С практической стороны - сейчас единственная возможность открыться. Неизвестно, что с ними случится через пару дней или даже пару часов. Они решили не расставаться, а Роберту их решение наверняка не понравится. В клубе он их не найдет, здесь тихо и безопасно - до того момента, как окажутся за дверьми.
- Мне было четырнадцать, когда впервые увидела его на улице возле дома, - начала Тиффани глуховатым голосом, как бы очнувшись. Бросила косой взгляд на телефон - чтобы не вздумал прерывать. Он и не думал. Лежал, покалеченный, ожидал скорой технической помощи. - Не знаю, откуда он явился. Сказал, что дальний родственник, назвал нескольких людей из семьи, которые умерли, и о существовании которых я знала. Мы поговорили. Он в гости не напрашивался, попросил разрешения иногда приезжать. Я разрешила, почему нет? У меня из родни - одна бабушка Мелани. Он в тот же день дал денег ей на лекарство. Это была первая ловушка. Потом он их много расставил.
Втирался в доверие, завлекал подарками. Сначала дарил по мелочам - то игру, то сумочку, то модную майку. Потом перешел на крупные вещи - велосипед, золотые украшения. Спрашивал, что бы я хотела иметь. А я все хотела иметь, потому что росла без родителей. Знаешь, как унизительно ощущать себя нищенкой среди обеспеченных одноклассниц? И когда вдруг появляется человек, готовый исполнять желания - разве найдешь силы противостоять? Заказывала то, что имели другие. И даже больше.
Он с радостью исполнял. Самый первый мобильный телефон в классе появился у меня. Первый лэп-топ тоже. Я больше не чувствовала себя материально обделенной по сравнению с детьми из полных семей. Благодаря Роберту. Он умел произвести впечатление. Одевался в фирменное, приезжал на самых дорогих машинах. Соседи видели. Подружки тоже. И завидовали. Не знаю, понимаешь ли значение таких вещей для девочек-подростков... - неуверенно проговорила Тиффани и посмотрела на Марка. Если бы он ответил осуждающим или отстраненным взглядом, она бы замолчала.
- Очень хорошо понимаю.
Имел опыт на эту тему. В старшей школе нравилась ему одна девочка, звали Миранда - широкоскулая, с широко расставленными глазами, не сказать, что красавица, но умела флиртовать и притягивать парней. Встречалась то с одним, то с другим, и оставалось загадкой - по каким качествам она их выбирала. С Марком общалась чисто по-дружески, не отталкивала и близко не подпускала, что задевало его мальчишеское самолюбие.
На шестнадцатилетие отец подарил ему подержанный, ярко-желтый «Корвет-Шевроле» и разрешил покататься по городу. Первым делом Марк отправился к Миранде похвалиться. Остановился напротив дома, посигналил. Она выскочила - с мокрыми волосами, босиком, в банном халате, подбежала к «Корвету». Погладила по изящно выгнутой передней крышке - ласково, как любимую игрушку. На крыльцо вышел ее отец Стив Тёрнер в рубашке и галстуке. Известно, с какой ревностью американские отцы относятся к бой-френдам дочерей. Мистер Тёрнер улыбался. Марк запомнил восхищение в глазах Миранды. В тот же вечер он потерял с ней девственность. Встречался еще пару раз. Потом она нашла парня с другим «Корветом» - новым, блестящим и красным, как спелая клубника.
Оказывается, девушке понравиться легко - надо только знать, на какой машине к ней подъехать.
- Не бойся, малыш, я не осуждаю. Рассказывай дальше. Родственником с чьей стороны представился Роберт?
- Позже он сказал, что сын бабушки Мелани, то есть мой дядя. Но она говорила, что сыновья все умерли, и я не поверила. Потом нашла фото в альбоме, где Роберт молодой, и еще двое мужчин. Спросила еще раз у бабушки, кто эти люди. Она сказала - ее сыновья, их нет в живых. Старший Стефано, скончался от болезни. Младшего Винченцо, моего отца, убили. Сразу после того пропал Роберто. Бабушка говорила о нем неохотно, не знаю - почему. Она давно ничего о нем не слышала и думала, что тоже умер. Так и сказала: «надеюсь, он тоже умер».
Я тогда не очень поняла и не хотела углубляться. Знала, что отношения между родственниками были напряженными, о причинах не спрашивала. Недавно нашла одну интересную фотографию. Семья в полном составе. Впереди дедушка Тони, он умер до моего рождения, и бабушка Мелани. Сзади сыновья: старший и младший с женами, Роберт один. Собрались, чтобы сняться на память. Ну, ты знаешь - парадное фото. Натянутые улыбки, напряженные позы. Такие снимки ставят на видное месте в гостиной. Его испортил Роберт. В отличие от других, он не улыбался и смотрел не в камеру, а на мою мать и своего брата. С ненавистью. То фото никогда не выставлялось на всеобщее обозрение. Бабушка спрятала его подальше - в альбом.
- Почему думаешь, что он убил твоих родителей? Без достаточных доказательств это слишком тяжкое обвинение. Понимаю, что обижаешься - соблазнил и все такое. Но совершить двойное убийство, а потом жить с дочерью своих жертв... Это выходит за рамки человеческой логики. Здесь особый цинизм нужен.
- К «особому цинизму» мы еще вернемся. Ты прав, прямых доказательств у меня нет, только ощущения и предположения. - Тиффани вздохнула. Потянулась рукой к рюмке, раздумала, опустила. Потянулась к телефону, опять раздумала. Потянулась ко лбу, сдвинула волоски, которых не было. Марк взял ее беспокойную руку, положил себе на колено, мягко прижал.
- Продолжай.
- То «парадное» фото я нашла, когда пересматривала семейные альбомы. Понесла показать Мелани, но она уже старенькая и больная. Алцгеймер. Она ничего не помнит об отношениях между сыновьями. И не знает, что двое из них умерли. Каждый раз спрашивает, где они, почему не приходят ее навестить. Расспрашивать ее о прошлых делах бесполезно.
Однажды я спросила у Роберта, почему он не навещает мать. Он вспылил, сказал, чтобы я не вмешивалась. Странно. Для итальянца мама - это святое. Сейчас бабушка живет в доме для вдов ветеранов вьетнамской войны. Там лучше, чем в обычном доме для престарелых. И дороже. Она получает субсидию от штата, но ее недостаточно. Я оплачиваю остальное. Думаешь, почему я здесь выступаю по ночам?
16.
Та-а-к, начинается проясняться. И запутываться...
- Первое, что пришло в голову - работаешь для оплаты университета.
Второе: чтобы покрасоваться перед мужской аудиторией и, возможно, «найти парня на ночь» - по примеру героини любимой песенки. Но этот вариант он озвучивать не будет, за него стыдно сейчас перед самим собой.
- Зарабатываю на жизнь, на учебу, и медицинский уход для Мелани. Здесь платят хорошо, потому отчаянно держусь за место. График подходящий: ночью работаю, днем свободна. По выходным иногда подрабатываю на подтанцовках в концертах. Один раз в клипе снималась.
- Напряженная у тебя жизнь.
- Очень. Стараюсь ради бабушки. Хочу почаще общаться. У нас не так много времени осталось. Скоро она перестанет узнавать меня. Не знаю, что буду делать, когда Мелани посмотрит чужими глазами... Все равно ее не брошу.
- Если этот Роберт богат, почему он тебе финансово не помогает?
- Сама отказалась. Я же не проститутка, чтобы получать деньги от мужчины только за то, что спим вместе. Кроме секса нас ничто не связывает. Никуда вместе не ходим и не ездим. Предлагал как-то шикарный отпуск на Бали, я отказалась. День и ночь видеть его рядом? Хуже наказания не придумаешь. Раньше, в самом начале ощущала к нему нечто вроде привязанности, как к родственнику, но это давно ушло. Теперь жутко ненавижу. За все, что он сделал со мной. И, возможно, с моими родителями. Когда увидела их семейное фото, появились у меня подозрения.
- Насчет чего?
- Насчет семейных разногласий. И моего сиротства. Кажется, это взаимосвязано.
- В каком возрасте ты осталась одна?
- В два года.
- Ах, малыш... - Марк приобнял девушку с такой осторожной лаской, будто ей и сейчас было не больше двух. - Если тяжело, не рассказывай дальше, я и так понял, в чем дело. Неважно, с кем у тебя что было. Важно, что сейчас со мной, и я тебя не брошу.
- Не беспокойся, я в порядке.
Лежать на груди Марка было здорово, защищенно, как когда-то на груди бабушки, когда была маленькой, совсем маленькой. Последнее время они поменялись ролями: когда бабушка лежала в постели, Тиффани клала ее голову себе на грудь и ощущала себя ответственной за нее, как за собственное дитя.