы стали длиннее и светлее. У нее не было макияжа, а глаза по-прежнему обладали способностью влюблять меня в себя.

– Ты была с ней.

– Что? – спросила она, спиной прислонившись к прилавку.

Я подошел ближе и отрезал пути отхода, упершись руками в столешницу.

– Ты была с Джейми.

Ее дыхание стало неровным, и она уставилась на мои губы, а я смотрел на нее.

– Тристан, я не знаю, о чем ты.

– В день аварии моя мама была в приемной одна, потому что я и папа летели из Детройта. Ты увидела ее и поддержала.

– Это была твоя мама? – спросила она, и глаза ее сузились.

Я кивнул.

– И она сказала, когда Джейми и Чарли закончили оперировать, ты сидела с Джейми. Ты держала ее за руку. – Мои губы парили над ее губами, и я чувствовал легкое дыхание. – Что случилось, когда ты вошла в палату, где была Джейми?

Ее голос задрожал, и она моргнула несколько раз, отодвинувшись немного назад, чтобы взглянуть на меня.

– Я села у ее кровати и держала ее за руку, и говорила ей, что она не одна.

Я потер лоб, вдумываясь в ее слова.

– Она не чувствовала боли, Тристан. Когда она умерла, врачи сказали, что не было никакой боли.

– Спасибо, – сказал я. – Это то, что мне нужно было знать.

Моя рука двинулась к ее талии и притянула ко мне.

– Тристан, не надо.

– Скажи мне не целовать тебя, – умолял я. – Скажи мне не делать этого.

Она не проронила ни слова. Но ее тело дрожало в моих руках. Мои губы коснулись ее, и я поцеловал ее крепко и глубоко. Извиняясь за все, что я сделал, за каждую ошибку, что совершил в жизни.