Перегородки - удачная придумка. Без них пространство походило бы на открытое поле, где человек ощущал бы себя неуютно под прицелом десятков глаз.
Тиффани уверенно прошла в глубину зала, ближе к сцене. Устроились в одном из «кабинетов» на диване в форме бумеранга и с удобной спинкой, позволяющей сесть расслабленно. Посетители, сидевшие по другую сторону перегородки, вскоре ушли, и Марк с Тиффани остались практически наедине.
Наедине, но не в одиночестве. Впереди - танцевальная площадка и пианист-виртуоз. Слева у стойки парень и девушка разговаривают, склонившись друг к другу. Изредка проходит официант или кто-то из посетителей - деликатно не глядя на сидящих.
Вообще здорово здесь. Нет ни пьяных, ни громогласных, ни агрессивных, ни озабоченных. Марк мысленно поставил «Седьмой миле» десять звезд в рейтинг за внимание к мелочам. И за то, что едва ощутимо, но чрезвычайно важно, и называется аура. Секрет ее - во внутренней культуре и толерантности друг к другу гостей и персонала.
Как ранее заметил Марк, в обеих категориях присутствовали представители разных секс-направлений. Лично он не имел ничего против того, чем люди занимаются в собственной спальне, если на публике ведут себя корректно. Живи и давай жить другим, как говорил Джеймс Бонд. Или он говорил противоположное?
Неважно.
Откинувшись на диване, Марк закинул ногу на ногу, разложил руки по спинке и блаженно прикрыл глаза. Ах, хорошо... Стресс, последние дни державший внутренности в кулаке, отпустил хватку. Марк позволил себе улыбнуться и ощутил три вещи: усталость, облегчение и удовлетворение. Наверное, так ощущает себя герой известного блокбастера, когда успешно завершит очередную «невыполнимую» миссию.
13.
Душа Марка пребывала в нирване, если понимать под ней райскую безмятежность. Неправа Библия, когда говорит: легче верблюду пройти в игольное ушко, чем человеку достичь царства Божия.
Он достиг. Нашел Тиффани и больше не отпустит от себя, что бы ни случилось, какая бы война ни произошла - хоть атомная, хоть межзвездная. Он точно знает: они теперь будут вместе. Вместе жить и вместе умирать. Марк больше не хочет без нее, в одиночку. Потому что пресно. Бесцельно. Безрадостно. То, как прожил последние дни, его не устраивает. Расставание не входит в планы. Ни на день, ни на час. Ни на минуту. С этого момента они нерасторжимы - не зависимо от того, что Тиффани хочет ему сказать. Слова утратили ценность. Окружающее потеряло значение. Мир отступил на задний план и потерял резкость, как засветившаяся кинопленка. Тиффани рядом, остальное может подождать и даже исчезнуть на время...
Захотелось прикоснуться к ней, убедиться, что настоящая, а не плод измученного воображения. И вообще. Марк жутко соскучился. По ее ощущению. По ее теплу. По дымчатым глазам. По душистым волосам. По отзывчивым губам. По звонкому биению сердца. По нежной коже на сосках, которые выдают ее возбуждение. По сладкому стону, когда она, извиваясь под ним, как змея, как анаконда...
- Закажи что-нибудь выпить, - донесся издалека голос Тиффани.
Открыл глаза и уставился на нее непонимающим взглядом. Сознание неохотно покидало Страну Сладких Снов, но реальность была лучше, чем сон. Героиня его грез рядом, и сердце обливалось кленовым сиропом.
- Да, малыш, что хочешь: колу, коктейль...
- Хочу вина. Белого. Только не шампанского. Не люблю газ.
Рядом уже стоял официант в униформе: фиолетовая рубашка, черные брюки и жилетка. Прическа в стиле пятидесятых годов - короткая на висках, с приподнятым и тщательно зачесанным назад чубом выдавала в нем гея. Он подошел неслышно и, наверное, давно, но ни словом, ни кашлем не посмел заявить о своем присутствии.
- Два бокала белого вина, пожалуйста, - сказал Марк.
Официант кивнул и удалился. Наконец-то, одни. Марк верил и не верил. Решил не отвлекаться на мечты, ведь Тиффани хотела о чем-то поговорить. Но она притихла. Почему? Сидела рядом и, вроде, отсутствовала. Положила сумку с бахромой на диван, скрестила руки на груди, уставилась на танцевальную площадку. Наверное, потому что та ярко освещена и привлекала взгляд...
С тихим удовольствием Марк огладил глазами подругу. Какая у нее удачная фигурка: в джинсовом сарафане выглядела мило, сейчас - как из журнала мод. Черная курточка тонкой кожи, с пряжками и заклепками на карманах и по рукавам - наверное, именно та, которую носила героиня ее любимого клипа. Под курткой черная с блестками блузка на бретельках и ни намека на бюстгальтер, но о том знает только он. Под юбкой потрясающие ноги - сильные, тренированные, свободно делающие шпагат - скоро, уже сегодня они обнимут его...
Он обхватил ее за талию, придвинул к себе. Тиффани очнулась. Не меняя позы, повернулась, посмотрела долго и как-то строго.
- Я скучала по тебе, - прошептала.
- Я тоже. Думал, что умру. - Марк провел мягкой ладонью по ее спине.
Тиффани приникла к нему и начала целовать в лицо, обхватив обеими руками. Целовала, не стесняясь, громко чмокая губами - в подбородок, лоб, глаза. Прижалась щекой к щеке, крепко-крепко. Марк ощутил влагу.
- Почему ты плачешь?
- Не знаю, как сказать... Я слишком люблю тебя. Я никого в жизни так не любила. Мне страшно. Ты самый дорогой человек...
- Тогда почему ты исчезла?!
- Да потому... - Не договорила - к столику подошел официант.
Он осторожно поставил на стол две пузатые, на тонких ножках рюмки. Они были одинаково наполнены на две трети светло-желтой, почти прозрачной жидкостью. Парень пожелал приятного вечера и отправился дальше.
Чокнулись.
- За тебя! - сказала Тиффани.
- И за тебя!
14.
Отпили по глотку. Тиффани поставила рюмку, не рассчитала, жестко стукнула круглым донышком о стол. Вино вздрогнуло и заколыхалось вокруг стенок.
Нервничает, сообразил Марк. Или показалось? Непонятно. Откроется она когда-нибудь? Вот непостижимая женская душа: о тряпках, сумках и губных помадах могут болтать часами, а для важного не находят слов.
Не доверяет?
Или все-таки хочет расстаться и не знает - с чего начать?
Нет, не похоже.
Тиффани сидела, отрешенно глядя на вино, в глубине которого отразилась лампа - как утонувшая звезда.
«Проклятый официант, не вовремя подошел! - ругнулся Марк про себя. -Девушка только набралась духу что-то рассказать. А теперь опять замкнулась, и видно, надолго. Надо успокоить ее. Дать понять, что не боюсь трудностей. Ее проблемы - мои проблемы. Она мне дорога любая. Лишь бы знать, что любит, остальное преодолимо».
Марк протянул руку, чтобы повернуть к себе ее лицо, и в тот момент, будто желая предотвратить прикосновение, в сумке заиграл телефон. Старая мелодия из репертуара шведской поп-группы в рингтоне приобрела механический оттенок, но была все еще хорошо узнаваема.
Не спеша, Тиффани достала аппарат и демонстративно положила на стол экраном вверх. Молча пододвинула к Марку, мол - смотри, кто звонит. Он узнал седого мужчину из «Феррари». Прочитал: «Звонит Роберт» и «Тиффани, не забудь: я - сердечко - тебя».
Как он смеет любить его Тиффани?
- Кто этот Роберт? - спросил Марк ревнивым голосом, которого раньше за собой не замечал.
Она открыла рот, но звуки не желали исходить из перехваченного нервами горла. Она пошевелила губами - бесполезно, сделала какие-то жесты - смысл их не дошел. Подняла глаза на Марка, в последней надежде, что он там прочтет ответ.
Прочитал волнение, причин не разобрал.
- Я его раньше видел. Кто он?
- Это... мой... дядя... - На последнем слове голос сел, и она произнесла его шепотом.
Комок в горле не давал говорить. Тиффани ощутила себя беспомощной: не в силах не только исправить ситуацию с Робертом - даже рассказать о ней! Надо было раньше, у Марка дома, но тогда она боялась открыть правду. Думала - ни к чему. Короткая интрижка с боссом, о которой оба скоро забудут, а Роберт не узнает никогда.
Ошиблась.
Обидно и не хочется думать о последствиях. Когда Марк узнает про инцест и остальное, возненавидит ее. Она сама себя ненавидит.
У них нет будущего. Как сказать ему об этом?