- Босс сказал отвести тебя домой. - Нет, я ошиблась. Он все же выглядел взволнованным. Этот взгляд покровительственно-сочувствующего наблюдателя уже был мне знаком. – Эля, ты с нами? Я и тебя отвезу по пути. Мне просто потом снова надо вернуться в клуб.
- Я только попрощаюсь и выясню, как лучше обработать фото. Дай мне 10 минут!
Мы проводили убегающую Эльку глазами. Денис неловко кашлянул.
- У тебя есть курить? – тихо поинтересовалась я, и, получив отрицательный ответ, подошла к ребятам, которые беззаботно курили на крыльце, не обращая на нас никакого внимания. Мне было наплевать, но цербер Анубиса не сделал ничего, чтобы мне воспрепятствовать. Закурив, я вернулась к машине и устало облокотилась о капот, не замечая пронизывающего ветра и секущего мокрого снега. Беспомощно-обеспокоенное состояние Дениса передавалось даже на короткой дистанции, и я дерзко вскинула голову, разозлившись на то, что, по сути, чужой человек позволяет себе жалость по отношению ко мне.
- А ты не спеши меня хоронить пока. Откуда узнал, что мы вместе? Эля сдала?
- Я сам удивился, что она с тобой, - Денис избегал смотреть мне в глаза, от чего страх начал разгон со скоростью марафонского бегуна. Тем не менее я с ленивой грацией размяла затекшую шею, выпуская сигаретный дым в неприветливую морозную влажность поздней осени. Еще одна полезная в обыденной жизни фишка, которую я непроизвольно переняла от двух своих последних мужчин. Спокойствие в любой ситуации. Увы, в 20 лет это вряд ли выглядело так круто и естественно, как в более позднем возрасте.
- И нет никаких версий, откуда стало известно о моем местонахождении? Навигатор? Жучок? Под кожей уже, наверное? – я хотела сказать грубее на самом деле. Смотрела прямо перед собой, напряженно ожидая ответа, пока Денис осторожно пробежался быстрым взглядом по моей напряженной спине и дрожащим пальцам, не успевающим подносить к губам сигарету.
- Ты должна была сама догадаться, что для такого человека не составляет труда узнать абсолютно все. И лучше было не обманывать его в таких мелочах.
На пороге кафе появилась Элька, и мы синхронно повернули голову в ее направлении. Я сбила пепел в ледяную кашу у своих ног.
- Ты же не препятствовал ей, когда она сказала, где будет. Ты даже не злишься!
- Я не буду говорить, что наши отношения различны по сути своей, Юль. Я никогда не лезу в дела своего босса, я могу только предполагать и догадываться об их формате. Дело не в том, что у нас все по-иному. Я был поставлен в известность с самого начала о том, где моя девушка проводит свое свободное время. Ты же, как я понимаю, то ли не сочла нужным, то ли побоялась это сделать.
Я не нашла, что ему ответить. С одной стороны, все было логично до невозможности, но с другой… Неужели Алекс в силу своего опыта и осведомленности о моем прошлом не понимал, как мне необходима хотя бы капля личного пространства, которое будет принадлежать только мне и давать ощущение пусть мнимой, но свободы? У меня ее не было слишком долго, неужели это надо было объяснять ему на пальцах?
Элька махнула рукой Джеку Воробью и направилась к нам. Денис бросил на меня осторожный взгляд.
- Я бы не хотел оказаться на твоем месте.
Шикарная попытка меня успокоить! И недальновидная с его стороны. Мне ничего не стоило послать бойфренда подруги вместе с его шефом в пешее эротическое турне и вернуться под крышу паба, где никто из них не посмел бы диктовать свои условия. Могло ли быть хуже, чем уже стало? Приближение Эли спасло от непредвиденных рискованных шагов.
- А ты знаешь, там совсем не страшно, на моем месте. Может, тебе бы даже понравилось! – я натянуто улыбнулась на очередной виток их страстных объятий и громко хлопнула дверцей автомобиля, забираясь на пассажирское сиденье. Ванильные обнимашки этих двоих на пронизывающем ветру кольнули нехорошим предчувствием. Вряд ли я теперь буду иметь право на подобный поцелуй. Страх вместе с давящим чувством вины сжал в тиски, заставляя жаться в углу, подобно загнанному зайчонку. Вжиматься побелевшими подушечками пальцев в равнодушное черное стекло мобильного телефона в непонятной надежде на… на что? Абстрактное, сухое «прощена»? Я многое усвоила за это время. Прощение возможно только после наказания. И в этот раз звание первой леди самого крутого тематика города не избавит меня от подобной участи.
Пальцы, не подчиняясь законам логики, в попытке использовать любую возможность, продавливают сенсорные кнопки телефона. Я должна хотя бы попытаться сказать, как мне жаль, и не надо на этом этапе рубить проснувшиеся крылья! Сухие равнодушные гудки… Я не сдаюсь до третьего раза. Вздрагиваю от хлопка дверцы, кивнув на обеспокоенный Элькин взгляд.
- Денис, набери своего босса! – Маска холодной и невозмутимой стервы сорвана, валяется на мокром асфальте, присыпанная крупой, застывшая льдом – но мне больше нет до этого никакого дела. Интуиция вопит, бьется в сетях неотвратимого происшествия пойманной птицей, сходит с ума от невозможности достучаться до чужого сердца и остановить предстоящий кошмар, пока не станет совсем поздно. Она не хочет точки невозврата, но еще больше она не хочет завершения того, что так прекрасно началось!
- Юля, у меня нет распоряжения его беспокоить, пока я не довезу тебя домой.
Эля открывает было рот, но, передумав, тянет руку назад, чтобы сжать мою ладонь.
- Багира, забей! Я завтра приеду вечером, побуду с тобой до утра… Просто продержись и не паникуй, договорились?
- А пары? – туплю я, напрочь забыв, что в понедельник их не будет.
- У Миранды открытая пара, а социологию мы перенесли на четверг, чтобы освободить день. Ты забыла?
… Я так и не узнала, откуда Алекс узнал об этом еще до того, как мне напомнила Эля. На тот момент мне уже было все равно, я настолько издергалась, что могла хотеть только одного: завершения разговора, пусть даже того самого наказания, ожидание которого разбудило панический ужас под патронатом сошедшей с ума интуиции. Как ни странно, я все же сумела заснуть в ту ночь, вытолкав взашей Элю, которая страдала комплексом вины за то, что не позволила мне остаться дома и так легко, не думая о последствиях, взяла на «слабо». О том, что нервному сну после дозы валерьянки предшествовали семь попыток дозвониться до Алекса, я утром старалась не вспоминать. Бывает, после того, как тебе удалось выспаться, ситуация перестает шокировать своей неотвратимостью, ты смотришь на нее с разных точек зрения и в итоге находишь правильное решение. Так вот, со мной эта теория не работала. Противная, подзабытая паника накрыла удушливой пеленой, принуждая остаться в постели и придумать себе несуществующую головную боль. Но когда Юлька Беспалова пряталась по кустам? Когда она отключала телефоны, чтобы избежать ненужного разговора, и баррикадировала двери тумбочками?
… Убегающая из-под колес дорога. До боли знакомый маршрут в привычном направлении, когда я горела сладким предвкушением встречи. Я ничего не замечала вокруг себя, списывая на волнение и тревогу. Что я тогда знала об их истинном значении? Между предвкушением чего-то хорошего и ожиданием неминуемой опасности - очень большая пропасть.
Был ли у меня выбор, когда отвечала на звонок, стараясь говорить максимально взвешенно, чтобы, упаси бог, мой голос не дрожал? Могла ли повлиять на эту ситуацию тогда, когда выбрала в спутники сухой деловой тон вместо униженных просьб забыть о ночной выходке и ничего не предпринимать? Я могла отказаться от поездки к нему домой, почему гордость взыграла именно сейчас, когда все козыри, да и сама правда, были не на моей стороне?
Вопросы без ответа, распалившие сухой костер обмораживающего ужаса. Этот огонь ледяной, он не обжигает, и от подобной неправильности сердце никак не желает успокоить свой хаотичный бег. Нет, оно не выдержит такой скорости – моментами накатывает волна расслабляющего спокойствия с оттенками чуть ли ни нежности. Еще один штрафной удар запутанной, перевернутой интуиции? Она так редко мне врет. Но сейчас… Я по-прежнему в безопасности, но одновременно как никогда близка к краю обрыва.
Руки Алекса уверенно сжимают руль, а я отвожу глаза, чтобы не думать о том, почему он так и не снял тонких кожаных перчаток. Так сподручнее меня задушить за проявленное своеволие? Демонстрация нежелания прикасаться ко мне оголенными пальцами, чтобы как нельзя точнее подчеркнуть глубину своего разочарованного презрения?.. Я не могу это выдержать. Все это куда сильнее того, что я могла бы вытерпеть, не пискнув и не взмолившись о пощаде!