На ней двойка цвета мокрого песка: обтягивающий грудь жакет с коротким рукавом, обтягивающая бедра юбка выше колен. Цвет умеренный, фасон строгий, может, чуть фривольный для Дворца юстиции: костюм подчеркивает сексуальные выпуклости и отсутствие жира - так девушка не виновата, что стройна.
Наклонив голову, она взглянула на Марка, и глаза ее сверкнули. Они не впервые встречались в качестве оппонентов в судебном разбирательстве, но деловое противостояние не означало междоусобной вражды. Марк и Дженифер придерживались правила «профессиональное и личное держать раздельно», из которого вытекало другое правило «наедине служебные вопросы не обсуждать».
- Как дела? - спросила она нейтрально.
- Отлично! А у тебя?
- Тоже. Жарко сегодня...
- Август. Сейчас бы в океан залезть, остыть немного.
- Точно! Поскорее бы придумали охлаждающую одежду типа «колд-пак». «Термо-пак» уже есть - для ныряния в арктических водах. Пора изобретателям позаботиться и о нас, жителях тропического климата.
- Имеешь ввиду одежду со встроенным холодильником?
- Ну, что-то вроде того.
- Подай заявку в Принстонский университет. Там наверняка найдется гениальный мозг, ухватится за твое предложение. Еще гонорар получишь за удачную идею.
- Хороший совет. Обязательно воспользуюсь. Когда дела закончу. Только боюсь - тогда уже зима наступит.
- Много работы?
- Невпроворот. В этом году по городу какая-то криминальная волна прошла, - сказала Дженифер и тут же сменила скользкую тему. - Ты в отпуск уже ездил?
Ответить Марк не успел. В комнату вошла его помощница Сьюзи с практиканткой, и второй офицер обвинения - ассистент Дженифер. Внутри каждой группы завязался негромкий разговор, не имевший отношения к делу, так, дежурная болтовня - про погоду, пробки и смог.
Немного погодя явилась судья Тереза Маллиган с суровым лицом и короткой, колючей стрижкой. Это была дама в возрасте, который расплывчато определяется «далеко за пятьдесят» - когда женщина не только теряет внешность, но и желание о ней заботиться. Черная служебная мантия безразмерного покроя не давала ни малейшего представления о ее объемах. Точно такие одеты на советниках: чернокожей женщине с серьезным взглядом и мужчине с двойным подбородком.
Бодро поздоровавшись за руку со всеми, Маллиган устроилась на центральном месте за столом, положила раздутую папку перед собой и, надев очки, начала в ней копаться. Нашла бумагу, пробежала глазами, предложила начать обсуждение.
Первой слово получила Дженифер. Вставать не стала - заседание неофициальное, скорее деловая беседа.
- Обстоятельства происшествия повторять не буду, они присутствующим известны, - начала она уверенным тоном, который одинаков у всех представителей ее профессии. От недавней мягкости, с которой он разговаривала с Марком, не осталось и следа. - При рассмотрении срока наказания для подозреваемых Вернера и Хименеса мы учитывали крайнюю социальную неадаптированность, выразившуюся в том, что они нигде не работали и не учились.
Далее Дженифер читала по листку:
- Преступление первой степени, характеризуется как особо тяжкое. Мистеру Вернеру ставится следующее в вину. Незаконное хранение и ношение оружия, попытка ограбления в крупных размерах, соучастие в убийстве по заранее составленному плану и при отягчающих обстоятельствах, неоказание помощи пострадавшему, а также хранение наркотических средств, в данном случае - героина. На основании чего сторона обвинения просит для него пожизненного тюремного заключения.
Мистеру Хименесу вменяется то же самое, но так как именно он стрелял в жертву, считаем справедливым применить к нему смертную казнь.
Закончив читать, Дженифер строго оглядела присутствующих, словно еще раз хотела подчеркнуть: смертная казнь - мера исключительная, и если обвинитель ее запрашивает, значит имеет основания.
Звучало весомо. Марк так и предполагал: от прокурорской стороны не следует ждать снисхождения, тем более в случае убийства. Счастье Вернера и Хименеса в том, что защитой занимается он - Марк Руттенберг, который сейчас не оставит камня на камне от приведенных доводов.
Подождал, пока судья сделает заметки и передаст ему слово. Начал речь, не заглядывая в бумаги - плюс в его копилку.
- Ваша честь. Защита считает предложенное наказание необоснованно жестким. Прошу выслушать факты, которые не учла уважаемая офицер юстиции. В пользу смягчения приговора свидетельствуют следующие обстоятельства. Во-первых, на момент совершения преступления оба подозреваемых были несовершеннолетними...
- Да, но в исключительных случаях закон позволяет применять к ним взрослые меры, - встрял было помощник Дженифер.
Марк не дал сбить себя с толку. Ответ именно на это возражение подготовил загодя.
- Ошибаетесь. Вспомните дело 2005 года «Руперт против Симмонса». Именно после него в штате Калифорния запретили смертную казнь для несовершеннолетних, - отчеканил он и продолжил: - Во-вторых, оба находились в подавленном психическом состоянии. Имели далекую от идеальной обстановку дома. Мистер Вернер воспитывался одинокой матерью с тремя детьми. Алиментов она не получала. Чтобы содержать семью, работала днем посудомойкой в ресторане и три ночи в неделю - сиделкой в больнице. Сами понимаете, оказать полноценное внимание каждому ребенку при таком распорядке затруднительно. У мистера Хименеса положение не лучше. Биологических родителей не знал. В возрасте восемнадцати месяцев был отдан в приемную семью. Всего сменил их шесть.
Что касается убийства ювелира Стратмана. Подзащитные не имели преступного намерения, заранее не составляли план убийства. Идея ограбления возникла спонтанно, когда проходили мимо магазина. Пистолет нашли за день до того - в парке на обочине. Пакетик с остатками героина, найденный в бардачке машины, принадлежал скорее всего ее прежнему владельцу.
Что касается социальной адаптации. Мисс Джекман сильно преувеличивает. Подзащитные - вполне социально приспособленные, можно сказать образцовые граждане. Соседями и друзьями характеризуются положительно. Ранее в сводки полиции по криминальным нарушениям не попадали. Мистер Вернер два месяца назад собирался поступать на курсы водопроводчиков. В деле есть его заявление, датированное двадцатым мая. Мистер Хименес в прошлом году учился на водителя, но заболел и пропустил экзамены. Был отчислен из школы. Собирался в этом году восстановиться и продолжить профессиональное обучение.
Теперь самое главное. В расследовании происшествия полиция допустила ряд грубейших ошибок. Еще до того, как подозреваемых арестовали, в прессе и на телевидении появились их незаретушированные фото и кадры с видеокамеры ювелирного магазина. Позвольте напомнить. Обнародование фотографий несовершеннолетних с сопровождающим текстом о причастности к тяжкому преступлению является нарушением гражданских прав, гарантированных Конституцией Соединенных Штатов, - произнес Марк веско, словно выступал в Конгрессе. Ничего, немножко театральности не помешает.
- Публикация была необходимой мерой, - опять встрял помощник Дженифер. - Именно по фотографиям преступники были опознаны и, в конце концов, задержаны.
- Да, понимаю. Но закон есть закон. Преступником может назвать подозреваемого только суд. В штате Калифорния публикация фото, сопровождающаяся порочащей информацией, запрещена. Кроме того, при задержании полиция применила слишком жесткие методы, хотя подозреваемые сопротивления не оказывали. Получили следующие травмы. У мистера Вернера - ушибы головы, синяки на спине и подбородке, разбита губа. У мистера Хименеса вдобавок трещина ребра. Вот акт медицинского освидетельствования. Прошу не забывать, подозреваемые - молодые люди с неустановившейся психикой. Им требуется профессиональная помощь, а не смертельная инъекция. Заключение. Применять к подзащитным меры наказания, предусмотренные для взрослых, как предлагает офицер юстиции, считаю необоснованным.
- Какое наказание считает справедливым защита? - спросила судья с едва заметным сочувствующим оттенком.
- Учитывая вышеназванные процедурные нарушения и смягчающие обстоятельства, о которых я сказал, предлагаем следующие сроки. Для Вернера - три с половиной года в тюрьме со свободным режимом. Для Хеминеса - шесть лет пять месяцев, режим усиленный, но ни в коем случае не сажать его к рецидивистам. Для обоих - с возможностью досрочного освобождения по истечении двух третей отсидки.