- Как такое могло произойти? У вас штат первоклассной охраны. У вас инновационные системы видеонаблюдения. У вас клиника почти правительственного уровня!
Ему не нужно повышать голос. Ему даже не требуется вкладывать в него обвинительные интонации. Спокойная, вежливая беседа, но у главврача повышается артериальное давление, а сердце отмеряет гулкие удары. В элитной ялтинской частной клинике ЧП. Покушение на жизнь пациента. Несанкционированное вторжение. Хакерская атака на сервер системы безопасности, вследствие чего на трех камерах видеонаблюдения началась цикличная демонстрация одной и той же записи, а потом они синхронно вышли из строя. Спустя десять минут после того как... Он сперва наотрез отказался в это верить. Пациентка с нервным расстройством из палаты-люкс не являлась ни дочерью олигарха, ни агентом ФСБ, ни свидетелем по уголовному делу. Не было указаний наблюдать за ней ввиду отсутствия угрозы. Он просто не понимает, что сейчас сказать в свое оправдание этому мужчине в дорогом костюме с платиновым "Ролексом" на запястье и взглядом хладнокровного киллера.
Его подняли с постели среди ночи. Такси, таблетка успокоительного, возвращение в клинику. Сбивчиво что-то пытались объяснить по телефону, наполнив сознание оглушающей паникой. Нет, никто не стрелял, и всему персоналу не грозила смертельная опасность... Но одно только появление мецената, Александра Кравицкого, аккурат в разгар мероприятий по спасению пациентки поставило на уши всю клинику. Хвала стальным нервам нейрохирурга и реаниматолога, которые расставили приоритеты в пользу спасения жизни, а не заискивания с оправданиями перед вип-персоной.
- Какие прогнозы? - За окном серый рассвет. Медленно тянется время. Главврач Шимайко может располагает только информацией получасовой давности.
- Опасность миновала. Это просто чудо, что она сумела позвать на помощь. - Счет шел на минуты, еще чуть-чуть, и яд парализовал бы нервную систему... Что бы тогда произошло с ним самим, а может, как знать, и с его семьей тоже... страшно подумать.
- Тяжелая ночь, - Кравицкий неосознанно сжимает пальцами виски, и Шимайко не может невольно не восхититься его железной выдержкой и умением сохранять спокойствие в любой ситуации. Он приучен не задавать вопросов и не строить предположений, кем эта уставшая и разбитая девочка, чем-то похожая на его дочь, является ночному визитеру.
- Я отдал распоряжение усилить меры безопасности. Проконтролирую лично.
- Информация об инциденте не должна выйти за пределы медицинского центра. Я понятно выразился? - одного взгляда мецената и акционера достаточно. Он хочет добавить что-то еще, но стук в дверь препятствует этому.
- Войдите! - Вся жизнь пролетает перед глазами Анатолия Шимайко за этот короткий временной отрезок. Анна Николаевна не принимала участия в реанимационных мероприятиях, она сейчас просто посол, к счастью для всех, принесший благую весть.
- Анатолий Викторович, опасность миновала, никаких осложнений. Введение физраствора и переливание крови прошло успешно, пациентка спит...
- Я хочу ее увидеть. - Кравицкий отбрасывает в сторону авторучку, которую непроизвольно зажал в пальцах. Только этот жест, на миг, выдал в нем нервозность. Главврач даже не осмеливается протестовать, чего уж там, по всему кабинету главврача распространяются волны осязаемого облегчения. Никто в данный момент не будет лишать лицензии, угрожать смертью или иными карательными мерами за халатность...
Ночной визитер не задерживается надолго в палате пациентки. Но главврачу хватает и десяти минут, чтобы выяснить детали происшествия и подготовиться к разговору.
- Теперь мне нужна полная информация.
Откуда ощущение тяжелой угрозы? Светло-зеленые глаза смотрят прямо, в них нет никаких эмоций, пожалуй, только легкая задумчивость, но от этого атмосфера в кабинете опять сгущается. Шимайко из последних сил пытается отзеркалить хладнокровие собеседника, перебрав в уме все возможные НЛП-технологии.
- Новое диагностическое оборудование, кстати, приобретенное весной вашим меценатским фондом, позволило выявить токсин в крови на начальном этапе, и принять меры сразу же...
- Это мне прекрасно известно. Пожалуйста, экономьте мое время. Прозвучал термин "токсин". С этого момента поподробнее.
Тут Анатолий Шимайко в своей стихии. Настолько, что считает нужным поделиться своими сомнениями и опасениями.
- Тетродотоксин. В своей практике я впервые сталкиваюсь с его применением, особенно таким способом. Кто бы это ни был, ее намеревались именно убить, сомнению это не подлежит. Она не должна была даже закричать, данный яд относится к нейротоксической группе. При попадании в кровь - неминуемый паралич мышц и судорожные сокращения диафрагмы. К счастью, его концентрация в растворе глюкозы оказалась минимальной. Но опоздай мы хоть на минуту... - красноречивый взгляд Александра без слов приказывает прервать мхатовскую паузу. - Этот вид токсина широко известен, наверняка вы о нем слышали. Он содержится в органах рыб рода иглобрюхих, из которых готовят известный японский деликатес "фугу". Тетродотоксин сохраняется в коже, печени, кишечнике и других органах, даже после того, как рыба была приготовлена. Этот токсин вызывает паралич, судороги, психическое расстройство и другие симптомы. Смерть наступает в течение 6 часов после попадания яда внутрь при приёме с пищей. Инъекция убивает в шесть раз быстрее.
Подобие циничной улыбки застывает на губах Кравицкого. Со стороны кажется, что эта краткая лекция расставила для него все точки над i. Да так и есть, на самом деле. Ему известно очень многое. Даже особая изысканность закулисных игр элитного уровня, который безбожно выдает сам себя в погоне за экзотикой. Тетродотоксин не используется спецслужбами уже очень давно. По сути, это дорогостоящий товар, который пользуется спросом исключительно в силу своей экзотичности. Но он ни с кем не намерен делиться своими умозаключениями.
Черный конверт с логотипом фонда ложится на лакированную столешницу уверенным движением руки.
- Еще раз напоминаю: все, что здесь произошло, не должно выйти за стены медицинского центра. Позаботьтесь об этом. Когда пациентка будет готова к выписке?
- Два дня на восстановление. Но еще неделю она будет нуждаться в абсолютном покое.
- Двое суток. Сделайте все возможное. Усильте охрану. Я на вас очень рассчитываю.
Я открываю глаза. Медленно, осторожно, прислушиваясь к своим ощущениям, и, как ни странно, чувствую себя опустошенной, отдохнувшей, почти невесомой, но - живой. Нет глупых мыслей о том, что вознеслась на небеса... Или провалилась в преисподнюю.
"Какой девочкой нужно быть, чтобы попасть в рай? - Мертвой!"
У постели сидит Лиля, а уши режет писк агрегатов непонятного назначения. Многострадальные вены утыканы тентаклями капельниц, жуткое зрелище. На пальцах какие-то датчики-зажимы... Очень похоже на атрибутику БДСМ...
- Что со мной произошло? - спрашиваю я.
Спрашиваю? Нет, я не могу говорить, горло пережато стальным блокиратором. Вопрос не им, скорее самой себе.
Она что-то бубнит про аллергию. Какая аллергия? Я никогда не была аллергиком! Первый и единственный раз она проявилась на металл, хотя сейчас я более склонна предположить, что это была банальная психосоматика. Лилька мне врет. И вдруг, словно слайд-шоу, перед глазами замелькали события прошедшей ночи: как меня хотели лишить жизни, а я почти добровольно на это согласилась. И, кажется, даже благодарила его, своего несостоявшегося убийцу, без страха вглядываясь в его пустые и равнодушные зрачки, которые только угадывались в темноте... Просила?! Ужас выгибает позвоночник, бьет по оклемавшемуся сознанию пылающим бичом нешуточной панической атаки. Из горла вырываются только сдавленные полувсхлипы-полухрипы. Я не могла хотеть смерти! Даже если там, с ним, в иной реальности, «минус сто сорок и вечное лето»...
На лице чуткой и отзывчивой Лили стынет маска хладнокровного циничного доктора, игла протыкает силиконовую закрутку капсулы, наполняя шприц прозрачной жидкостью. Казалось бы, пора привыкнуть к уколам, но мне инстинктивно хочется заползти в угол кровати. Давно я так не боялась!