— Да, я всё выучила, как ты и просил. Хадисы эти читала, честно, — дрожащими губами сказала Эма.
— Я верю тебе, Мелек. Идём, — сказал Эмин и добавил на английском языке. — Латифа, садитесь с Мелек на заднее сидение.
Латифа всю дорогу держала её за руку, нежно поглаживая ладонь. Эмилия поняла, что если бы не эта добрая девушка, она бы совсем с ума сошла от всего этого. Всё навалилось разом, и перемены в жизни наступили слишком быстро, словно с гор катилась лавина. Ещё каких-то несколько недель назад она обнимала Костю в подвале одного из домов Питера, а теперь едет с женихом турком в мечеть.
У мечети уже ждали: Бора, Даган и Айла. Другую родню не позвали, видимо, не посчитали нужным. Эмилии было всё равно. Самое главное — пусть засвидетельствуют, что она приняла их веру и отвяжутся. Эмилия глянула на Айлу, стоявшую поджав губы. Весь вид свекрови говорил: «Не отступила, осмелилась прийти, тварь». Эма читала в интернете и смотрела видео. Чтобы принять ислам не обязательно идти в мечеть. Можно даже дома и без свидетелей произнести нужные слова. Стало ясно, что родители Эмина затеяли публичный ритуал в надежде, что она испугается.
Гордо вскинув голову, Эма пошла на встречу родственникам будущего мужа. Латифа права, она должна быть смелой и не может позволить себя затюкать. В конце концов она русская девушка, а те, как известно, и коня на скаку остановят, и в горящую избу войдут.
Подойдя к ждущим их людям, Эмилия вслед за Латифой поздоровалась, тщательно проговаривая турецкие слова. Айла в ответ буркнула приветствие и ещё сильнее поджала губы. Отец вместе со словами снисходительно кивнул головой. И только дед и бабушка улыбнулись. Эма могла бы поклясться, что в их взгляде на миг свернула теплота и одобрение.
Прошли в сад при мечети. Эмин рассказывал, что вход для мужчин и женщин разный, молятся они отдельно, всегда позади мужчин. Их место отгорожено ширмой. Так как они пришли не во время молитвы, то зайдут с центрального входа, но перед этим нужно омыть ступни и руки в отведённом для этого месте. В мечеть всегда заходят босиком.
Эма и без него уже это знала, но не стала говорить. Она выполняла всё, что её просили сделать. Потом пошла по плитке к красивому зданию с круглыми куполами. Ей чудилось, что она ступает босыми ногами по раскалённым углям. Ничего, нужно только выиграть время. Пожить в Турции немного, а потом вернуться на родину. Квартира у неё там будет, а на работу можно устроиться.
Зашли в здание, внутри него оказалась не менее величественная обстановка, чем снаружи. Красивые витражи на окнах, стены выложены мозаикой и украшены письменами на арабском. Пол уложен длинными ковровыми дорожками.
К ним подошёл седовласый пожилой мужчина с бородой. Поверх своей обычной одежды он надел белый халат с серебряной вышивкой. На голове красовалась белая шапочка. Начались приветствия, а дальнейшее Эма помнила так, будто смотрела на всё со стороны. Молитвы имама рядом с ней различались, как монотонный бубнëж. Имя, сказанное в ухо, резало слух и ударило по нервам. Собственные слова, которые она заучила, вообще расценивались как не её. Это не она их произносит, кто-то другой, но не она.
Руки вспотели. Сердце зашлось в бешеном ритме. Почему-то захотелось бежать отсюда со всех ног. Что она здесь делает? Зачем всё это? Её спросили, уверена ли она в своëм решении. Эмин переводил слова. Эма кивнула, не в силах сказать слово «да». Следом имам попросил повторить слова. Она повторяла, с трудом всё выговаривая. Эмин подсказывал, а Эма чувствовала, как каждое слово впивается острой иглой в душу, а на глаза вот-вот навернутся слёзы. Усилием воли она не дала себе заплакать. Его родня не увидит её слез. Она выдержит. Преодолеет всё ради ребёнка, которого носит под сердцем.
Наконец-то всё закончилось. Её тепло поздравил Бора, произнеся короткую речь на английском языке. Остальные что-то говорили, но Эма не слушала. Эмин стоял и улыбался. Вышли на улицу, одели обувь и пошли к машинам. Только на стоянке жених обнял её и шепнул по-русски на ухо:
— Спасибо, Мелек, ты справилась.
Эма хотела бы высказать ему, чего ей это стоило, но она промолчала. Подумала только, что пора привыкать к новому имени, теперь её будут звать только так. Значит и она должна называть себя Мелек.
Родня попрощалась и поехала домой. Эмин заявил, что они едут в ювелирный магазин покупать кольца и заколки для накидки. Латифа согласилась их сопровождать.
— Эмин, моя будущая свекровь приглашает нас с Эмой во вторник в гости. Ты разрешишь ей поехать? — неожиданно сказала Латифа, когда подъехали к ювелирному салону.
Эмин заглушил мотор и обернулся с удивлённым лицом.
— С чего бы тëте Зейнеп приглашать Мелек в гости?
— Ты же знаешь, её муж никуда дальше территории дома не ходит. Мама Зейнеп говорит, что папа Эмре хочет познакомиться с твоей невестой. Я буду рядом, ты не переживай.
— Хорошо, можете ехать. Я, к сожалению, очень занят во вторник. Мне нужно посетить несколько строек, я уже договорился с людьми и не могу ничего изменить. Пожалуйста, Латифа, будь рядом с Мелек. Она не знает города, да и в доме тëти… — строгим тоном сказал Эмин, но почему-то не договорил.
— Что в доме тëти? — спросила удивленно Латифа.
— Ничего. Во сколько вы туда едете?
— Нас приглашают на обед. И ты что-то не договариваешь. Что не договариваешь? Почему молчишь, Эмин, скажи правду? — затараторила Латифа, схватила его руками за плечо и начала трясти. — Скажи, а?
— Латифа, ты забываешься! Я старше тебя, к тому же мужчина! Будь добра, веди себя прилично! Не сказал, значит так надо! Выходите из машины! — грозно рыкнул Эмин.
Эма даже вздрогнула от его ледяного голоса и строгого взгляда. К тому же речь шла на английском, и она всё прекрасно поняла. Латифа тем временем поспешила извиниться и стала выбираться из машины.
— Шайтан в юбке. Намучается с ней мой брат, — тихо сказал Эмин, качая головой.
— Неправда, Латифа хорошая, — заступилась за подругу Эма.
— А я пока не сказал, что она плохая, — ответил Эмин, открывая дверь автомобиля со своей стороны.
33
Утром заехала Латифа, и они отправились в клинику проходить медосмотр. Пришлось сдать анализы на разные заболевания. Латифа объяснила, что жених перед свадьбой тоже проходит медосмотр. Если Эмин чем-то болен, то ей обязательно скажут. Мелек удивлялась таким правилам: в России пришли, подали заявление, через месяц расписались и всё. По справке о беременности вообще могли поставить штампы в паспорте в день обращения.
Мелек. Она теперь даже в мыслях старалась называть себя так, ведь она сменила имя. Латифа объяснила, что друзья могут обращаться по-старому, это не запрещено. Эмилия сомневалась, что так будет. Теперь она для всех только Мелек.
Благополучно пройдя нужных врачей, Мелек вместе с Латифой отправилась в гостиницу, предполагалось, что водитель сначала отвезёт её, а потом Латифу.
— Завтра я заеду за тобой, и мы отправимся к Зейнеп. Эмин обещал снова выделить машину, — сказала Латифа, прощаясь у отеля.
— Хорошо, я буду тебя ждать, Латифа. Одной скучно, а с тобой приятно проводить время, — улыбнулась Мелек.
Она пошла в сторону центрального входа в гостиницу и подумала, что Эмин по-своему заботится о ней. То, что редко сам появляется, может и к лучшему. Сейчас хотелось всё осмыслить, принять то, что она собирается сделать. Эмин бы только давил на неё своим авторитетом.
Эмин не был против, что тëтя Зейнеп пригласила Мелек в гости. Возможно, что дядя Эмре действительно захотел с ней познакомиться. Всё выглядело совершенно невинно, но что-то не давало покоя. У них с братом как бы война за большой бизнес семьи Туран. Зейнеп могла встать на сторону сына и любыми путями помогать ему. Эмин зашёл в кафе неподалёку от офиса, чтобы пообедать, заказал себе еду и достал мобильный телефон. Он не мог всего рассказать Латифе, но написать проверенному человеку в доме дяди Эмре можно. Он давно приплачивал одной из служанок за информацию, и это не раз выручило его.
«Здравствуй, Гульназ. Тëтя Зейнеп пригласила завтра мою невесту на обед. Что слышно по этому поводу?»
«Здравствуйте, Эмин бей. Я не знаю всех подробностей, но вчера вечером Зейнеп говорила с Таем о том, что ваша невеста сменила веру и имя. Потом они о чём-то шушукались в гостиной. Я уловила только, что речь идёт о предстоящем обеде».