— Когда ты в последний раз заезжала к маме? — спросила я.
Улыбка пропала с лица Маргарет.
— В воскресенье. Мы немного погуляли.
Я сумела осознать мамины симптомы, лишь когда медсестра заговорила о них вслух.
— Как она?
Маргарет пожала плечами:
— Одним словом — запуталась. Мы немного погуляли, я надеялась, от свежего воздуха ей станет лучше. Я рассказала, что ты ищешь новую лечебницу, а в итоге она решила, что ее ищу я. — Маргарет заколебалась. — Когда мы вернулись в комнату, мама весело улыбнулась и сказала: «Смотри, здесь мебель прямо как у меня».
Если бы все не было так грустно, я, возможно, рассмеялась бы.
— Я виделась с мамой в четверг. Она не помнила о том, что папа умер, — сказала я. — Пришлось очень постараться и не расплакаться. С тяжелым сердцем я напомнила маме, что папа умер четыре года назад. Сначала она мне не поверила, а спустя несколько минут стала расспрашивать о других людях. Например, о своей сестре, которая тоже умерла. Они с мамой всегда были очень близки. А потом мама захотела узнать о своей соседке. Некоторое время мама просто сидела, уставившись в стену. Мой желудок скручивался в узел, потому что я понятия не имела, как ее утешить.
— У мамы и раньше бывали проблемы с памятью, — ответила Маргарет. — Не вижу особой разницы.
Я нахмурилась. До смерти папы мама всегда пребывала в трезвом уме и светлой памяти.
— Папа знал, что мама постепенно теряет память, просто не говорил тебе.
Я потрясенно смотрела на Маргарет. И все же было вполне в духе папы поделиться горем с сестрой, скрывая его от меня. Я как раз выздоравливала после второй опухоли головного мозга и пыталась справиться со своим испытанием. Неудивительно, что папа захотел пощадить меня и ничего не рассказал. Поэтому он поделился горем лишь с Маргарет.
— В первое время после папиной смерти ухудшения состояния мамы были не так заметны, — сказала я. — По крайней мере, для меня.
В то время я еще жила в нашем доме. Мама казалась потерянной и печальной, что вполне объяснимо после смерти мужа.
— Папа был хранителем маминой памяти, — пожала плечами Маргарет. — Когда ты открыла магазин, мы подумывали перевезти маму к себе, чтобы я могла за ней присматривать.
— Вы говорили об этом маме?
Маргарет кивнула:
— Но она и слышать не хотела. Тем не менее оставлять ее совсем одну мы не захотели.
Я задумалась. Начав свой бизнес, я переехала от мамы. Неудивительно, что Маргарет на меня злилась. Начать самостоятельную жизнь для нее означало бросить нашу маму. Мне хотелось объяснить Маргарет ситуацию с моей точки зрения, чтобы она поняла мою жажду независимости. Но с другой стороны, это прозвучало бы как оправдание. Или эгоистично…
— В прошлом году ее состояние ухудшилось, — продолжила я, возвращаясь к разговору о маме. — С этого все и началось.
— А потом врач отменил лекарство, — добавила Маргарет.
— Которое помогало ее памяти, — пробормотала я.
Не глядя на меня, Маргарет пожала плечами. Она принялась поправлять пряжу на полках, словно желая прекратить этот разговор. Потом неожиданно резко произнесла:
— Мама скоро умрет.
С моих губ готовы были сорваться слова протеста, но я проглотила их, не сумев сдержать слезы.
— Думаю, долго она не протянет.
— Нет!
Рано или поздно всем нам приходится сталкиваться со смертью родителей. Но я не хотела терять маму спустя всего четыре года после папиной смерти. Не так скоро, безмолвно молила я Бога. Иногда казалось, что папа умер только вчера, а иногда — целую вечность назад.
— Ты уже нашла для мамы новую лечебницу? — спросила Маргарет. — Я хочу поговорить с ее администратором.
— Хотела тебе сказать, — кивнула я. — Лечебный центр для людей, у которых проблемы с памятью. Мне порекомендовала его мамина медсестра.
Мы с Брэдом ездили туда в понедельник и остались довольны: прекрасный персонал, все очень добры. А на этой неделе назначена встреча с администратором.
— Мы с Мэттом поможем с переездом, — пообещала Маргарет. — Наймем машину. Мебели мало…
Очевидно, новая лечебница станет для мамы последним домом.
Зазвонил дверной колокольчик, и я поспешно отвернулась, вытирая мокрые щеки. Покупателям вовсе не стоит видеть меня в слезах.
И прежде чем я повернулась, Маргарет приветливо выдохнула:
— Детектив Джонсон! Какой приятный сюрприз!
Моя сестра светилась от радости. Она много говорила о детективе Джонсоне. До поимки Дэнни Честерфилда имя Джонсона вызывало лишь неприязненный шепот и бранные словечки. Но с тех пор как Джулия опознала нападавшего, дела детектива пошли в гору. Маргарет снова поверила в государственную систему, поверила в торжество правосудия и даже в восстановление всеобщего добра на земле.
— Здравствуйте, миссис Лэнгли, — поздоровался детектив, бегло осматривая магазин. Кажется, он чувствовал себя неуютно в сугубо женской атмосфере. Хотя есть мужчины, которые тоже любят вязать.
— Вы знакомы с моей сестрой? — спросила Маргарет и буквально притащила меня к своему герою. — Это Лидия Гетц.
— Приятно познакомиться.
Детективу Джонсону было за сорок, но он хорошо выглядел. Хорошо сшитый костюм, удлиненная стрижка. Я вспомнила, как Колетта говорила о человеке, назначенном расследовать кражи автомобилей. Очевидно, ее муж знал детектива.
— Могу я чем-то помочь? — спросила Маргарет. — Хотите кофе? Чаю? Уроки вязания?
Многие могли бы подумать, что Маргарет флиртует, и ошиблись бы. Для этого у моей сестры слишком резкий характер. Сомневаюсь, что она вообще умеет флиртовать.
— Нет, спасибо. — Детектив явно чувствовал себя неловко. Он смотрел в пол, потом поднял голову. — Я подумал, вы захотите узнать, что весь собранный на Честерфилда материал передан прокурору.
— Вы ведь сразу его арестуете? Так ведь положено, да? — спросила Маргарет.
Я отметила перемену в ее голосе. Словно к Маргарет вернулся прежний гнев. До поры до времени он скрывался, но теперь готов был вырваться.
— Вообще да, но у Честерфилда железное алиби.
— Он лжет! — выпалила Маргарет.
Детектив Джонсон кивнул:
— Мы тоже так считаем. Однако доказать не можем.
— Но Джулия его опознала.
— Этого недостаточно, — ответил детектив. — Прокурору не хватает улик. Мне жаль. Мы не можем выдвинуть против Честерфилда обвинения.
— Так, значит, вы не станете его арестовывать?
Детектив печально покачал головой:
— Понимаю, как вы расстроены.
Маргарет не потрудилась ответить. Вместо этого ей захотелось подробностей.
— Как такое случилось? — Голос Маргарет был почти лишен эмоций. Значит, она в бешенстве.
— Мне жаль…
Со злости Маргарет не могла устоять на месте и принялась расхаживать туда-сюда.
— Я не могу поверить!
— Миссис Лэнгли.
Я подошла к сестре и положила руку на ее плечо в попытке утешить.
— Вы хотите сказать, Дэнни Честерфилд на свободе и может напасть еще на чью-нибудь дочь? — спросила Маргарет, не дав детективу шанса ответить на предыдущий вопрос.
С мрачным видом Джонсон кивнул:
— Мы сделали все возможное.
Маргарет уставилась в пространство:
— Понятно.
— Рано или поздно его поймают, — заверил детектив. — Это лишь вопрос времени. И еще раз повторяю: мне ужасно жаль.
Маргарет бросила на него холодный взгляд.
— Проблема в том, что Дэнни Честерфилд слишком хорошо знает закон. Он знает, как работает система. Честерфилд — опытный преступник. Его досье длиннее списка подарков Санта-Клауса.
— Вы полагаете, мне от этого легче?
— Нет. Я тоже весьма недоволен, миссис Лэнгли.
Детектив явно желал оказаться где угодно, только не здесь.
Я восхитилась его храбростью, ведь он нашел силы увидеться с Маргарет лично, хотя мог сообщить обо всем по телефону. А встреча с моей сестрой непростое дело, особенно если у тебя плохие новости.
Мне хотелось непременно подбодрить Маргарет, но, увидев ее суровое лицо, я поняла, что сейчас мне лучше оставить ее в покое. Моя сестра была явно не в настроении выслушивать слова утешения.
Очевидно, больше Маргарет говорить не собиралась.
— Спасибо, что зашли к нам, — вежливо поблагодарила я.