Полин положила полотенце в ведро и достала оттуда другое. Отжав его, она обернула им разгоряченные плечи Элси. Глядя в ее лицо, уже отмеченное печатью близкой смерти, Полин подумала: «Как легко и просто отнять у нас жизнь». И в который уже раз ее поразила пугающая непредсказуемость судьбы, и вновь ей вспомнилась Флора Макмайклз. Тридцать лет назад она не думала – не гадала, что овдовеет, не успев вступить в брак.
Оставив Элси на попечение другой горничной, Полин вернулась на лужайку: женщины упаковывали там корзины с едой, разбирали и складывали простыни. Все это развозилось по семьям, где свирепствовала болезнь.
– А где Уинифред? – оглядевшись, поинтересовалась Полин.
– Она уехала домой. Заболел малыш Тимми, – объяснила Луиза, морщась и держась за поясницу. Она была на пятом месяце беременности.
Полин обвела взглядом лужайку, где трудились женщины. Ряды их редели с каждым днем. Одних настигала болезнь, другие оставались дома ухаживать за близкими. Полин думала о Хью; где он, не заболел ли? Нервы у нее были натянуты, как струны. Ей казалось, что даже кровь в жилах стала течь с напряжением. Том, кавалер Элси, здоровый и крепкий, как лошади, за которыми он ухаживал, стал жертвой тифа за каких-нибудь десять дней. А было ему всего двадцать шесть лет.
Перед ней на столе выстроились ряды бутылок, переливавшихся на солнце разными цветами: бутылки молочные, пивные, флаконы от лекарств. Их собирали и свозили в Лизмор, где мыли и кипятили. И вот теперь, чистые, они ждали, когда их заполнят стерилизованной питьевой водой. Полин засучила рукава и, несмотря на жару и усталость, принялась разливать по бутылкам воду. Луиза подняла голову и увидела какую-то женщину которая неуверенно топталась на краю лужайки.
– Пойду узнаю, кто это, – вызвалась Луиза.
– Вы что-то хотите? – спросила она у незнакомки.
– Вы мисс Даунз?
– Я миссис Гамильтон. Мисс Даунз вон там. А кто вы?
– Меня зовут Айви Дирборн. Я бы хотела помочь.
Луиза оглядела ее, отметила строгий фасон платья, ярко-рыжие волосы, убранные под скромную шляпку. Луиза знала, кто перед ней. Она слышала, как муж говорил о новой официантке у Финнегана.
– Сожалею, но у нас достаточно помощников.
Айви посмотрела на горы провизии и простыней, и нескончаемые ряды бутылок на столах. Она видела, что на лужайке не было и половины людей, чтобы справиться со всей этой массой. Она взглянула на Полин, высокую и красивую, совсем не похожую на Фрэнка. Она представила себе человека, занимавшего ее мысли все эти месяцы, с того самого вечера, как она нарисовала его. Ей вспомнилось, как ждала она прихода Фрэнка в паб, как ей хотелось принять его приглашения, но она остерегалась из-за того, что случилось с ней в прошлом. Потом последовало приглашение в церковь, и Айви позволила мечтам парить, но яркий свет реальности не оставил от них и следа.
– Я понимаю, – сказала она и ушла.
– Кто это такая? – спросила Полин у вернувшейся к столу Луизы.
– Так, никто. Простая официантка. Она предлагала помощь.
– И ты ее выпроводила?
– Помощники такого сорта нам здесь не нужны.
– Луиза, это мой дом, и я решаю, кого в нем принимать, а кого – нет.
Полин опустила рукава, собираясь отправиться вдогонку за женщиной. Но не успела она сойти с места, как на лужайке появился человек, в котором Полин узнала лакея из Килмарнока.
– Мистер Макгрегор просит вас приехать к ним сейчас же.
Полин распорядилась подать экипаж и поспешила в Килмарнок, где нашла Колина у постели жены. Кристина бредила и горела огнем. В углу бледный от страха стоял маленький Джадд.
– Я нигде не могу отыскать Рамзи, – жаловался Колин. – А сегодня утром слегла женщина, ухаживавшая за Кристиной. Вы не могли бы посидеть с ней? Я хочу съездить в «Меринду» за мисс Друри.
Полин смотрела на него и не узнавала. Куда делся его здоровый, всегда безупречный вид. Перед ней был невероятно бледный и худой человек, совсем не похожий на кичливого наследника родового замка в Шотландии.
– Нет, Колин, лучше вы оставайтесь, а за мисс Друри съезжу я.
Хью въехал в тихий и пустынный двор «Меринды». Соскочив с седла, он вошел в лазарет в тот момент, когда Джоанна накрывала простыней лицо одного из рабочих. Она посмотрела на него, и он увидел темные круги у нее под глазами. Платье висело на ней, как будто было с чужого плеча.
– Хью, – сказала она и повалилась на пол. Он отнес ее в домик и уложил на постель.
– Джоанна, – позвал он, касаясь ее лица. Ее веки затрепетали. Она глубоко дышала во сне.
Он сидел рядом и не сводил с нее глаз. Она была красивая, но такая хрупкая. Лицо похудело, и кожа слишком туго обтягивала скулы.
На пороге стояла Полин. С минуту она наблюдала за ними, видела, как озабоченно склонился Хью над Джоанной.
– Она больна?
– Полин? – удивился он, поднимая голову. – Она не больна, а только устала до крайности. Ей обязательно нужно поспать.
– Колин Макгрегор просит ее приехать. Кристине очень плохо.
– Передай, что Джоанна немного поспит и приедет. Полин еще раз отметила, с каким выражением на лице склонился к Джоанне Хью и как смотрел на нее. Она молча повернулась и вышла.
Вернувшись в Килмарнок, она сказала Колину, не покидавшему своего поста у постели Кристины:
– Мисс Друри приедет позднее.
– Почему она сразу не приехала?
Полин медлила с ответом. Она никак не могла выбросить из головы увиденную картину: Хью у постели Джоанны нежно касается ее лица.
– Она занята рабочими фермы, – наконец сказала она и сама удивилась, как легко ей далась ложь.
Три часа спустя Кристина умерла, унеся с собой не родившееся дитя. Колин рыдал, крепко прижимая к себе тело жены. Шестилетний Джадд, все также стоявший в своем углу, понял, что случилось то страшное, чего он всегда боялся: его мать присоединилась к призракам, обитавшим в кабинете отца.
Джоанну разбудил стук в дверь. Глубокий сон не хотел ее отпускать. Наконец она села, чувствуя сильную слабость. Оглядевшись, Джоанна поняла, что уже далеко за полдень. Она начала припоминать, как попала в дом, и вдруг вспомнила: она свалилась от слабости в лазарете.
– Кто там? – спросила она, когда стук повторился.
– Мисс Друри, вам послание от доктора Рамзи, – ответили снаружи, и Джоанна узнала голос одного из работников.
– Одну минуту, – сказала она. Такой слабости у нее никогда прежде не было.
Она открыла дверь, и рабочий передал ей письмо, которое привез рассыльный из Камерона.
Записка была от квартирной хозяйки Дэвида. Она сообщала, что доктор Рамзи заболел и просит ее приехать.
– Том, запряги, пожалуйста, повозку, мне надо ехать в город, – попросила она.
– Мистер Уэстбрук уехал в повозке, мисс.
– Тогда скажи кому-нибудь в конюшне, что я прошу седлать лошадь. Ты не знаешь, где Сара и Адам?
– Малыш на кухне помогает Пинг-Ли, а девочка сказала, что должна идти с поручением.
Умывшись и причесавшись, Джоанна почувствовала себя бодрее, хотя усталость полностью не прошла. Гадая, с каким поручением отправилась Сара, она написала записку, куда едет, и оставила ее на столе. В сгущающихся сумерках она спешила, как могла. Наконец она добралась до пансиона, где жил Рамзи. Дэвид лежал в постели, а в комнате витал дух смерти. Она взглянула на него: посиневшие губы и необычная бледность указывали, что у него не тиф. Он принял яд, попробовал экспериментальное «лечение». На тумбочке рядом с постелью стояли флаконы с карболовой кислотой и йодом.
Она села рядом и положила ему на лоб влажное полотенце.
В дверях, ломая руки, стояла квартирная хозяйка.
– Я не знала, что делать, – говорила она. – Он доктор и все такое.
Рамзи открыл глаза и улыбнулся Джоанне.
– У меня были симптомы… в тот день, когда я в последний… раз видел вас, Джоанна, – говорил он с большим трудом. – Когда… я установил у Билла Ловелла перитонит. Я… знал, что у меня тиф.
– Тсс, не надо говорить, – сказала она. – Я буду за вами ухаживать.
– Нет, Джоанна, – возразил он. – Я знаю, что сделал. Я с самого начала знал, что нельзя ставить эксперименты на других. Сначала мне надо было все проверить на себе, – он показал на флаконы с отравой. – Я хотел внести вклад в медицину. Мне хотелось быть таким, как Дженнер и Пастер. Но… это все не лечит, Джоанна. Я убил себя, вот все, чего я добился. Жаль, что все впустую…