– Господи, Хью! Овцы в реке!
Вот когда начался настоящий кошмар.
А тем временем, вернувшись в дом, Джоанна с Филипом Макнилом торопливо закрывали ставни, застывшая от ужаса Пиони прислушивалась к мощному треску раскатов грома, а Сара потихоньку старалась отвлечь Адама. Казалось, дом содрогался, когда яростные порывы ветра врывались в дымовую трубу, выдувая в кухню искры и золу. Занялся коврик у очага, и Джоанна быстро затоптала огонь.
– Пиони, принеси из кладовой запасные котелки. Нам понадобится много воды для чая.
– Ваш муж сможет спасти овец? – спросил Филип.
– Не знаю, – ответила Джоанна, вспоминая слышанные ранее истории о том, как тонули люди, стараясь вытащить из реки овец.
Она посмотрела на побелевшие от ужаса лица остальных. Сара обнимала Адама, рядом с ними, словно прикрывая их собой, стоял Филип. «С ними все будет хорошо, – думала Джоанна. – Мне не снилось об этом никаких дурных снов, не было и предчувствий». Но тут снова громыхнул гром, напоминая, что Хью пытается спасти овец среди бушующей стихии.
К ней подошла Сара. Оглянувшись и убедившись, что другие ее не слышат, она тихо сказала: «Сегодня ночью в силе злая магия». Джоанна почувствовала внезапный приступ страха. Ей уже приходилось испытывать подобное в страшных снах и во время эпидемии тифа. В ней жила надежда, что ее страхи насчет того, что она является возможной причиной несчастий, всего лишь плод воображения. Но теперь по глазам Сары она ясно видела, что отрава вернулась и проклятие вновь показывает свою силу.
– Много плохого случится сегодня, – тихо сказала Сара. – Будут раненые. Кто-то умрет. Змея-Радуга очень гневается.
– А при чем здесь Змея-Радуга? – удивилась Джоанна.
– Во Времена Мечтаний реки создала Змея, поэтому теперь она управляет ими.
Джоанне вспомнились сны матери и собственный сон о громадной змее с единственным глазом, внушающим ужас. Может быть, леди Эмили что-то слышала о проклятии Змеи-Радуги? Основывался ли ее страх на каком-то реально произошедшем случае, где участвовала змея?
– Я понимаю, – ответила Джоанна, глядя в глаза Саре. – Но в таком случае нам надо подготовиться. – Она открыла буфет и достала свой медицинский саквояж. – Мистер Макнил, вы не могли бы принести из барака рабочих несколько одеял? И еще, пожалуйста, захватите из кухни большие котлы.
Вдруг кто-то с силой застучал в дверь. В следующую минуту она распахнулась и на пороге появился рабочий фермы Банджо. Левая рука его была обмотана пропитавшейся кровью тряпкой. Джоанна с Филипом помогли ему войти, а Сара поторопилась увести из комнаты Адама.
– Боже, миссис! – проговорил Банджо и с благодарностью взял стаканчик с виски. – У реки – ад кромешный! Много раненых, а помочь им некому.
Джоанна промыла и перевязала ему руку, а затем быстро собрала свой саквояж, бинты, виски и направилась к двери, где висел дождевик.
– Мистер Макнил, побудьте, пожалуйста, с Сарой и Адамом, – попросила она, надевая плащ.
– Но как вы туда пойдете, миссис Уэстбрук? Я имею в виду, что вы ждете ребенка и вообще, – попытался отговорить ее Филип.
– Не беспокойтесь, мистер Макнил. Я возьму с собой Мэтью.
Он смотрел, как Джоанна открывала дверь, и подумал, что ее надо вернуть, но она уже спустилась по ступенькам веранды и скрылась в ночи.
У Мэтью от испуга глаза готовы были вылезти из орбит. Пока он впрягал лошадь, пытаясь успокоить нервничавшее животное, Джоанна погрузила в повозку одеяла, фонарь, спички и свой саквояж, а сверху накрыла от дождя брезентом. Потом она взобралась на сиденье, Мэтью поднялся следом. Джоанна знала, где находится колодец на третьей миле. Вместе с Хью она объездила всю «Меринду», все ее семнадцать тысяч акров. Он показал ей тропы и ворота-проходы, колодцы и жилища объездчиков пастбищ и пастухов. Но одно дело проехаться не спеша, удовольствия ради по залитым солнцем пастбищам, чувствуя уверенность от близости надежного ориентира: исполненных покоя гор. Но нестись сквозь бурную ночь, очертя голову, надеясь, что удача и догадка выведут в нужное место, – было дело совсем другого рода. Крепко вцепившись в поводья, Джоанна с Мэтью упрямо ехали вперед. Дождь лил как из ведра, и очень скоро Джоанна промокла насквозь.
Когда поблизости от них сверкала молния, лошадь понималась на дыбы, и дважды Джоанна ждала, что повозка вот-вот свалится на бок.
Они миновали отару овец более тысячи голов. Всадники и быстроногие пастушьи собаки согнали в плотное стало напуганных баранов-валухов и овечек. Когда их повозка проезжала мимо, вспышка молнии на короткое время осветила все вокруг, и Джоанна узнала одного из всадников. Он что-то крикнул ей, она успела только поймать его ошеломленный взгляд.
Наконец Джоанна с Мэтью достигли пригорка, отделявшего юго-западный загон от другого отгороженного пастбища, где паслись, насколько знала Джоанна, суя-гные овцы. Погоняя лошадь, она направила ее по склону, превращенному ливнем в жидкое месиво, и когда они поднялись на вершину пригорка, глазам представилась ужасающая картина. Перед ними простиралась равнина, залитая ночным мраком. Могучими грозными громадами высились впереди горы, и частые вспышки молний создавали впечатление, что горы движутся, катятся огромными валами каменного моря. Слева Джоанна видела реку и не узнавала ее. Обычно спокойная, она теперь превратилась в бурный поток, несущийся с гор, сметающий все на своем пути. Ветер нещадно гнул растущие по берегам эвкалипты, и овцы сотнями валились в клокочущую пучину.
Скованная ужасом, Джоанна смотрела на все это, не в силах пошевелиться. Овцы метались по всей равнине. Их пытались взять под контроль всадники с собаками. Они скапливались по тысяче в белое облако и срывались с места, поворачивая на бегу всей массой одновременно, как косяк рыб. Только мужчинам на лошадях криком и свистом удавалось собрать стадо, как сверкала молния и часть овец откалывалась. Зрелище одновременно завораживало и ужасало.
А тем временем у реки…
Выстроившись клином, всадники сумели перехватить основную часть бегущего в панике стада и направить испуганных животных в сторону от реки. Но все же очень много овец прорвалось к берегу, и теперь они, спотыкаясь и скользя, скатывались в бушующий поток. Люди неистово рубили деревья, чтобы перегородить реку и не дать воде унести овец вниз по течению.
– Но, пошла! – крикнула Джоанна и щелкнула вожжами, пуская лошадь вскачь. Раскачиваясь из стороны в сторону, повозка покатилась с пригорка. Сидевший рядом с ней Мэтью намертво вцепился в сиденье. Наконец спуск закончился, они сошли с повозки и оказались по щиколотку в раскисшей земле. Секущие струи дождя мешали смотреть. Но они и без того увидели достаточно: блеющие овцы пытались вырваться из вязкой грязи, прежде времени рождая ягнят, и те оставались лежать в этой топи крошечными неподвижными комочками. Люди с веревками старались спасти овец, их лошади поднимались на дыбы с испуганным ржанием. Головой в луже лежала мертвая пастушья собака. На стремнине по пояс в воде люди с топорами и веревками валили деревья и пытались заарканить упавших в воду овец.
Джоанна с трудом могла что-либо различить из-за дождя. Где же Хью? Мэтью побежал к реке помогать, а она, подобрав намокшие юбки, с трудом побрела по грязи. Она разглядела Ларри и Тома Уоткинса. Они оба были без шляп, и мокрые волосы облепили их головы. Стоя на поваленном эвкалипте, они бросали веревки тонущим овцам. Над головами ходили, непрерывно сталкиваясь, грозовые тучи, и громовые раскаты следовали один за другим почти без перерыва. Дождь усилился. Наконец она увидела Хью. Стоя на берегу, он вытаскивал на веревке овцу. Животное вырывалось, голова его то появлялась над водой, то исчезала. Другие мужчины пытались ухватить ее голыми руками. Один из мужчин упал, поскользнувшись, веревка, поддерживавшая овцу, ослабела, и беспомощное животное тут же закрутило и понесло. Овца ударилась о камень, перевернулась, как бревно, отчаянно лягаясь, и тут же пропала из глаз.
Джоанна с трудом спускалась по склону на берег.
– Хью! – позвала она.
Он обернулся и прищурился, стараясь разглядеть что-либо сквозь пелену дождя.
– Джоанна! Что ты здесь делаешь?
– Я хочу помочь!
– Возвращайся домой!
– Эй, Хью! – крикнул Ларри со своего самодельного моста – поваленного эвкалипта. – Я поймал еще одну!
Три человека зашли в воду и ухватились за веревки Ларри. Они подтянули безжизненное животное и вытащили на берег. Потрясенная Джоанна смотрела на мертвую овцу и мертвого ягненка, голова которого едва показалась из тела матери. Рядом вдруг раздался крик. Хью с Джоанной обернулись и увидели, как исчез в реке свалившийся со ствола Ларри.