Я закатила глаза. Каждый парень, которого она видела, – всегда был ИМЕННО ТОТ. Ровно до того момента, пока новый не появлялся в ее жизни.

– Закатываешь глаза? – спросила мама.

– Нет.

– Правда?! Ты иногда так неуважительна!

– Мама, мне нужно работать, – солгала я. – Ничего, если я перезвоню тебе попозже?

Может быть, завтра.

Может, на следующей неделе.

Мне просто нужна свобода.

– Отлично. Но не забывай, кто был рядом с тобой, когда вы остались совсем одни, малышка. Уверена, родители Стивена помогают вам сейчас, но рано или поздно наступит момент, когда ты поймешь, кто твоя настоящая семья, а кто нет.

Я никогда не была так рада тому, что разговор окончился.


Позже я стояла во дворе, смотрела на дикие кусты и высокую траву и пыталась вспомнить, как все выглядело раньше. Стивен сделал это место очень красивым. У него был наметан глаз на детали, но я уже почти не могла представить аромат цветов, которые он посадил здесь и которые теперь были мертвы.

– Закрой глаза, – прошептан Стивен, подходя ко мне, держа руки за спиной.

Я сделала, как он сказал.

– Как называется этот цветок? – спросил он. Аромат ударил мне в нос, и я улыбнулась.

– Гиацинт.

Я улыбнулась шире, когда почувствовала его губы на моих.

– Гиацинт, – повторил он. Я открыла глаза. Он пристроил цветок мне за ухо.

– Я думаю посадить несколько кустов у пруда во дворе.

– Это мой любимый цветок, – сказала я.

– А ты – моя любимая девушка, – ответил он.

Я моргнула и вернулась в настоящее. Аромат из прошлого исчез.

Я перевела взгляд на соседний дом, там двор был еще хуже, чем у меня. Дом был из красно-коричневого кирпича и мрамора цвета слоновой кости, вьющегося по каждой из сторон. Трава вокруг дома была раз в десять выше, чем моя, и на заднем крыльце я увидела разбитого на куски садового гнома. Пластиковая желтая детская бейсбольная бита валялась в буйной зелени рядом с игрушечным динозавром. В сарае я заметила небольшой стол с облупленной красной краской. Дрова были сложены у сарая. Я удивилась, как кто-то вообще мог здесь жить. Дом казался более заброшенным, чем какой-либо другой, и я задалась вопросом – чем занят мой сосед, что не может уделить внимание двору?

В конце нашего квартала за домами был исток лесного ручья. Он выбирался на поверхность среди деревьев. Я знала, что дальше, в глубине леса, змеилась узкая речка, скрытая в полутемной чащобе, раскинувшейся на много миль вперед. Большинство людей не подозревали, но лесной массив на самом деле был внушительный. Когда я училась в колледже, мы со Стивеном обнаружили ручей. Вода обнажила камень. На нем были инициалы СТ и ЭЛ. Они были высечены там, где начиналась река в темном лесу, когда Стивен сделал мне предложение. Недолго думая, я отправилась в сторону леса и вскоре сидела под деревьями, глядя вниз на свое отражение в воде.

Один вдох.

Мелкая рыбешка мирно уплывала вниз по течению, вдруг вода всколыхнулась и раздался всплеск. Я развернулась налево в сторону, откуда доносился шум, и мои щеки тут же покраснели – я увидела Тристана, стоящего в реке без рубашки в одних шортах для бега.

Он умывался, наклоняясь к воде и потирая пальцами буйно растущую бороду. Мой взгляд скользнул по загорелой груди, покрытой волосами. А он тем временем плескал воду, омывая себя.

Татуировки покрывали его левую руку и вились вокруг предплечья. Я изучала их, не в силах отвести взгляд. Их было много, мои глаза пытались разобраться в них. Я знаю эти татуировки. Это были маленькие шедевры из детской классики. Аслан из Нарнии. Монстр КЭРОЛ из «Там, где живут чудовища». Вагончик из «Детей из товарного вагона». На груди были слова: «Мы все здесь сумасшедшие» из приключений Алисы в Стране чудес.

Внутри все взорвалось от увиденного. Нет ничего более потрясающего, чем человек, который не только знает самые что ни на есть классические истории всех времен, но еще и «выставил» их на своей личной книжной полке.

Вода скатывалась с его мокрых волос на лоб и каплями падала на грудь.

Я замерла и молча гадала, знает ли он, как пугающе красив. Мне казалось, что я возвращаюсь в сказку, обращаясь к волшебному Филину на его плече, пока разглядывала его тело.

– Мистер Филин, как долго я могу смотреть на этого человека, прежде чем это выйдет за рамки приличия?

– Я не знаю, Лиз. Давай выясним. Один… два… три…

Он не замечал меня, сердце колотилось, и я стала медленно отходить от реки, надеясь, что он не увидит. Зевс был привязан к дереву и, когда заметил меня, сразу залаял.

Черт!

Тристан посмотрел на меня, его глаза были дикими, как и раньше. Он замерз, вода капала с груди на край шорт. Я остановилась и только потом поняла, что смотрю прямо на его шорты. Под его жестким взглядом я отвела глаза. Он не сдвинулся ни на дюйм. Зевс продолжал лаять и вилять хвостом, пытаясь сломать древесный ствол.

– Следишь за мной? – спросил он. Его слова были резкими и отрывистыми, не предполагали ответа и тем более диалога.

– Что? Нет.

Он приподнял бровь.

Я смотрела на его татуировки. «О, Доктор Сьюз “Зеленые яйца и ветчина”».[5] Он заметил мой взгляд.

Чушь. Хватит, Лиз.

– Извини, – пробормотала я, ощущая, как краснею. Что он делает?

Он приподнял другую бровь. Он ни разу не моргнул, пока смотрел в мою сторону. Хотя он мог бы что-то сказать, но находил гораздо большее удовольствие в том, чтобы заставлять меня нервничать и смущаться. На него было больно смотреть, ведь он был сломлен, но каждая израненная часть его существования, казалось, увлекала меня.

Я наблюдала за ним, пока он отвязывал поводок Зевса от дерева и шагал в направлении, откуда пришла я. Я осталась позади, собиралась возвращаться.

Он остановился.

Медленно повернулся ко мне.

– Прекрати преследовать меня, – прошипел он.

– Я преследую?!

– Ты.

– Нет!

– Да.

– Нет! Нет! Нет!

Он поморщился:

– Ты как пятилетний ребенок.

Он развернулся и продолжил идти вперед. Я тоже медленно пошла за ним. Он бросал на меня короткие взгляды и время от времени хмыкал, но мы не проронили больше ни слова. Когда мы достигли опушки, он и Зевс подошли к дикому двору рядом с моим домом.

– Я так предполагаю, что мы соседи, – сказала я со смешком.

Он уставился на меня, и мой желудок сделал сальто. В груди что-то екнуло и зазвенело в кишках, когда он смотрел прямо в мои глаза.

Мы оба зашли в свои дома, так и не попрощавшись.


…Я поужинала в одиночестве, устроившись за обеденным столом. Когда выглянула из окна столовой, увидела Тристана, сидящего за своим столом. Его дом казался темным и пустым. Одиноким. Он оглянулся по сторонам и заметил меня. Я выпрямилась. И послала ему улыбку. Он встал, подошел к своему окну и закрыл жалюзи. Я сразу же поняла, что окна наших спален тоже находятся друг напротив друга, и он не замедлил закрыть шторы и там тоже. Я позвонила Эмме, чтобы узнать, не раздуло ли ее еще от конфет за время пребывания у дедушки с бабушкой.

Было около восьми вечера, я сидела на диване в гостиной, уставившись в пустоту, стараясь не плакать. Мне написала Фэй.

Фэй: Ты в порядке?

Я: Я в порядке.

Фэй: Ищешь компанию на вечер?

Я: Не сегодня. Устала.

Фэй: Ищешь компанию на вечер?

Я: Я засыпаю…

Фэй: Ищешь компанию на вечер?

Я: Завтра.

Фэй: Люблю тебя, буфера.

Я: Люблю тебя, буфера.

Стук во входную дверь, который последовал после сообщения, не удивил меня. Я была уверена, что уговорить Фэй оставить меня в покое нереально, ведь она знала, что, если я говорю, что все хорошо, значит, я вовсе не в порядке. Каково же было мое удивление, когда я увидела за дверью много людей. Друзья. Вожаком стаи была Фэй в обнимку с самой большой бутылкой текилы, известной человечеству.

– Ищешь компанию на вечер? – ухмыльнулась она.

Я уставилась на пижаму, а потом взглянула на текилу.

– Совершенно точно – да.


– Если честно, я думал, ты захлопнешь дверь перед нашими мордами, – произнес кто-то знакомый позади меня, когда я стояла на кухне, наливая четыре стакана.