— Ага. Точно. Вы курите?
— Да. Но не на работе.
— Что, съел, ублюдок? Вылезай отсюда и принимайся за дело. Что я скажу этим проклятым надсмотрщикам? — занервничал Джо.
— Что ты им скажешь? — Крис с удовольствием включился в игру. — Скажи, что они могут…
Джо жестом прервал его и беспомощно развел руками.
— Скорее, Крис… Пожалуйста…
Положение было дурацкое. Мы с Джо наклонились над краем пропасти, пытаясь разговаривать с невидимым собеседником, а герой дня в это время покуривал марихуану. Остальные уже поняли, что все в порядке, но со стороны это выглядело ужасно глупо.
— О'кей, малыш Джо. Сейчас иду. Длинное, костлявое, мускулистое тело Кристофера Мэтьюза показалось над обрывом. Он полез в карман, вынул оттуда игрушечную плетку и взмахнул ею в воздухе. Затем на свет появился водяной пистолет.
— Пошли, ребята, зададим им перцу!
Он с увлечением принялся поливать всех вокруг, не исключая и «шишек» от Карсона.
— По местам! За дело!
Из другого кармана Крис вынул солнечные очки, водрузил их на нос и начал разыгрывать из себя директора. Я вернулась к костру и проверила, как дела. За это время на месте «пикника» успела потоптаться лошадь. Минут десять ушло на то, чтобы восстановить порядок, а затем я присела на подножку машины Криса, почувствовав себя совершенно бесполезной. Эти съемки запомнятся мне надолго! В жизни не видела ничего смешнее…
— Ну как тебе, Джилл? — спросил обессилевший Джо, опускаясь рядом и раскуривая сигару.
— Трудно сказать. Одно из двух: либо это будет шедевр, либо полный провал. Поживем — увидим. Но работает он здорово. Сколько ему лет? — По моим расчетам выходило, что ему года двадцать два и что он моложе этих типов из «новой волны».
— Хотел бы я сам это знать. Должно быть, около тридцати, хотя ведет он себя, словно двенадцатилетний мальчишка. Но это настоящий мужик. Смотри, как он управляется со своей командой. Будем надеяться, все кончится удачно, иначе мне придется искать себе другое место.
Тихонько посмеиваясь, я следила за тем, как каждый занимался своим делом. Люди Криса смотрели ему в рот, статисты чувствовали себя абсолютно непринужденно, и все шло своим чередом.
Трудно было сказать, сколько прошло времени, но съемка явно подходила к концу. И когда Крис, стоя посреди толпы, вдруг зашатался и схватился за сердце, я сразу поняла: все, шабаш. Он не валял дурака. То ли болен, то ли обкурился. Крис осел наземь и потерял сознание.
В ту же секунду мы с Джо оказались рядом. Трамино бережно перевернул его на спину, я принялась нащупывать пульс. Крис открыл глаза, хихикнул и расплылся в мальчишеской улыбке.
— Ловко я вас обдурил, а?
Он недолго радовался. Джо прижал его к земле и молча указал на ведро, из которого поили лошадей.
Я сбегала за ним, отлила немного воды, чтобы легче было тащить, а остальное выплеснула на голову симулянта. Он захохотал еще громче, извернулся, и оказалось, что я лежу на земле, а Крис дергает меня за растрепавшиеся волосы. В эту минуту люди Карсона поднялись с мест, пытаясь понять, что происходит. Операторы и статисты затеяли перебранку, Джо силился перекричать шум и всех успокоить, а я продолжала бороться с Мэтьюзом. Вдруг что-то уперлось мне в ребра, и я стала вырываться из его рук, пытаясь понять, что это такое.
— Не двигаться, Форрестол. Вставайте и идите вперед.
Эта фраза и выражение лица были взяты напрокат из какого-то второразрядного вестерна.
— Во-первых, моя фамилия Форрестер, а во-вторых, что это значит? — Я пыталась говорить спокойно и в то же время грозно. Но не слишком преуспела.
— Предстоит скачка, юная леди. Так что двигайтесь поживее, но не привлекая к себе внимания. — Он продолжал нести вздор, однако к моим ребрам было прижато дуло! Черт меня дернул связаться с Джо. Польстилась на сто двадцать баксов в день, чтобы схлопотать пулю за здорово живешь… Что будет с Самантой? — Быстрее, быстрее. Это…
Он крался рядом, а я лихорадочно разыскивала взглядом Джо. Суматоха продолжалась. Руки, ноги, пролитая вода… Крис привел меня к лошадям и принялся отвязывать одну из них от задка трейлера, по-прежнему не опуская пистолета.
— Черт побери, прекратите дурачиться! Комедия окончена. — По крайней мере для меня.
— Напротив, все только начинается. — Он увидел валявшийся на земле мегафон, поддел его ногой, подбросил в воздух и поймал, умудрившись не выпустить из рук ни поводьев, ни пистолета. Казалось, Крис точно знает, что делает. С его лица не сходила ослепительная улыбка. К черту эту улыбку! С меня достаточно. — Бруно! — громыхнул мегафон. — Около восьми заедешь за мной к «Уотсону» в Болинас. — Кто-то в толпе помахал рукой, и в ту же секунду дуло больно ткнуло меня в бок. Кто такой Уотсон? Почему около восьми? Сейчас всего лишь начало второго. Что он задумал? — Садитесь. Умеете ездить верхом? — Взгляд у него стал тревожным, как у мальчишки, получившего в подарок ружье без патронов.
Умею. Но ничего смешного в этой истории не вижу. У меня дочка, и если вы выстрелите, то многим испортите жизнь! — Это звучало ужасно мелодраматично, но ничего другого тогда мне в голову не пришло.
— Учту, — только и ответил он.
Я забралась в седло, радуясь, что не сняла ботинок. Что дальше? Он уселся позади, не отводя пистолета, и погнал лошадь сначала быстрой рысью, а затем коротким галопом. Меня вновь охватило беспокойство. Вдруг пистолет выстрелит сам собой? Вдруг лошадь сломает ногу в этих безлюдных горах?
Через минуту мы были далеко от места съемки и оказались в таком сказочно прекрасном уголке, что я охотно полюбовалась бы им, если бы ехала на машине. Но лошадь совсем другое дело. Черт с ними, с этими красотами. И тут меня затрясло от злости на ненормального мальчишку, играющего моей жизнью. Сопляк, выскочка, лезет на рожон, хиппи несчастный! Скотина, думает, ему все позволено — срывать съемки, притворяться мертвым или упавшим в обморок, стрелять в меня… Нет уж, дудки! Я собралась с силами. Сейчас как дам — и сброшу его с лошади! Но стоило повернуться, и в лицо тут же ударила струйка холодной воды. Водяной пистолет… Так вот что упиралось мне в ребра!
— Ах ты, подлый, гнусный… — зашипела я, пытаясь протереть глаза. — Дерьмо такое! Я думала…
— Молчать! — Он брызнул мне прямо в рот, и я затряслась от хохота. Нет, к Кристоферу Мэтьюзу эти эпитеты не подходили!
Лошадь давно стояла на месте, но я поняла это только тогда, когда наконец протерла глаза. Со скалы открывался вид на безбрежный Тихий океан.
— Красиво, правда?
Лицо его было безмятежным, как у отдыхающего ковбоя. Озорной ребенок куда-то исчез. Я кивнула и засмотрелась на волны. Вот она, страна, в которую я стремилась всю жизнь! Безумная скачка по горам и приставленный к спине пистолет остались позади, и я зачарованно следила за парившей над водой птицей, мечтая присоединиться к ней.
Крис медленно повернул меня лицом к себе и поцеловал. Это был долгий, нежный, крепкий поцелуй. Поцелуй не свихнувшегося мальчишки, а мужчины.
Когда наконец мы оторвались друг от друга, он довольно улыбался.
— Вы мне нравитесь, леди. Как, вы сказали, вас зовут?
— Иди к черту!
Я забрала у него поводья, велела держаться покрепче и сама стала править лошадью. Наверное, это единственное, что у меня неплохо получалось. Я научилась ездить верхом в пять лет. Дух захватывало от скачки по безлюдным горам. Красивая длинноногая кобыла, красивый парень, хоть и с большим приветом…
— Ладно, торопыга. Править ты умеешь. Но, скажи на милость, куда ты собираешься ехать?
Я хмыкнула и покачала головой. Разметавшиеся по ветру волосы хлестнули его по лицу, однако Крис не обратил на это внимания. Волосы у него были немногим короче моих.
— Итак, куда же?
Почем я знаю? Мы находились в его краях. Я здесь всего лишь гостья. Счастливая гостья.
— Тогда едем в Болинас. Сейчас назад, к дороге, а потом направо. Только, ради бога, не упади в воду. Я не умею плавать.
— Опять врешь!
Все же я последовала его совету, заставила лошадь спуститься и трусцой пробежать до нужного поворота.
— Теперь направо.
Крис дернул поводья, я попыталась в отместку шлепнуть его, но в ухо мне уже смотрел водяной пистолет.
— Знаете, кто вы такой, мистер Мэтьюз? — спросила я, пытаясь перекричать ветер. — Что-то вроде геморроя. И хулиган в придачу.
— Именно так меня и называют. Эй, теперь направо, а потом налево!