Мы подходим к столу, выслушав речь регистраторши загса безо всякого интереса – даже при организации торжества формата люкс ее текст особо не меняется. Финальная улыбка с ненавязчивым позированием в объективы, не разжимая ладоней… С замиранием сердца смотрю, как его пальцы сжимают длинное перо авторучки – я могу наблюдать за всем, что он делает, часами, растворяясь в сознании того, что мы наконец-то вместе! Ставлю подпись с ощущением накрывающего счастья пройденного этапа, мимолетом отмечаю, что между Леной и Мистером Крамером зародилась осязаемая симпатия – и тут же теряю к ним интерес, ловлю изумруд глаз Алекса, внутренне постанывая от эйфории жадного поцелуя. Мы нарушаем правила, но желание ощутить друг друга не поддается никаким логическим законам.
На бархатной подушке – два кольца, пара тонких ободков, белое золото с вкраплениями бриллиантовых брызг – для меня, и едва заметными вензелями – для него. Улыбаюсь прицелу нацеленных фотокамер, ощущая, как… да, уменьшенный вариант ошейника скользит по моему пальцу теплом волнующей вибрации сладчайшего единения. Уверенно сжимаю пальчиками колечко, испытав легкий страх, что могу его уронить. Этого, слава богу, не происходит!
Но происходит что-то совсем иное.
На что это похоже? Знаете это малоприятное чувство, когда окатывает ледяной волной беспричинной слабости? Она зарождается в пульсации виска, захватывая затылок, выстреливает вспышкой беспричинного жара – и тотчас же накрывает холодным откатом с легким шумом в барабанных перепонках, выбив противную испарину вдоль непроизвольно напрягшихся мышц позвоночника?
Для ее запуска достаточно совсем немного. И в данном случае…
Я не замечаю больше ничего – ни слов тетеньки из загса, которая уже объявила нас мужем и женой и благосклонно разрешила целоваться, как будто нам сильно нужно было ее разрешение… Легкого замешательства толпы и усилившегося сжатия пальцев Алекса. Зажмуриваю глаза, недоуменно вздрагиваю от веерных вспышек фотокамер. Темная фигура скрывается в дверях так быстро, что я сомневаюсь – была ли она на самом деле?
Черт, она была… Я не сошла с ума от накрывшего счастья, я не страдаю никакими галлюцинациями уже больше трех месяцев – тем более здесь, среди такого огромного скопления людей! И два человека просто не могут быть настолько похожи… похожи во всем…
- Все хорошо, моя маленькая? – теплый шепот Алекса сметает тревогу, возвращая уверенность. Я набираю полные легкие воздуха.
- Там… я видела…
- Потерпи немножко! Скоро мы будем на Бали. Слушать шепот волн и не расставаться ни днем ни ночью! Скоро это закончится!
Наши губы соприкасаются в поцелуе, и, кажется, присутствующие вздыхают чуть ли не с облегчением. Сперва я просто подчиняюсь нажиму его языка… до тех пор, пока подзабытая ярость не заливает волнами адреналина.
Тебя больше нет. Это было твое последнее контрвыступление. Тени не могут жить среди живых. Я не знаю, с какой целью ты решил напомнить о себе, к чему был трассерный след твоего присутствия – наши клеммы разомкнулись окончательно! Ты хотел в этом убедиться?
Умиротворяющая легкость бьет козырь недавнего испуга, и я отвечаю на поцелуй Александра со всей нерастраченной нежностью глубокого чувства. Я готова со всей ответственностью заявить «Я люблю!». Заорать на весь мир, если понадобится.
Сегодня мы окончательно победили реальность, которая вела нас друг к другу такими закрученными дорогами. Мы давно стали одним целым, но сегодня сделали окончательный шаг, чтобы ни у кого больше не осталось никаких сомнений. Что нам было до окружающего мира? Просто мой муж не стал разбивать мечту каждой девочки о белом платье. Наши сердца соединились задолго до того, как было приятно подобное решение.
Я стала старше. На целый год практически. Путь к счастью никогда не бывает легким и приятным. Если у вас по-иному – я за вас рада, и в то же время хочу спросить: а вы уверены, что это оно и есть? Ни счастье, ни весь полет настоящего чувства не измерить без трудностей и зачастую страданий. Возможно, это фикция, и именно поэтому она досталась вам столь легко?
Сейчас же я не хочу больше об этом думать. Мы выстрадали право на счастье. Кто-то был придавлен этим сильнее, кто-то слабее, но никто из нас не сломался. Мы выстояли.
И, прижимаясь к своему любимому мужчине, не прерывая поцелуя, который уже тянет на рекорд своей продолжительностью, я спокойна и безгранично счастлива.
Мы были посланы друг другу изначально. И иногда нужно пройти через боль и ад, чтобы это понять. Я люблю и любима, а остальное – я верю! – навсегда осталось в прошлом. Рядом с ним готова выбросить белый флаг даже реальность, которая не могла не опуститься на колени, склоняя голову…
Эпилог
В этом году март неожиданно удивил ранним потеплением. Непроницаемая свинцовая пелена тяжелых облаков, то и дело накрывающая еще не отошедший от зимнего холода город с целью нанести беспощадные стихийные удары в виде ледяного дождя, колючего снега или обмораживающего шквального ветра, наконец разошлась. Теплые лучи ласкового, весеннего солнца за считанные дни растопили немногочисленные островки снега и льда, под аккомпанемент мелодии ручьев и капели. Южный ветер ласково обвевал лицо, прогоняя тяжелые мысли. В ожидании весны, которая так неожиданно поманила апрельской улыбкой в десятых числах марта - можно было поверить в самое невероятное.
Этот бонус природы не продлится долго - уже через пять дней тяжесть грифельных облаков вновь накроет город, принеся с собой атрибуты не сдающей свои позиции зимы. Последний финальный удар перед долгожданным апрельским теплом.
Черный "лексус", набирая скорость, уверенно обгоняя других автомобилистов на грани дозволенных параметров правил дорожного движения, несся по Белгородскому шоссе. Руки водителя уверенно сжимали рулевое колесо, тогда как пассажир был занят телефонными переговорами. Немецкая речь сменялась зеркально похожей датской, иногда французской - он привык не терять драгоценного времени даже в дороге. Тем не менее ради этой встречи практически за чертой города он готов был отменить некоторые аудиенции, которые с точки зрения бизнеса были более приоритетными.
Нет, эти переговоры не сулили Александру Кравицкому никакой финансовой выгоды. Он мог с легкостью отказаться от этой встречи, ограничившись всего парой фраз по телефону. Может, хотел окончательно убедиться, что оппонент его понял и принял все доводы - для этого важно было просто посмотреть в глаза. Излишняя самоуверенность была ни к чему.
Загородный дорожный отель с заслуженной четверкой звезд и рестораном итальянской кухни располагался поодаль от скоростной трассы, дабы постояльцы и гости заведения не испытывали дискомфорта от шума автомобилей и смога выхлопных газов. По-европейски лаконичная архитектура завораживала сдержанной, не пафосной роскошью затемненных стекол и светлого гранита, создавая приятную атмосферу уюта. Сюда не долетали громкие звуки окружной дороги, можно было расслышать шум ветра в невысоких кипарисах, обрамляющих дорожку, и приглушенные звуки джазовой музыки.
Уверенным движением пальцев телефон на блок - Александр никогда не позволял себе отвлекаться во время какой бы то ни было беседы. Вся информация поступит референту клуба Владе, которая сможет решить некоторые вопросы самостоятельно, другие - перенаправить партнерам-исполнителям и записать детальную информацию относительно того, что касается непосредственно ее босса.
В столь ранний час - 10.45 утра - в ресторане практически не было посетителей. Мужчина в деловом костюме заканчивал поздний завтрак, внимательно просматривая бумаги, эффектная женщина без возраста улыбалась забавной малышке лет пяти - шести, которая с наслаждением приканчивала мороженое в вазочке - ее улыбка согревала теплом даже сосредоточенных официантов и бармена за стойкой.
В самом дальнем секторе зала свет казался приглушенным. Но не настолько, чтобы не разглядеть фигуру молодого мужчины, расслабленно откинувшегося на спинку кресла. Взгляд посетителя со скучающим любопытством скользил по периметру зала, надменная улыбка циника не сходила с тонких сжатых губ, пока пальцы лениво поглаживали ножку бокала с темной в полумраке жидкостью. Внешне его поза выглядела расслабленной, но Алекс умел в совершенстве считывать язык тела и показательного эмоционального анабиоза. Его оппонент нервничал. Можно даже предположить, что находился почти на грани, но был готов биться до конца во имя отныне недостижимой цели.