— Я сижу и любуюсь самым роскошным закатом, который мне когда-либо доводилось видеть.
Я должен был позвонить тебе. Хочу, чтобы ты приехала.
— Любоваться закатом? Как-нибудь обойдусь. Слишком далеко, Гордон. Я предпочитаю остаться в Сан-Франциско.
— Почему ты не хочешь приехать? Возьми с собой Сэм. Ей тут безумно понравится.
— Через два дня она уезжает к отцу и пробудет у него по крайней мере месяц. А я останусь дома и займусь хозяйством.
— Ради кого?
— Ради себя.
— Джиллиан, пожалуйста. Не отвечай мне сразу. Подумай, прошу тебя.
— Ладно, подумаю.
— По тону слышу, что говоришь неправду, — упрекнул он.
— Ей-богу, подумаю и напишу тебе о своем решении. — Решение будет одно и то же, что в письме, что по телефону. Нет.
— Нет. Если напишешь, это будет значить, что ты не приедешь. Я позвоню через несколько дней. Есть прямой рейс из Лос-Анджелеса до Ниццы. Я встречу тебя в аэропорту.
— Ницца? В последний раз я была там ребенком.
— Значит, настала пора побывать еще раз… Пожалуйста… — В его голосе снова появилась умоляющая нотка.
— Так и быть, подумаю… Как идут дела?
— Чудесно. Я почувствовал себя другим человеком. Ты была права. — Первый раз в жизни кто-то признал, что я права… Нет, это нечестно! Никто не виноват в том, что Крис упал с крана. Может быть, и он когда-нибудь сказал бы мне то же самое.
— Как Грег?
— Он приезжал ко мне на весенние каникулы. Влюбился в город и пообещал приехать в июле. — Тон Гордона стал иным. Я услышала это даже сквозь удары кирок гномов.
— Слушай, этот разговор обойдется тебе в целое состояние. Договорим в следующий раз.
— Подумай об этом, Джиллиан… Ты нужна мне. — До свидания.
— Пока… Позвоню в конце недели.
…Ты нужна мне… Ты нужна мне… Когда я слышала от мужчины эти слова? Несколько месяцев назад? Больше? Неужели я была нужна Крису, неужели он любил меня? Прежде я и Гордону не была нужна. Вернее, нужна, но не целиком. Так когда же я была нужна мужчине? Никогда?.. Ты нужна мне…
Я позвонила Пег и все ей рассказала.
— Езжай! — немедленно заявила она.
Это был приказ. Но я и так знала, что скажет Пег. Зачем же было звонить? Чтобы она лишний раз сказала мне это? Чтобы услышать от нее категорическое «езжай»?
— Не будь дурой. По-твоему, все, что мне нужно, это поехать на юг Франции и трахнуться там с унылым занудой Гордоном?
— С занудой? Раньше он был достаточно хорош для тебя, а теперь стал занудой? У тебя был кто-нибудь лучше? Дерьмо все это, Джиллиан. Да я бы руками и ногами ухватилась за такую возможность!
— Потише. Не дай бог, Том услышит.
Ладно, ладно… Но если ты никуда не поедешь, я скажу тебе, детка, только одно: ты окончательно выжила из ума!
Мы одновременно бросили трубку, обидевшись друг на друга. Я злилась и на Пег, и на себя за то, что позвонила ей. Теперь мне предстоит несколько дней выслушивать ее понукания, а потом она будет все лето ворчать на меня за то, что я никуда не поехала.
Сэм улетала с Ричардом в Лондон. Перед тем как сесть в машину, он посмотрел на меня и покачал головой. Я догадалась: сейчас он начнет жалеть меня.
— Мне жаль, Джилл, что на тебя свалилось столько всего. — Он знал лишь половину случившегося.
— Спасибо. Мне тоже. Но сейчас все нормально. Сэм нравится Сан-Франциско. — Что угодно, лишь бы подальше от этой темы.
— Ты давно не была в Европе. Почему бы тебе не слетать туда и не забрать у меня Сэм? Могла бы снова побродить по знакомым местам.
— И ко мне вернется юность?
— Я этого не говорил.
— Но подумал… Посмотрим. — Все гонят меня в Европу. Сговорились, что ли?
Я пообещала Сэм, что позвоню ей, и они уехали. Глаза девочки были полны слез. Я вспомнила, что в детстве испытывала то же самое чувство, и это воспоминание больно укололо меня. Стоя на ступеньках крыльца, я долго махала им вслед.
Я сидела одна, вслушиваясь в тишину, смотрела на разбросанные по всей гостиной игрушки и удивлялась, как это люди могут жить без детей.
Раздался телефонный звонок. Я надеялась, что это Пег. Хоть бы они пришли и оживили это кладбище…
— Алло? — О боже… Опять Гордон. А я еще ничего не надумала. Нужно выиграть время. Пожалуйста, хоть немного… Еще нет… Все еще нет…
— Джиллиан, что ты решила? Но прежде чем ты ответишь, я хочу, чтобы ты знала, что я все понимаю. Я хочу, чтобы ты приехала, но если этого не случится, я все пойму. Я не имею права…
— Я еду. — Я произнесла эти слова и чуть не свалилась со стула от изумления.
— Едешь? — Оказывается, не одна я удивилась.
— Да. Я решилась. Только что, по правде говоря. — Я все еще не пришла в себя.
— Когда ты вылетаешь?
— Не знаю. Честное слово, я не задумывалась над этим до последней секунды. Когда ближайший рейс?
— Завтра.
— Слишком рано. Я не успею.
— Хорошо. Следующий — ровно через неделю. У тебя будет время собраться. Когда уезжает Сэм?
— Она уже уехала, восемь минут назад.
— Отлично. Значит, жду тебя в Ницце через неделю. Приеду в аэропорт. Джиллиан, милая… Спасибо тебе. Ты полюбишь здешние места, ей-богу, полюбишь… Спасибо.
Я что-то пробормотала в ответ и повесила трубку. Черт побери, что я наделала? Устроила себе каникулы, только и всего. О нет, куда больше. Подала человеку надежду и вновь почувствовала себя нужной. Но ведь и Гордон был нужен мне. Это прекрасно. Крис… Крис, дорогой, прости… Поднимаясь по ступенькам, я вновь вспомнила Криса. И Мэрлин. Настоящего Криса. Он все понимал. И сейчас бы понял меня правильно.
— Пег? Я еду. Только что звонил Гордон. Вылетаю через неделю.
— Аллилуйя! Мы сейчас приедем.
И они действительно приехали, привезли с собой бутылку испанского вина, которую мы прикончили за час, буйно хохоча и хлопая друг друга по спине. Они, видите ли, «гордились» мной. Слишком гордились. Я чувствовала себя предательницей. Когда понадобился лед, я пошла на кухню и спряталась от них.
Том стоял за спиной и внимательно наблюдал, как я вожусь с подносом. Я старалась не плакать и не оглядываться. Вдруг он схватил меня за руку и вытащил из моего укрытия.
— Джиллиан, он бы сам хотел этого. Ему бы наверняка не понравилось, как ты жила до этого.
— Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. Я должна… Я должна.
— Я тоже знаю. Но это пора прекратить. Люби его, Джиллиан, помни его, помни, каким он был. Но не превращай его в призрак. Он не годится для этого. И ты не годишься. Не забывай о нем. И мы не забудем. Может, ты не сумеешь полюбить кого-нибудь столь же крепко, но я готов биться об заклад, что ты не любила его живого так, как полюбила мертвого.
Да, да, правда… Иногда я сомневалась, достоин ли он моей любви, но все равно любила. Я посмотрела на Тома снизу вверх глазами, полными слез, и с вызовом сказала:
— Я действительно любила его.
— Конечно, любила. Но будь смелее, Джилл. Не останавливайся на полпути. Ты никогда ничего не боялась, и он тоже.
Я повисла у Тома на шее и заплакала. Это было уже чересчур. Не останавливаться на полпути… твердо ступать, идти вперед, тянуться… снова любить… быть смелой… ехать в Эзе… не бояться Гордона. Не бояться Криса.
Когда мы вернулись с кухни, Пег посмотрела на нас и спросила:
— Целовались на кухне, да? Слушай, Джилл, не хочется тебя об этом просить, но… можно нам пожить у вас после твоего отъезда? Придется отказаться от дома, в котором живет Том. Он слишком мал, и это жутко раздражает меня. Срок договора кончается в этом месяце, и мы постараемся как можно быстрее подыскать что-нибудь подходящее.
— Конечно! И спрашивать нечего. Переезжайте хоть завтра.
— Ну, так уж и завтра. Неделю мы еще потерпим.
Было очень приятно знать, что после моего отъезда в доме будут жить люди. Живые люди. Счастливые люди. В доме Криса будут жить наши друзья.
— «Пан-Америкэн», рейс номер сто пятнадцать, посадка через ворота сорок три… Заканчивается регистрация пассажиров, вылетающих в Ниццу, Франция, самолетом компании «Пан-Америкэн», рейс…
— Вот и все.
— Ага…
Мы нервничали и не знали, что сказать. То же чувство, что и в бюро Хобсона. О боже, как я ненавижу прощаться…
— Пег, береги себя… Я буду писать… Том…
Он стиснул меня в объятиях, как медведь, и подвел к Пег. Та тоже обняла меня. Она волновалась.
— Слушай, иди на этот чертов самолет, а то опоздаешь. Иди скорее, ради Христа. — А ты все та же, старушка Пег…