– Привет.
– Все-таки решил вывести ее в свет? – как всегда без предисловий. – Не боишься новой шумихи после недавно стихшей?
– Нет. Я уже месяц, как никому не интересен, да и поддерживать интерес к своей личной жизни не намерен. Зачем любопытным скучный герой, когда есть более интересная особа?
Женская улыбка стала еще лучезарнее. Алиса, в отличие от Ильи, воспользовалась скандалом и внезапной славой. Алисой воспользовался бизнесмен, которому был необходим пиар, и теперь эта пара не сходила с обложек. Илья оглянулся. Бизнесмен с кем-то оживленно разговаривал невдалеке.
– Он оплатил мои долги, – тихо проговорила Алиса, – а я теперь отрабатываю.
– Наверное, больше не стоит жить в долг, -так же тихо ответил Илья. – Как отец?
– Под следствием, – с нее вдруг враз слетело все показное-глянцевое, – но есть надежда выбраться. А вообще… – Алиса подняла глаза, – я благодарна тебе за последнюю встречу. Пусть она прошла не так, как я думала, но… я воспользовалась советом и успела устроить свои дела, не полностью, конечно, но… как сумела. Что-то продала, что-то купила, что-то отложила… Вот рассчитаюсь с ним, – небрежный кивок в сторону любовника, – и начну с чистого листа. Наверное.
Илья молчал. Ему нечего было сказать.
– Ты иди, твоя девочка вон там, – Алиса указала рукой в сторону, – музыку слушает.
***
Когда Майя осталась наедине с хозяйкой театра, девушку охватила неловкость. Одно дело стоять рядом и улыбаться, и совсем другое – говорить с совершенно незнакомым человеком. Который, к тому же, разглядывает тебя – внимательно и с некоторой… снисходительностью? Или любопытством?
– Вам нравится?
Очевидно, речь идет о внутренней отделке театра. Майя послушно обвела еще раз взглядом вокруг.
– Да. Очень красиво.
– Это ваш Илья постарался. Вы меня извините, Майя, но я должна выполнить обязанности хозяйки мероприятия по отношению к другим гостям.
Женщина уже улыбалась и махала кому-то рукой. И вот Майя осталась одна. Переваривая «ваш Илья». Наш?
И решительно кивнула сама себе. Конечно, наш! Чей же еще?
Майя оглянулась – Илья был все еще занят разговором, и явно важным. И девушка медленно прошла по фойе, стараясь не слишком глазеть по сторонам. На мероприятии такого уровня она впервые, но надо изучать и разбираться – статус девушки Бонда обязывает. В таких размышлениях Майя дошла до места, где был сервирован фуршет. Ее взгляд медленно путешествовал вдоль столов, отмечая увиденное: сырные палочки, малюсенькие бисквиты, сырные палочки, тарталетки с икрой, малюсенькие бисквиты, мини-пирожные, дольки цитрусовых в шоколаде.
И тут в ее мысли вторглись звуки. Струнные.
Кто-то играл на арфе, и весьма неплохо. Майя пошла на звук.
На небольшом постаменте действительно стояла арфа. А играла на ней… Чеплыг.
Майя даже сначала подумала, что обозналась, но тут арфистка подняла взгляд от струн. Нет. Не обозналась. Чеплыг слегка сбилась, но, наверное, во всем зале это заметила только Майя.
Они так и смотрели друг на друга. Арфистка в концертном платье играла. Скрипачка в строгом брючном костюме слушала. Обе – студентки пятого курса консерватории, у обеих, по мнению одной из них, много общего в их положении. Но сейчас их разделяла невидимая, но четкая черта.
– Все нормально? – Илья подошел совсем неслышно. И с шампанским. Майя взяла бокал, поблагодарила и отпила, не чувствуя вкуса – только холод и пузырьки. И снова вернулась взглядом к арфе. Грань, разделяющая девушек, обозначилась еще четче. И по взгляду арфистки читалось, что она это тоже понимает.
– Ты ее узнаешь?
– Нет, – Июль скользнул мимолетным взглядом по девушке с арфой. – А должен?
Судя по тому, как смотрела Чеплыг теперь на Илью – арфистка точно считала, что мог бы и запомнить.
– Это девушка с моего курса.
Илья бросил туда еще один взгляд, чуть более внимательный.
– Этот вариант с живой музыкой и буфетом тебе не подходит.
– Почему это? – Майя знала, что будет еще долго вспоминать и размышлять об этой неожиданной встрече. Чеплыг уже явно думает о своем будущем. – Живая музыка, живые слушатели, живые… деньги.
– Здесь нет всей радуги звуков, – Илья взял Майю за руку и привычно переплел свои пальцы с ее. – Пойдем. Двери в зрительный зал уже открыты.
Если ты впервые в жизни надела десятисантиметровые шпильки – такая поддержка очень кстати. Но привычка держаться за руки и переплетать пальцы была никак не связана с каблуками.
И все-таки каблуки ее чуть не подвели – когда, уже после спектакля, Майя осталась без поддержки теплой июльской руки. Илья пошел брать вещи в гардеробе, а Майя аккуратно стояла у стеночки, никого не трогала. А вот ее тронули. Проходящий мимо мужчина задел ее плечом – слегка, но Майе хватило. И она тут же судорожно вцепилась в мужчину. Потому что другая ладонь предательски скользнула по гладкой стене.
– Ради бога, извините! – мужчина придержал Майю за локоть. Теперь они держали друг друга оба – она его за плечо, а он ее за локоть. Майя пальцы разжала, а вот он – не торопился. Разглядывал. – Какие красивые девушки ходят на модные спектакли.
Майя отступила на шаг. Отступила бы и на два – но шпильки снова подвели и пришлось ловить равновесие. Ей не нравилось, как этот человек смотрел на нее. Нормальный прилично одетый мужчина и, наверное, его даже можно назвать интересным. Но вот взгляд… На Майю так мужчины никогда не глядели. Так, что, кажется, на ней вместо строгого брючного костюма – легкомысленная комбинация. И стало настолько некомфортно, если не страшно, что Майе пришлось заставлять себя не оборачиваться, чтобы посмотреть, где Июль. Ничего ужасного не происходит. Просто к ней… как это говорят?… – клеятся.
– Вас жена зовет, – Майя кивком головы указала ему за плечо. Но собеседник лишь широко улыбнулся. Он явно был настроен на продолжение диалога.
– Я пришел один. А вы?
Раздавшийся за спиной голос Майя встретила вздохом облегчения.
– А она пришла со мной.
В накинутое на плечи пальто Майя куталась, словно это был плащ-невидимка.
– Вот это сюрприз! – мужчина был и в самом деле удивлен. Поднял руки вверх, что означало, видимо, жест капитуляции: – И давно?
– Давно, Леонид. Нам пора идти.
Он привычным жестом взял Майю за руку. А она сжала его пальцы и раздумывала, сильно ли обидела знакомого Ильи. Впрочем, судя по июльскому лицу, ему на мнение этого Леонида – плевать.
По дороге к машине Майя спросила, понравился ли спектакль. Чувствовалось в Илье некоторое сдерживаемое напряжение, и это было связано с тем его знакомым. На Майю Июль не сердился – она это просто знала. И, открывая дверь машины, Илья ответил на вопрос:
– Для частного театра неплохо.
В машине Майя позволила себе то, о чем мечтала последний час – стянула шпильки. За стоном облегчения и звуком заработавшего мотора едва расслышала его слова.
– А тебе как спектакль?
Решила ответить честно. В конце концов, Илья только отделывал театр, а не ставил сам спектакль. Не нравились Майе эти авангардные постановки классики. Почему бы не делать современные трактовки современных же авторов? А Шекспира оставьте вечности.
– Хорошо, что Грибоедов не дожил до этой постановки, – Майя прикрыла глаза и со вздохом вытянула ноги. Натуральный испанский сапожок, пусть и made in Italy (2).
Глаза тут же пришлось открыть, потому что ей на колени что-то легло. Пара шерстяных носков с помпонами! На левом была вертикальная надпись – «девушка», на правом – «Бонда». Майя негромко пискнула от восторга и тут же принялась натягивать то, чего не хватало для полного и окончательного счастья.
– Наш размерчик! У самого Бонда тоже есть вязаные носки?
– У Бонда есть девушка, – машина тронулась с места, управляемая уверенной рукой.
– В носках! – она подняла палец вверх. -Носки – это главное в девушке Бонда. Спасибо, ноль-ноль-семь.
Щека, которой она коснулась губами, так же привычно гладка и горько-ароматна. А Майя по дороге мурлыкала: «I’m just a simple Bond’s girl, I’ve two socks on my legs» (3) на известный мотив. И сегодня ее пение не вызывало ровно никаких нареканий. Только легкую улыбку.
Дома ноль-ноль-семь изумил ее. Оказывается, он умеет делать коктейли. То есть, когда подначивала Илью «взболтать, но не перемешивать» (4), она и подумать не могла… А теперь ее пиджак устроен на спинке стула, сама Майя сидит на столе, болтает ногами и любуется тем, как красиво стукаются друг о дружку помпоны. А потом переключает внимание на то, что еще красивее помпонов.