Нелли Искандерова - Возвращение Арабеллы (СИ)

Всё-таки хорошо, что она занялась судостроением! Главное, чтобы Анна не подумала, что она намеренно завышает цены на ремонт… Да и жаль, что её друзья не смогут выйти с ней в море — ни Крисперс, ни Шейн не пожелали оставить свои верфи. Действительно — разве ещё привалит такое счастье бывшему рыбаку — стать владельцем судостроительной компании?

Молодая женщина вновь взглянула на собравшихся в каюте капитанов. На их лицах, как когда-то на лицах своих старых друзей, она наконец-то увидела понимание… Да, кажется, они приняли её, несмотря на то, что она — женщина… И она тоже не подведёт их и сделает всё возможное, чтобы разгромить Армаду с наименьшими для своих людей потерями. Вновь улыбнувшись одними уголками глаз, Арабелла закончила совещание и начала осмотр вверенной ей эскадры…

Примечание

Гик — элемент рангоута, служащий для растягивания нижней шкаторины косых парусов

Утлегарь — добавочное рангоутное дерево, служащее продолжением бушприта вперёд и вверх и служит вместе с бушпритом для выноса вперёд добавочных парусов. Подробнее о морских терминах, литературе и др будет сказано в отдельном приложении.

Усталый Питт Уоллес медленно брёл по бриджуотерской пристани. Он ещё в полдень должен был выехать из Соммерсетшира, а покупатели какао и поставщики оборудования для верфей, будто нарочно сговорившись друг с другом, затягивали переговоры, пытаясь добиться выгодных для себя уступок. Но Питт как никто другой был в курсе цен, которые назначались за подобный товар не только в Англии, но и на другом берегу Ла-Манша, и упрямые торговцы, наконец, сдались на милость победителя. «Не так-то легко уломать Питта Уоллеса», — подумал он, удовлетворённо взглянув на только что подписанные контракты, — «Однако я, кажется, проголодался. Загляну-ка в гости к старому Минсу». Когда-то Минс был канониром, а, выйдя в отставку, приобрёл небольшую таверну на берегу. Питт любил заходить к нему, когда бывал в Бриджуотере. Джек знал все последние новости и мог подробно рассказать о каждом из жителей своего городка. Старый сплетник любил Уоллеса, ставшего для него не только другом, но и неиссякаемым источником историй про жизнь обитателей Кенсингтона, которые тот потом пересказывал своим посетителям. Впоследствии байки обрастали такими подробностями, что ни Питт, ни даже сам Минс не могли разобраться в том, что же было правдой, а что — плодом богатого воображения Джека и его многочисленных клиентов. Но сегодня Питт не был настроен на продолжительную беседу. «Только перекушу немного, и сразу в гостиницу, а потом — на коня и в путь…», — подумал он, открывая скрипучую дверь таверны Минса. Но и здесь ждал его неприятный сюрприз. С Уоллесом решил пооткровенничать сам Билли Дик, а отделаться от него было не так-то просто. Дик был одним из тех странных типов, что вечно болтались по прибрежным тавернам, перебиваясь подачками и случайными заработками. Питт не раз встречал его в Бриджуотере, но каждый раз старик обходил его стороной. Обросший, с длинными седыми волосами и такой же бородой, одетый в грязные лохмотья, непонятного возраста субъект присаживался за столик к решившим перекусить морякам и развлекал их своими байками. Никто не знал, где он жил, и что в его историях было сказкой, а что — былью, но все слушали его и угощали обедом, отдавая дань чудачествам бывалого морского волка, растерявшего где-то свои несметные сокровища. Увидев, как старый Дик направляется в его сторону, Питт мысленно выругался, но тут же вспомнил слова, сказанные когда-то Хэндсом. «Никто не знает, что встретит нас за очередным поворотом. Сегодня ты на коне, и ты — король, а завтра твои же подданные повергнут тебя в пыль. Сегодня ты богач и купаешься в золоте, а завтра будешь просить милостыню у ворот церкви. Помни об этом, и всегда помогай тем, кто испытывает нужду…», — любил говорить шкипер, слывший на Тортуге ничуть не меньшим чудаком, чем Дик в Бриджуотере. «А Хэндс был прав — даже морской волк не может избежать подобной участи, если такова его судьба», — подумал Уоллес и приветливо взглянул на подошедшего к нему бродягу.

— Хочешь есть?

— Старый Дик никогда не откажется от хорошего обеда, — причмокнул губами тот, обнажив редкие зубы, изрядно почерневшие от табака.

— Садись, — и Питт указал собеседнику на свободное место за столиком.

— Скажи, ты ведь муж той самой герцогини, портрет которой висит в кофейне? — хитро прищурившись, поинтересовался старик

— А ты откуда знаешь? И почему ты думаешь, что это её портрет?

— Да так, болтают тут всякое… Знаешь, на кого твоя герцогиня похожа? На ту самую женщину…, - в мутно-голубых глазах старика появился загадочный блеск

— На Сару Черчилль? — вежливо поинтересовался Уоллес, — но моя жена не родственница леди Сары, она — племянница герцога Джона Черчилля, её супруга.

— Да Бог с ней, с этой Сарой, — махнул костлявой рукой старик, — не о ней речь. Слушай, — и он наклонился прямо к уху Питта, мысленно проклинавшего этот полный неудач вечер.

— Так вот, — продолжал тот, — твоя герцогиня очень похожа на супругу бывшего фалмутского губернатора, лорда Киллигрю. Говорят, когда-то это женщина наводила страх на все испанские корабли, направлявшиеся в Лондон…

— Я слышал эту историю, — Питт недоверчиво посмотрел на собеседника, втайне надеясь, что их разговору скоро придёт конец, — и знаю родословную Черчиллей. Они состоят в родстве с потомками Дрейка, но никак не Киллигрю.

— Можешь быть уверен, я никому не скажу, — вновь прошептал старик прямо на ухо молодому супругу, — после того, как тот испанец опознал женщину, и фалмутского губернатора отправили в отставку, он прибыл в Соммерсетшир. Да, именно сюда, в этот маленький городок, на месте которого тогда было небольшое селение…

— Ну и что? — пытаясь скрыть раздражение, пробурчал Питт, которому изрядно надоела навязчивость старика, — извини, друг, но я очень спешу — я должен быть дома сегодня вечером.

— Подожди, выслушай меня, — Дик являл собой настоящий фонтан красноречия, и заткнуть его было не так-то просто, — тогда ты лучше поймёшь свою герцогиню… Разве ты никогда не замечал, что в её глазах отражается море? Я видел её всего раз, когда художник рисовал портрет на пристани, и всё понял. Здесь был ещё один человек с такими же синими глазами и с таким же взглядом. Он был врачом, и практиковал в Бриджуотере. Однажды спас меня от смерти, но я взглянул в его глаза, и прямо сказал ему, что его судьба — море… Потом, после заварушки, что устроил Монмут, он исчез куда-то, и лишь много лет спустя мне удалось узнать, что же на самом деле с ним произошло.

— Он сейчас губернатор Ямайки, — раздражение Питта постепенно уступало место любопытству. «Странный старик», — подумал он, — «интересно, он сам-то верит в то, что говорит, или это плод его воображения? Но, в общем-то, всё очень даже правдоподобно».

— Знаю, — кивнул ему Дик, прихлёбывая горячий суп, — наслышан об этом от портовых сплетников. Высоко взлетел, да и слава Богу… Заслужил он всё это, заслужил… И супруга твоя дождётся своего счастья…

— Разве она не счастлива? — удивился Питт, — я люблю её, она — меня, у нас двое детей, да и живём мы богато. Дела процветают, вот и сегодня два хороших контракта заключил.

— Человек с таким взглядом не может быть счастлив без моря…, - задумчиво произнёс незнакомец, — оно всегда живёт в его сердце, и зовёт к себе… Разве ты не замечал этого?

Питт вдруг замолчал, устремив взор на белоснежную скатерть.

— Молчишь, — тряхнул головой старик, разделавшись с супом и принявшись за жирную пулярку, — потому что знаешь, что я прав. Во всём прав, дружище… Взгляни на портрет в кофейне, и сразу всё поймёшь. Она любит тебя, я верю, но всё же… У тебя есть только один соперник — море, и тебе никогда его не победить. Ты можешь лишь последовать за ней и стать частью её жизни, но больше всего на свете она любит именно его… Скажешь, глупости болтает старый Дик? Нет, не глупости это, ты сам знаешь…

Питт молчал. Слова чудака оказали на него странное действие. Он уже не раздражался и не злился, а полностью погрузился в воспоминания, забыв о том, что только что спешил домой. Едва отведав поданного ему карпа, он сидел, уставившись на скатерть и подперев руками подбородок. Перед мысленным взором бывшего квартирмейстера вновь и вновь сменяли друг друга образы его возлюбленной, но всё чаще, заслоняя все другие видения, всплывали перед ним странные, мерцающие глаза Сильвера, когда они разговаривали в лондонской таверне, накануне суда. Дик изредка бросал понимающие взгляды на собеседника. Молча обгладывая специально заказанную для него Питтом курицу, он, изредка прихлёбывал красноватое вино из налитого доверху и ещё почти что целого стакана.