— Знаю. — Лаура присела на край кресла-качалки около камина. — Но возможность скандала меня вовсе не волновала. Понимаете, мне все равно, за кого выходить замуж — за Филиппа или кого-нибудь другого. Я должна родить отцу наследника, дать продолжение ро­ду Чандлеров. Это самое меньшее, что я могу сделать. И еще, как ни странно, но Филипп в некотором роде идеальный человек. Понима­ете, он не ждет от меня любви к нему.

— Лаура, но ты же не можешь провести всю жизнь с человеком, которого не любишь.

— Это неважно. — Лаура наклонилась к Цыгану и стала гладить мягкую шерсть меж­ду его ушами. Пес поднял голову и ткнулся в ладонь Лауры своим носом. — Ведь Коннор ушел.

— А если бы он был здесь?

— Даже представить не могу, чтобы тогда случилось, — ответила Лаура, гладя голову со­баки. — Я всего лишь пытаюсь найти наилуч­ший выход из затруднительной ситуации.

— Ну что ж, я могу предложить тебе еще один вариант.

Лаура посмотрела на Софи, листающую страницы книги.

— Что вы собираетесь сделать?

Софи улыбнулась.

— Я собираюсь вызвать его сюда.

— Коннора?

Софи кивнула.

— Воспользуемся тем же заклинанием, ко­торое привело его сюда в первый раз.

Биение сердца отдавалось у Лауры в шее, закрытой высоким воротником кашемирового платья аметистового цвета. Возбуждение сме­шивалось со страхом. Что она сделает, если перед ней внезапно появится Коннор?

Софи прочистила горло.

— Услышь меня, Госпожа Луны!

Твоя власть велика.

Ты повелительница морских при­ливов.

Найди…

— Тетя Софи! — Лаура вскочила на но­ги. — Что я скажу ему, если он вернется?

— Скажи, что любишь его.

— Но Филипп…

— Ни слова больше о Филиппе! Что с ним делать, мы решим утром.

— Вы не понимаете. Даже если вы вернете Коннора, я не уверена, что мы сможем жить с ним.

Софи подняла глаза от своей книги.

— Почему?

— Его народ живет в мире, ином, чем смертные люди. Что если Коннор захочет за­брать меня из Бостона? Что если он захочет, чтобы я вернулась с ним в его время, в страну его народа?

— Ты действительно веришь, что он захо­чет унести тебя туда, в это варварское время?

Лаура кивнула.

— Я всегда подозревала, что Коннор забе­рет меня из мира, который я знаю.

— Ты не можешь знать наверняка.

— Так говорят легенды. Те, кто хотят жить с одним из Сидхе, должны покинуть мир смертных. — Лаура посмотрела на огонь. — Коннору всегда будет здесь неуютно, он дол­жен будет скрывать свои способности. Разве я могу просить его остаться? И разве я могу покинуть этот мир?

— Если ваша любовь действительно силь­на, то вы что-нибудь придумаете. Когда Кон­нор вернется, я уверена, что все отлично ус­троится.

— Хотелось бы мне верить в это.

— Посмотрим.

Лаура, сжав руки в кулаки, смотрела на Софи, чувствуя, как в сердце борются страх и желание. В ее голове было столько сомнений, сотни доводов, почему Коннор не должен воз­вращаться в это время, и только один довод, почему он должен вернуться.

— Услышь меня, Госпожа Луны! — снова сказала Софи громким и уверенным голо­сом. — Твоя власть велика. Ты повелеваешь морскими приливами. Найди возлюбленного Лауры и приведи его к ней.

Дыхание замерло в груди у Лауры. За ок­нами свистел ветер. Она повернулась к окну, но не увидела за стеклом ничего, кроме тем­ноты.

Софи снова и снова произносила заклина­ние. Каждый раз ее слова заставляли кровь биться в висках Лауры. И каждый раз Лаура замирала в ожидании.

Тик-так, тик-так. Маятник старинных часов отмечал уходящие секунды, и всякий раз нервы Лауры натягивались все сильнее. Она смотрела на окно, ожидая, когда из пустоты возникнет человек ее мечты.

Ничего. Никакого лунного сияния, как в тот раз.

Софи пробовала снова и снова, повторяя заклинание, выдыхая слова из глубин груди. Она делала новые и новые попытки, как будто могла призвать Коннора одной лишь своей воли.

Ничего не получалось.

Лаура подошла к окну.

— Он не придет.

— Может быть, дело в том, что луна за­крыта тучами. Может быть, нужно попробо­вать завтра вечером.

Лаура покачала головой. Она невидящими глазами смотрела на лежащие на снегу золо­тые прямоугольники света, вглядываясь во тьму. Полная луна сияла где-то за темными тучами. Но Коннор не придет к ней сегодня; она всей душой чувствовала уверенность в этом. Не имея храбрости отказаться от той жизни, которую знала, она никогда больше не увидит Коннора. Даже во сне.

— Все только к лучшему, тетя Софи, — сказала Лаура, уверяя себя, что приняла разум­ное решение, согласившись выйти за Филиппа. Но ее душа бунтовала против практичного решения разума; она чувствовала, как сжима­ется сердце в груди, пронзая ее болью. — Мы с Коннором принадлежим двум разным ми­рам. Если бы я никогда не встретилась с ним, я бы стала женой Филиппа. И сейчас, когда Коннора нет рядом, я не вижу причин, чтобы откладывать свадьбу.

Глава 29

Лаура смотрела из окон спальни на све­жевыпавший снег, который лучи света превра­щали в поле алмазов. Это было так прекрасно! Отличный ясный день, подходящий для свадьбы — ее свадьбы. Странно, но она ничего не чувствовала, стоя у окна в подвенечном платье и ожидая, когда пройдут последние мгновения ее свободы. Она как будто оцепенела, замерзла изнутри.

— Лаура, милая, я хочу…

— Тетя Софи, пожалуйста, пусть все оста­ется как есть. Больше говорить не о чем.

— Лаура, ты не сделаешь этого!

— Дом полон гостей. — Лаура оглянулась через плечо на тетю, выполнявшую роль по­дружки невесты, свою единственную наперс­ницу. Платье из льдисто-голубого сатина под­черкивало темную синеву глаз Софи, гладкую белую кожу ее лица. Она выглядела такой красивой и такой печальной, как мать на по­хоронах дочери. — Я не могу отменить свадь­бу. Нет, не могу.

— Можешь.

Лаура пересекла комнату, волоча фату из сатина цвета слоновой кости по роскошному ковру, расшитому золотыми, зелеными и бе­лыми нитями.

— Не беспокойтесь за меня, — сказала она, крепко обнимая Софи. — Все будет в полном порядке.

Софи дотронулась до ее щеки.

— Надеюсь, что ты найдешь свое счастье, мое прекрасное дитя.

«Она дала мне шанс найти счастье», — по­думала Лаура. Но теперь, когда Коннор ушел, ничто не имело значения.

— Спускайтесь вниз. — Лаура взяла Софи под руку и повела ее к двери. — Я хочу не­много побыть наедине.

— Лаура, подумай о том, что ждет тебя впереди. И помни, что ты еще можешь спас­тись.

После ухода Софи Лаура долго смотрела на дверь, и правда только что сказанных слов звенела в ее мозгу. Из ледяной тюрьмы, ко­торой она окружила свои чувства, сочилась боль, 9бжигающая боль, которая угрожала разрушить ее тщательно возведенный фасад спокойствия.

— Другого выхода нет. — Она глубоко вздохнула, пытаясь укрепить в своем реше­нии. — Я не могу изменить себя. Это верное решение. Да.

Ей в ладонь уткнулся холодный нос. Лаура опустила глаза и увидела рядом с собой Цы­гана.

— Не смотри на меня так. Я делаю то, что обязана сделать.

Цыган наклонил голову, глядя на Лауру так, как будто понимал все, что должно было скоро произойти.

— Тебе понравится жить с моим отцом и тетей Софи. — Лаура села перед псом на корточки, не беспокоясь, что помнутся брюс­сельские кружева, которыми был обшит весь перед платья. — А я как можно чаще буду приходить к тебе в гости.

Цыган положил большую лапу на кружева, покрывающие колени Лауры, глядя на нее уг­рюмыми глазами. Лаура чувствовала привя­занность собаки, верную дружбу, которую та предлагала ей с того момента, как Лаура уви­дела ее.

— Я тоже буду скучать по тебе. — Лаура погладила Цыгана по голове, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Но ты не смо­жешь жить со мной. Филипп не любит собак.

Из горла Цыгана вырвался тихий глухой вой. Собака повернула голову, уткнувшись в ладонь Лауры.

— Я знаю. Я тоже не хочу уходить. — Лаура чувствовала, как трещат внутри нее ледя­ные стены, угрожая обвалиться. Но она не может позволить своим чувствам управлять ею — только не сегодня.

Лаура сняла лапу Цыгана с колена и встала, разглаживая помятое платье.

— Ты должен понять, — прошептала она, глядя в печальные глаза Цыгана. — Я делаю только то, что должна сделать.