Обломки моста вынырнули из тумана. Навстречу Эллиотту ринулось неуклюжее существо, маленькая, отчаянно лаявшая собачка. Он наклонился, Тоби запрыгнул ему на руки. Над шумом потока воды ясно послышался крик испуганного ребенка.
— Филипс, где ее светлость?
— В экипаже, милорд. Ребенок и няня там же. Конюха немного потрепало, но он еще держится. Он отправился за помощью. Большая волна настигла мост как раз в то мгновение, когда мы оказались на нем. — Он бежал вдоль берега рядом с Эллиоттом. — Милорд, экипаж зажало между бревнами, но те уже приходят в движение.
— Я вижу, — ответил Эллиотт, опустил собачку и чуть не бросился в поток воды. — Нам понадобятся веревки. О боже, Марроу.
Плотник быстро спускался на повозке вниз по холму, затем остановился. Мужчины стали выпрыгивать из нее и распрягать лошадей.
— Арабелла! — кричал Эллиотт до хрипоты. Наконец он расслышал ее слабый голос.
— Эллиотт! Мы в безопасности, но экипаж куда-то ускользает.
— Мы идем. — Эллиотт обвязал себя веревкой, стащил сапоги, сбросил пальто, ухватился за другую веревку и бросился в воду. Он услышал, как Марроу последовал за ним.
Здесь было не очень глубоко, однако течение оказалось сильным. На поверхности воды плавали деревья, ветки, сорванные дождем. Эллиотт с трудом пробивался к экипажу, крепко держась за веревку, забрался на накренившуюся сторону и разрезал постромки. Тела лошадей освободились, их унесло вниз, экипаж стал немного легче.
Он подался назад. За плотником явились другие работники и стали привязывать веревки к экипажу.
— Арабелла?
Окно, смотревшее в небо, оказалось закрыто. Внутри экипажа послышалось какое-то движение.
— Арабелла!
— Кто-нибудь может забрать малышку? — спросила она. Лицо Арабеллы побледнело. Эллиотт с ужасом заметил, что ее губы совсем посинели.
— Да, передайте ее мне. — Эллиотт засунул руки в открывшееся окно экипажа, в них оказался отчаянно извивавшийся сверток. — Я мигом вернусь. Держитесь, Арабелла. — Эллиотт соскользнул с накренившегося экипажа, старясь не раскачивать его. Он крепко схватил малышку. Когда спустился в воду, мужчины уже выстроились цепью, держа веревки и замедляя скорость потока воды. Эллиотту удалось выбраться на берег.
— Я возьму ее. Я умею обращаться с маленькими внучками, — сказал Филипс, протягивая руки к Маргарите.
Эллиотт убрал одеяло с лица девочки. Та с негодованием уставилась на него большими голубыми глазами.
— Я люблю тебя, — пробормотал Эллиотт и вложил ее в шишковатые руки Филипса. — Переоденьте и согрейте ее.
— Мы закрепили экипаж веревками, он больше не будет смещаться, — сообщил Марроу. — Если бы удалось сдвинуть это бревно, можно было открыть дверцу.
Лишь троим мужчинам, поднявшимся на экипаж, удалось сдвинуть бревно и открыть дверь. Арабелла вытолкнула Мэри из экипажа, затем протянула руки Эллиотту.
— Я знала, что вы придете. Я знала это. Мне просто надо было набраться сил и выстоять до этого мгновения.
— Я всегда приду к вам на помощь, — сказал Эллиотт, без лишних церемоний беря ее на руки. — Я всегда приду на выручку вам обеим.
Кое-как они добрались до берега. Туда из дома уже прибыли слуги с полотенцами, одеялами и горячей водой.
— Как вы себя чувствуете? — Эллиотт стоял полуобнаженный, вокруг него вились тонкие холодные струйки тумана. Но он чувствовал лишь присутствие Беллы. Поднял руку и погладил ее по щеке. Арабелла прильнула к его руке и поцеловала.
— Я так виновата, Эллиотт. Мне просто хотелось разыскать Мег, уехать куда-нибудь и подумать.
— А мне следовало прислушаться к вашим словам. Не волнуйтесь, все образуется. — Он направился к экипажу, где их ждала Гвен. Та обернула Беллу полотенцами и пледами. Мэри Хамбл тоже была там с девочкой на руках. Как только Белла потянулась к ребенку, няня передала ее.
— Приготовьте горячие ванны, Гвен, — приказал он. — Поторапливайтесь.
Эллиотт тут же проверил, в безопасности ли его люди, оказывают ли помощь конюху, запрыгнул на лошадь и поскакал за экипажем. Он чуть не потерял Арабеллу. Чуть не потерял обеих. Страх подкрадывался к нему, точно неведомое существо, он опасался, как бы охлаждение не сказалось на них.
Арабелла уже была в ванне, когда Эллиотт, весь мокрый, вошел в ее спальню. Гвен хотела выдворить его, но он просто обошел ее и скрылся за ширмой.
— Ох! Ах, Эллиотт. С Маргаритой все в порядке, она согрелась, с ней ничего не случилось. Ее укутали одеялами.
Он встал на колени перед ванной и достал большую губку, которую она безуспешно пыталась спрятать за спиной. Гвен вымыла ей волосы, обернула ее голову полотенцами. Белла порозовела от теплой воды.
— Мы хотим, чтобы вы высохли и легли в постель. Только взгляните на эти пальцы прачки. — Он поднял ее сморщенную от воды руку и вдруг лишился сил от неожиданности, потеряв над собой власть. — Арабелла… — произнес он прерывающимся голосом.
— Я знаю. Сейчас уже все в порядке. — Белла успокаивала его, потянулась к нему, хотя он был грязным и промокшим. — Ничего страшного.
Эллиотт почувствовал горячие слезы на щеках и надеялся, что это вода, капающая с волос. Белла держала его и качала как могла, точно не ей, а ему нужна была помощь.
«Арабелла, я люблю тебя. Моя дорогая девочка, я люблю тебя». Эти слова прозвучали в его ушах так громко, что на мгновение показалось, будто он произнес их вслух. Эллиотт резко отвернулся, схватил полотенце, вытер лицо и услышал, что она ахнула. Он произнес эти слова вслух.
— Эллиотт? Вы любите меня? — Эллиотт обернулся и увидел ее широко раскрытые глаза, взгляд которых точно проникал в его душу. — Я люблю вас, — произнесла она дрожащим голосом. — Эллиотт, мне почти не верится, что вы тоже любите меня.
Он наклонился и коснулся ее губ. Закружилась голова. «Она любит меня? Арабелла любит меня».
— Я только что узнала об этом. Я могла потерять вас, так ничего не узнав. Я не разобрался в своих чувствах. Арабелла, как я мог быть таким слепым?
— Знаете, я тоже оказалась слепой, — тихо ответила она и коснулась его лица. — Оказавшись в семейной часовне, я поняла, что испытываю к вам совсем иные чувства, нежели к Рейфу. Эти чувства оказались такими сильными. Должно быть, это любовь. — Белла покраснела. — А в постели?
— Мне не приходило в голову, что такая женщина, как вы, каждую ночь может отдаваться столь страстно, только если влюблена в мужчину. — Эллиотт чувствовал себя так, будто захмелел, но в то же время полностью сохранил трезвую голову. Удивительное и пугающее чувство. — Я просто думал, что мне повезло, поскольку я смог сделать вас счастливой хотя бы в постели.
— Ах. Эллиотт. — Белла тихо рассмеялась. — Вы догадались, что мы предавались усладам, не ведая, что любим друг друга?
Эллиотт задумчиво смотрел на нее, его глаза говорили о страстном невысказанном желании. Внутри Белла почувствовала жар и томление.
— Какая возбуждающая мысль, любовь моя. Нам придется основательно обсудить ее и, вероятно, уделить ей серьезное внимание, убедиться, дали ли мы должный выход своим чувствам.
— Эллиотт, прямо сейчас. Прошу вас.
— Вам следует отдохнуть. — Однако его жгучий взгляд сверлил ее.
— Помогите мне выйти из ванны. Я схожу взглянуть на Маргариту, а затем, если с ней все в порядке, мы отдохнем вместе.
Эллиотт позволил Гвен войти и вытереть Беллу, надеть на нее ночную рубашку и халат, а сам ушел помыться и переодеться. Он застал ее у колыбели, коснулся рукой. Она гладила девочку по щеке.
— Оба любимых мной существа целы и невредимы.
Она поцеловала нежную щечку и выпрямилась. Эллиотт взял Беллу за руку и повел в свою спальню. Закрыл дверь и прислонился к ней.
— Эллиотт, вы уверены, что не слишком устали?
— Арабелла, не заниматься любовью с вами я могу лишь потеряв сознание. — Глаза Эллиотта потемнели от страстного желания и еще чего-то, от чего хотелось смеяться.
Белла долго смеялась от счастья.
— Я люблю вас так сильно, что не хочу, чтобы вы потеряли сознание. Иначе как же я вам сообщу об этом, — сказала она, привлекая его к себе. Он тут же нетерпеливо занялся ее лентами и завязками.
— Мне нравится избавлять вас от всей этой мишуры, — признался Эллиотт, бросая неглиже в угол, и нежно погладил ее груди. Отвердевшие соски тут же уперлись ему в ладони. — Снимать ночные рубашки все равно что развязывать замысловатый пакет.