Лиза Смит - Возвращение. Тьма наступает

Жуткий хриплый хохот Мисао.

– Посмотрим, что они там найдут…

– …в Ши-но-Ши!

Потом они внезапно перестали бороться, и оба приняли человеческий облик. Оба были порядком потрепаны, но Елена понимала: если они вздумают драться снова, она ничем не сможет им помочь.

Но они не стали драться. Шиничи сказал:

– Я разбиваю шарик. Вот здесь, – он повернулся к Дамону и закрыл глаза, – находится твой драгоценный брат. Я вкладываю это знание в твою голову – если ты сумеешь разгадать карту. Но когда ты попадешь туда, ты умрешь. Не говори, что я тебя не предупредил.

Потом он поклонился Елене и сказал:

– Сожалею, но и тебе придется умереть. Впрочем, я увековечил тебя в оде:

– Я бы предпочла услышать внятные объяснения, где находятся ключи, – сказала Елена Шиничи, понимая, что после этой песни она уже вряд ли чего-нибудь добьется от Мисао. – Сказать по правде, меня уже тошнит от всей этой белиберды.

Она почувствовала, что все опять уставились на нее, и поняла, почему. Ее голос, манера держаться, манера говорить – все стало другим. Но ее собственным главным чувством было чувство свободы.

– Вот что мы сделаем, – сказал Шиничи. – Мы не будем забирать половинки ключей. Отыщи их, пользуясь подсказками – или каким-либо другим способом, если сможешь.

Он подмигнул Елене и отвернулся – для того чтобы оказаться лицом к лицу с бледной, дрожащей Немезидой.

Кэролайн. Чем она занималась последние несколько минут, никто не видел, но, в частности, она плакала, терла глаза и заламывала руки – по крайней мере такое впечатление сложилось у Елены, когда она увидела, что стало с ее макияжем.

– И ты тоже? – сказала она Шиничи. – И ты тоже?

Шиничи улыбнулся своей вальяжной улыбкой.

– И что я тоже? – Он поднял два пальца в виде буквы V, чтобы показать, что его «тоже» не равно кэролайновскому.

– Ты тоже на нее запал? Песни поешь, даешь ей подсказки, чтобы она отыскала своего Стефана…

– Не такие уж содержательные подсказки, – добродушно сказал Шиничи и снова улыбнулся.

Кэролайн попыталась ударить его, но он поймал ее кулак своей ладонью.

– А теперь ты собрался сваливать? – Она говорила на таких высоких нотах, что почти перешла на визг – не такой высокий, как визг Мисао, напоминавший дребезжание стекла, но тоже вполне внушительный.

– Мы собрались, – он кинул взгляд на мрачную Мисао. – Когда доделаем пару дел. К тебе они не имеют отношения.

Елена напряглась, но Кэролайн снова попыталась его ударить.

– После всего, что ты мне говорил? После всего, что ты говорил?

Шиничи оглядел ее с ног до головы. По его лицу было ясно, что он видит ее в первый раз. Он был явно озадачен.

– Говорил тебе? Мы разве разговаривали до сегодняшнего вечера?

Послышалось пронзительное хихиканье. Все повернули головы. Мисао заходилась от смеха, прижав ладони ко рту.

– Я воспользовалась твоей внешностью, – сказала она брату, глядя в землю, словно признавалась в детской шалости. – И твоим голосом. В зеркале, когда давала ей указания. Она как раз страдала из-за того, что ее бросил какой-то парень, ну я и сказала ей, что влюбилась в нее и отомщу ее врагам – если она кое-что для меня сделает.

– Распространит малаха среди маленьких девочек? – угрюмо спросил Дамон.

Мисао снова хихикнула.

– И парочки парней. Я знаю, как это бывает, когда внутри тебя сидит малах. Это совсем не больно. Он просто сидит – и все.

– А у тебя бывало так, что он требовал делать от тебя что-то, чего ты не хочешь? – строго спросила Елена. Она чувствовала, что ее синие глаза засверкали. – Это, по-твоему, не больно, Мисао?

– Так это был не ты? – Кэролайн никак не могла оторвать взгляд от Шиничи; она явно с трудом успевала переваривать новости. – Это был не ты?

Он вздохнул с полуулыбкой.

– Не я. Боюсь, что золотые волосы – вот где моя погибель. Золотые… или ярко-красные на черном, – торопливо добавил он, бросив взгляд на сестру.

– Так, значит, это была ложь? – сказала Кэролайн, и на секунду гнев на ее лице сменился отчаянием, а потом – грустью. – Ты всего-навсего очередной поклонник Елены.

– Послушай меня, – резко сказала Елена, – он мне не нужен. Я его терпеть не могу. Единственный мужчина, который меня интересует, – это Стефан.

– Единственный-единственный? – спросил Дамон, бросив взгляд в сторону Мэтта, который подошел к ним еще во время лисьей свалки, держа на руках Бонни. За ним шли миссис Флауэрс и доктор Альперт.

– Ты понимаешь, о чем я, – сказала Елена Дамону.

Дамон пожал плечами.

– Многие златокудрые девы в конце концов становятся невестами грубых йоменов… – Он затряс головой. – Почему я несу эту ахинею?

Его плотное тело нависло над Шиничи.

– Остаточный эффект… последствия одержимости… – Шиничи помахал в воздухе пальцами, продолжая смотреть на Елену. – Мои мыслительные модели…

Казалось, что сейчас начнется еще одна драка, но потом Дамон улыбнулся и сказал, прищурившись:

– Значит, ты разрешил Мисао делать с городом все, что она пожелает, а сам занимался Еленой и мной.

– И…

– Муттом, – торопливо, как послушная машина, закончил Дамон.

– Я имела в виду – и Стефаном, – сказала Елена. – Нет. Думаю, что Мэтт стал жертвой одной из каверз Мисао и Кэролайн, до того как мы наткнулись на тебя, когда ты уже совсем перестал быть собой.

– Значит, ты думаешь, что можешь просто так взять и уйти? – сказала Кэролайн зловещим, подрагивающим голосом.

– Мы уходим, – ровным голосом ответил Шиничи.

– Кэролайн, подожди, – сказала Елена. – Я могу тебе помочь – Крыльями Очищения. Тобой управлял и продолжает управлять малах.

– Не нужна мне твоя помощь! Мне нужен муж!

Гробовая тишина воцарилась на крыше. Даже Мэтт не решился принять на себя удар.

– Или по крайней мере жених, – пробормотала Кэролайн, положив руку на живот. – Тогда родители смирятся с этим.

– Мы что-нибудь придумаем, – тихо сказала Елена, а потом добавила твердым голосом: – Верь мне.

– Я не буду верить ни одному твоему слову, хоть ты… – Кэролайн закончила грязным ругательством. Потом она плюнула в сторону Елены. А потом умолкла – то ли потому, что сама так захотела, то ли потому, что так захотел сидящий в ней малах.

– Вернемся к делу, – сказал Шиничи. – Итак, мы оказали вам услугу – дали подсказки о ключах и выдали местонахождение Стефана. Плата за услугу – блокировка маленького отрезка памяти. Скажем, с того момента, как я впервые увидел Дамона, и до текущего момента. Этот отрезок блокируется в сознании Дамона.

Он злорадно улыбнулся.

– Ни в коем случае! – Елена почувствовала, что ее пронизывает панический ужас – волна пошла от сердца и дошла до кончиков пальцев на руках и ногах. – Он стал другим: он вспомнил важные вещи – он изменился. Если ты отберешь у него память…

– …от этих приятных перемен не останется и следа, – закончил Шиничи. – Будет лучше, если я заберу твою память?

– Да!

– Но ведь ты единственная слышала подсказки о местонахождении ключей. Вдобавок я не хочу наблюдать за тем, что произойдет, твоими глазами. Я хочу видеть тебя… его глазами.

Теперь уже сама Елена была готова полезть в драку. Но Дамон, который уже охолонул, сказал:

– Валяй. Забирай, что тебе надо. Только имей в виду: если ты сразу после этого не выметешься из города, я лично отрежу тебе башку этими ножницами.

– Идет.

– Дамон, не надо…

– Ты хочешь вернуть Стефана?

– Не на таких условиях.

– Жаль, – сказал Шиничи. – Ни на каких других условиях сделка не состоится.

– Дамон! Прошу тебя, подумай как слдует!

– Я уже все обдумал. В том, что малахи захватили столько жертв, прежде всего виноват я. Я виноват в том, что не разобрался, что происходит с Кэролайн. Мне было наплевать на то, что происходит с людьми, – лишь бы новые посетители этого города не лезли в мои дела. Но кое-что из того, что я натворил по отношению к тебе, я могу исправить, если найду Стефана. – Он повернул голову к Елене, и на его губах снова появилась прежняя улыбка, означавшая «будь что будет, а мне плевать». – Кстати, это ведь моя обязанность – заботиться о брате.