– Может быть, вам постелить здесь же, в этой комнате? – спросила Милдред, выглядывая из-за плеча мужа.
У Эльке сдавило горло. Доброта этих двух незнакомых людей возродила ее слабеющую веру в людей.
– Да. Это было бы чудесно.
Милдред кивнула. От улыбки, осветившей ее лицо, она сделалась сразу же красивой.
– Я вас понимаю. Я бы тоже не оставила моего Генри, если бы он был ранен.
Милдред покинула комнату, пока ее муж проверял пульс Патрика и слушал сердце. Несколькими минутами позже она возвратилась с простынями, одеялами и подушками. Доктор Вортон оставил женщин одних.
– Генри рассказал мне, как вы прискакали, чтобы защитить мужа. Это так романтично, – вздохнула Милдред. – Я не могу не удивляться тому, как вы узнали, что ему нужна помощь.
Эльке не хотелось разрушать романтические иллюзии Милдред.
– Я просто всегда знаю, когда Патрику плохо. У меня инстинкт на такие вещи.
Милдред кивнула, как если бы Эльке дала исчерпывающее объяснение.
– У меня тоже. Один взгляд на Генри – и я знаю, в каком он настроении и что его тревожит. Конечно, я никогда никому ничего подобного не говорила. Но видя, как сильно вы любите своего мужа, осмелилась признаться вам. Думаю, вы меня поймете!
Она легонько обняла Эльке, пожелала ей спокойной ночи и на цыпочках вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.
Хотя постель манила усталое тело Эльке, она продолжала сидеть и смотреть на Патрика. Он выглядел таким юным, несмотря на широкие плечи и темные волосы на груди, – даже моложе, чем когда она в первый раз увидела его много лет назад.
Сейчас обнажилась мягкая нежность его натуры, которая так хорошо скрывалась за обликом решительного человека действия. Эту его ранимость – вот что она больше всего в нем любила.
Эльке наклонилась, коснулась губами его лба, а затем нырнула в постель и быстро погрузилась в сон, первый настоящий сон, с тех пор как на ранчо прибыла Вельвит с новостью о Детвайлерах.
Патрик проспал много часов, и все это время его мучили кошмары. Он снова и снова вытаскивал пистолет и стрелял, причем видел все это в ужасном замедленном движении, чувствовал пулю, входящую в грудь – она входила медленно дюйм за дюймом, – и наблюдал, как кровь окрашивала его рубашку.
В этот ранний утренний час он проснулся от острой боли, проходящей через грудь и руку. Задернутые шторы и керосиновая лампа, горевшая на ночном столике, не давали ни малейшего представления о времени суток.
Его память о том, что случилось после ранения, была покрыта туманом. Где он и как долго здесь находится? Перед ним возникло видение. Он увидел ангела-мстителя с золотистыми локонами, который прискакал на его защиту, и все снова кануло во мрак…
Эльке! Ему спасла жизнь Эльке. Господи, когда он вспомнил, как она стояла перед Илаем… Ведь он мог ее ранить или даже убить. Патрик хотел увидеть ее, ему нужно было коснуться ее, чтобы убедиться, что она невредима. Это нужно было ему сейчас так же остро, как и потребность дышать.
Он попытался сесть и застонал.
– Эльке, ты здесь?
И как бы в ответ на его молитвы она возникла в поле его зрения, как будто выплыла из ничего. Эльке была одета в мужскую рубашку и брюки, и волосы ее в беспорядке разметались по плечам, но никогда еще она не выглядела более прекрасной.
– Это действительно ты или это только лучший сон, какой мне когда-либо снился?
Нежность ее глаз омывала его, как Божье благословение.
– Я уж и не чаяла, что ты проснешься.
Патрик попытался дотронуться до нее своей правой рукой, но она была плотно прибинтована к груди. Казалось, угадав его намерение, она наклонилась над постелью и двумя руками взяла его левую руку. И тотчас они оба образовали единое тело.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
– Как после кавалерийской атаки. Где мы?
– В комнате Вортонов. Доктор Вортон не хочет тебя никуда переводить, пока ты не почувствуешь себя лучше. Они все думают, что я твоя жена. Надеюсь, ты не возражаешь?
– Возражаю? Да ведь ты моя жена во всех возможных смыслах.
Она сильнее сжала его руку.
– Ты мне тоже муж, в моем сердце.
– Где Детвайлеры?
– Джуд, наверное, в аду, а Илай, поджав хвост, покинул город. Не думаю, что он причинит вред кому-нибудь еще. – Ее губы задрожали. – О, Патрик, почему ты согласился драться сразу с двумя? Тебя могли убить, – последние слова прозвучали, как стон.
– Потому что знал: если это не сделаю я, сделаешь ты.
Несмотря на слезы, застилавшие глаза, уголки рта Эльке тронула слабая улыбка.
– Ты прав. Вельвит слышала, что они появились в Льяно, и приехала на ранчо предупредить меня. Вот почему я появилась здесь.
– Моя храбрая девочка!
Слабость охватила его. Он боролся с ней, пытаясь держать глаза открытыми. Ему хотелось видеть лицо Эльке. Он хотел сказать ей, как сильно ее любит, но погрузился в сон, прежде чем эти слова сорвались с его губ.
Эльке не отходила от постели Патрика. Для нее сейчас ничего не имело значения – ни ее собственная усталость, ни горы лжи, громоздящиеся одна на другую, ни отсутствие подходящей одежды. Она была бы рада провести остаток своей жизни в этом поношенном мужском костюме, если бы это сохранило жизнь Патрика.
Через два дня после операции он почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы сидеть в постели. На следующее утро Патрик нетвердой походкой доковылял до стула у окна и решил, что будет есть сам.
На четвертый день пришла Милдред и сказала, что к ним посетитель.
– Пожалуйста, пригласите ее войти, – сказала Эльке, чувствуя, как у нее под ногами поплыл пол.
О том, что они здесь, не знал никто, кроме Рио и Шарлотты. Рио не мог оставить ранчо. Значит, посетитель этот Шарлотта.
– Это не она, а он, – удивленно ответила Милдред.
Эльке не успела перевести дух, как в комнату ввалился Террил Микс со свертком в руках. Увидев Патрика сидящим на стуле, он расплылся в широкой улыбке.
– Вы выглядите лучше, чем в последний раз, сэр.
– А вот ты выглядишь много хуже. Кажется, у тебя не было достаточно времени поспать. Как дела на ранчо?
– Прекрасно, насколько мне известно. Вы правы, у меня не было достаточно времени оглядеться вокруг. Рио рассказал вашей супруге о том, что случилось, и она послала вам письмо. Я поскакал сразу же.
Эльке направилась к двери, намереваясь оставить Патрика одного, чтобы он мог прочесть письмо.
– Пожалуйста, не уходи, – мягко произнес Патрик.
Микс сунул ей сверток.
– Кончита послала вам одежду, миссис Саншайн.
– Передай ей большое спасибо. – Эльке прижала сверток к груди, как если бы хотела отвратить плохие новости, которые, она чувствовала, определенно содержались в письме. Скорее всего Шарлотта сообщала о своем приезде.
Микс вытащил из кармана рубахи свернутый листок и протянул Патрику.
– Вот письмо, сэр.
Эльке возвратилась на свое кресло напротив Патрика и с опаской следила за выражением его лица, пока он бесстрастно пробегал глазами его содержание.
– Мне обождать, пока вы напишете ответ, сэр? – спросил Микс, когда Патрик закончил.
– В этом нет необходимости, сынок. – Он потянулся к карману своих брюк, достал монету и протянул ее юноше. – Поешь как следует, прежде чем ехать назад.
– Большое спасибо, сэр. Рио оставил меня пока на работе. Вы не возражаете?
– Я был бы очень сердит, если бы он позволил тебе уйти.
Микс покраснел.
– Ну если так, сэр, то тогда я действительно сейчас пообедаю.
– Не в салуне, надеюсь.
Краска на лице Микса стала еще гуще.
– Нет, сэр. Я этот урок усвоил на всю жизнь. Патрик выждал, пока уйдет Микс, а затем сказал:
– Он еще совсем зеленый, но со временем станет настоящим человеком. Мне бы хотелось иметь такого сына.
– У тебя будет… когда-нибудь. Патрик покачал головой.
– Нет, если ты не будешь его матерью.
Эльке не ответила. Ей не хотелось вспоминать об их безвыходной ситуации, но все же она, эта ситуация, сама нашла способ напомнить о себе и вторгнуться в их теперешнее счастливое существование.
– Что написала Шарлотта?
– Прочитай сама.
– Ты уверен, что мне следует это делать?
– От тебя у меня секретов нет. – Он передал ей бумагу.
«Дорогой Патрик, – писала Шарлотта своим размашистым почерком, – я была ужасно огорчена, услышав о твоем ранении, но тем не менее Рио заверил меня, что ты попал в очень хорошие руки. Во-первых, с тобой Эльке, а значит, уход обеспечен, а во-вторых, мне сказали, что доктор Вортон очень опытный врач. С учетом этого, мое присутствие в Льяно не имеет смысла.