— Когда ты в последний раз заезжала к маме? — спросила я.

Улыбка пропала с лица Маргарет.

— В воскресенье. Мы немного погуляли.

Я сумела осознать мамины симптомы, лишь когда медсестра заговорила о них вслух.

— Как она?

Маргарет пожала плечами:

— Одним словом — запуталась. Мы немного погуляли, я надеялась, от свежего воздуха ей станет лучше. Я рассказала, что ты ищешь новую лечебницу, а в итоге она решила, что ее ищу я. — Маргарет заколебалась. — Когда мы вернулись в комнату, мама весело улыбнулась и сказала: «Смотри, здесь мебель прямо как у меня».

Если бы все не было так грустно, я, возможно, рассмеялась бы.

— Я виделась с мамой в четверг. Она не помнила о том, что папа умер, — сказала я. — Пришлось очень постараться и не расплакаться. С тяжелым сердцем я напомнила маме, что папа умер четыре года назад. Сначала она мне не поверила, а спустя несколько минут стала расспрашивать о других людях. Например, о своей сестре, которая тоже умерла. Они с мамой всегда были очень близки. А потом мама захотела узнать о своей соседке. Некоторое время мама просто сидела, уставившись в стену. Мой желудок скручивался в узел, потому что я понятия не имела, как ее утешить.

— У мамы и раньше бывали проблемы с памятью, — ответила Маргарет. — Не вижу особой разницы.

Я нахмурилась. До смерти папы мама всегда пребывала в трезвом уме и светлой памяти.

— Папа знал, что мама постепенно теряет память, просто не говорил тебе.

Я потрясенно смотрела на Маргарет. И все же было вполне в духе папы поделиться горем с сестрой, скрывая его от меня. Я как раз выздоравливала после второй опухоли головного мозга и пыталась справиться со своим испытанием. Неудивительно, что папа захотел пощадить меня и ничего не рассказал. Поэтому он поделился горем лишь с Маргарет.

— В первое время после папиной смерти ухудшения состояния мамы были не так заметны, — сказала я. — По крайней мере, для меня.

В то время я еще жила в нашем доме. Мама казалась потерянной и печальной, что вполне объяснимо после смерти мужа.

— Папа был хранителем маминой памяти, — пожала плечами Маргарет. — Когда ты открыла магазин, мы подумывали перевезти маму к себе, чтобы я могла за ней присматривать.

— Вы говорили об этом маме?

Маргарет кивнула:

— Но она и слышать не хотела. Тем не менее оставлять ее совсем одну мы не захотели.

Я задумалась. Начав свой бизнес, я переехала от мамы. Неудивительно, что Маргарет на меня злилась. Начать самостоятельную жизнь для нее означало бросить нашу маму. Мне хотелось объяснить Маргарет ситуацию с моей точки зрения, чтобы она поняла мою жажду независимости. Но с другой стороны, это прозвучало бы как оправдание. Или эгоистично…

— В прошлом году ее состояние ухудшилось, — продолжила я, возвращаясь к разговору о маме. — С этого все и началось.

— А потом врач отменил лекарство, — добавила Маргарет.

— Которое помогало ее памяти, — пробормотала я.

Не глядя на меня, Маргарет пожала плечами. Она принялась поправлять пряжу на полках, словно желая прекратить этот разговор. Потом неожиданно резко произнесла:

— Мама скоро умрет.

С моих губ готовы были сорваться слова протеста, но я проглотила их, не сумев сдержать слезы.

— Думаю, долго она не протянет.

— Нет!

Рано или поздно всем нам приходится сталкиваться со смертью родителей. Но я не хотела терять маму спустя всего четыре года после папиной смерти. Не так скоро, безмолвно молила я Бога. Иногда казалось, что папа умер только вчера, а иногда — целую вечность назад.

— Ты уже нашла для мамы новую лечебницу? — спросила Маргарет. — Я хочу поговорить с ее администратором.

— Хотела тебе сказать, — кивнула я. — Лечебный центр для людей, у которых проблемы с памятью. Мне порекомендовала его мамина медсестра.

Мы с Брэдом ездили туда в понедельник и остались довольны: прекрасный персонал, все очень добры. А на этой неделе назначена встреча с администратором.

— Мы с Мэттом поможем с переездом, — пообещала Маргарет. — Наймем машину. Мебели мало…

Очевидно, новая лечебница станет для мамы последним домом.

Зазвонил дверной колокольчик, и я поспешно отвернулась, вытирая мокрые щеки. Покупателям вовсе не стоит видеть меня в слезах.

И прежде чем я повернулась, Маргарет приветливо выдохнула:

— Детектив Джонсон! Какой приятный сюрприз!

Моя сестра светилась от радости. Она много говорила о детективе Джонсоне. До поимки Дэнни Честерфилда имя Джонсона вызывало лишь неприязненный шепот и бранные словечки. Но с тех пор как Джулия опознала нападавшего, дела детектива пошли в гору. Маргарет снова поверила в государственную систему, поверила в торжество правосудия и даже в восстановление всеобщего добра на земле.

— Здравствуйте, миссис Лэнгли, — поздоровался детектив, бегло осматривая магазин. Кажется, он чувствовал себя неуютно в сугубо женской атмосфере. Хотя есть мужчины, которые тоже любят вязать.

— Вы знакомы с моей сестрой? — спросила Маргарет и буквально притащила меня к своему герою. — Это Лидия Гетц.

— Приятно познакомиться.

Детективу Джонсону было за сорок, но он хорошо выглядел. Хорошо сшитый костюм, удлиненная стрижка. Я вспомнила, как Колетта говорила о человеке, назначенном расследовать кражи автомобилей. Очевидно, ее муж знал детектива.

— Могу я чем-то помочь? — спросила Маргарет. — Хотите кофе? Чаю? Уроки вязания?

Многие могли бы подумать, что Маргарет флиртует, и ошиблись бы. Для этого у моей сестры слишком резкий характер. Сомневаюсь, что она вообще умеет флиртовать.

— Нет, спасибо. — Детектив явно чувствовал себя неловко. Он смотрел в пол, потом поднял голову. — Я подумал, вы захотите узнать, что весь собранный на Честерфилда материал передан прокурору.

— Вы ведь сразу его арестуете? Так ведь положено, да? — спросила Маргарет.

Я отметила перемену в ее голосе. Словно к Маргарет вернулся прежний гнев. До поры до времени он скрывался, но теперь готов был вырваться.

— Вообще да, но у Честерфилда железное алиби.

— Он лжет! — выпалила Маргарет.

Детектив Джонсон кивнул:

— Мы тоже так считаем. Однако доказать не можем.

— Но Джулия его опознала.

— Этого недостаточно, — ответил детектив. — Прокурору не хватает улик. Мне жаль. Мы не можем выдвинуть против Честерфилда обвинения.

— Так, значит, вы не станете его арестовывать?

Детектив печально покачал головой:

— Понимаю, как вы расстроены.

Маргарет не потрудилась ответить. Вместо этого ей захотелось подробностей.

— Как такое случилось? — Голос Маргарет был почти лишен эмоций. Значит, она в бешенстве.

— Мне жаль…

Со злости Маргарет не могла устоять на месте и принялась расхаживать туда-сюда.

— Я не могу поверить!

— Миссис Лэнгли.

Я подошла к сестре и положила руку на ее плечо в попытке утешить.

— Вы хотите сказать, Дэнни Честерфилд на свободе и может напасть еще на чью-нибудь дочь? — спросила Маргарет, не дав детективу шанса ответить на предыдущий вопрос.

С мрачным видом Джонсон кивнул:

— Мы сделали все возможное.

Маргарет уставилась в пространство:

— Понятно.

— Рано или поздно его поймают, — заверил детектив. — Это лишь вопрос времени. И еще раз повторяю: мне ужасно жаль.

Маргарет бросила на него холодный взгляд.

— Проблема в том, что Дэнни Честерфилд слишком хорошо знает закон. Он знает, как работает система. Честерфилд — опытный преступник. Его досье длиннее списка подарков Санта-Клауса.

— Вы полагаете, мне от этого легче?

— Нет. Я тоже весьма недоволен, миссис Лэнгли.

Детектив явно желал оказаться где угодно, только не здесь.

Я восхитилась его храбростью, ведь он нашел силы увидеться с Маргарет лично, хотя мог сообщить обо всем по телефону. А встреча с моей сестрой непростое дело, особенно если у тебя плохие новости.

Мне хотелось непременно подбодрить Маргарет, но, увидев ее суровое лицо, я поняла, что сейчас мне лучше оставить ее в покое. Моя сестра была явно не в настроении выслушивать слова утешения.

Очевидно, больше Маргарет говорить не собиралась.

— Спасибо, что зашли к нам, — вежливо поблагодарила я.