Что ж, каждый ведет себя так, как считает нужным, тем более у себя дома. Марк сделал вид, что не имеет возражений против ее обнаженных ног. Про себя насторожился: от женщин, столь явно предлагающих себя, можно ожидать каких угодно провокаций. Зря он сюда приехал. Назначил бы встречу в официальном месте - в участке, например, пусть бы ее полицейские доставляли туда-сюда. А то проявил сочувствие, не хотел, чтобы даму лишний раз нервировали люди в форме. Как бы не пришлось пожалеть.
Впрочем, может он ошибается, и она ничего непристойного не имеет ввиду...
Только собрался задать первый вопрос, хозяйка опередила:
- Простите, не спросила - хотите выпить чего-нибудь холодненького?
- Нет, спасибо. Давайте сразу перейдем к делу, мисс Джонсон.
- А я выпью, - заявила она, не обращая внимания на его последние слова. - Вы уверены, что не хотите?
- Хорошо, принесите, пожалуйста, колы. - Постоянные отказы не способствуют наведению эмоциональных мостов.
Оттолкнувшись от дивана, Мэри Эллис встала, одернула платье и отправилась на кухню подпрыгивающей походкой, от которой полные ягодицы задрожали как пудинг. Марк усмехнулся - что на уме у этой дамы? Всерьез задумала его соблазнить или флиртует по привычке?
Вернулась с двумя высокими бокалами с колой, в которой плавали кубики льда. Один поставила перед гостем, наклонившись так низко, что глубокий вырез оказался прямо перед его носом. И глазами. Невольно заглянув туда, он рассмотрел подробности ее обширного бюста: голубые прожилки вен, коричневые соски и даже шишечки на них.
Бюст впечатления не произвел - Марк не любил гигантских размеров у женщин. Отшатнулся, принял бокал и, сосредоточившись взглядом на фиолетово-черной жидкости, стал заливать ее в горло.
Мэри Эллис устроилась на прежнем месте в той же позе. Потягивая колу, она нервно покачивала ногой и поглядывала на адвоката то ли разочарованно, то ли обиженно. А чего она, собственно, ждала? Что он бросит все и нырнет с ней в постель? Или завалит ее прямо здесь, на диване?
Что она вообще о себе представляет? Думает, что неотразима? Пусть попридирчивее посмотрит на себя утром - если смыть косметику, будет похожа на пончик с глазами...
В это время она опять наклонилась, чтобы взять сигарету со стола, и опять нарочно низко.
- Курить будете? Нет? А я буду.
Пока прикуривала от золотой на вид зажигалки, неотрывно глядела на Марка. Вернее - старалась сосредоточить на нем взгляд, но глаза все время уплывали в сторону, и ей стоило усилий держать их сконцентрировано.
Свернув губы набок, выпустила густую струю дыма, сказала негромко:
- А ты красавчик...
- Мисс Джонсон, давайте перейдем...
- Скажите, мистер адвокат, нельзя ли снять с меня эту штуку. - Качнула ногой, показала глазами на обруч.
- Я посмотрю, что можно сделать.
- Тогда мы встретились бы в другой обстановке. На пляже Эл Матадор в Малибу есть отличный бар «Сиамский шалаш». Мы звали его «Сиам». Там вместо пола песок - танцуй до упаду, ноги не устанут. Подают самый вкусный на побережье коктейль Коко-Локо в настоящем кокосовом орехе. Знаете, как его приготовляют? Берут кокос, срезают верхушку...
Марк начинал раздражаться. Скользкая дама, с ней следует быть начеку, иначе не успеешь оглянуться, окажешься в центре скандала. Его еще Грибс предупреждал, что мисс Джонсон - редкая манипуляторша. Ну, пусть она на ком-нибудь другом упражняется, Марк рисковать карьерой ради ее второсортных прелестей не намерен.
Проще, конечно, психануть и уйти с пустыми руками, но это не выход.
Надо перенастроиться. Посчитать про себя - от двадцати пяти в обратном порядке: двадцать пять, двадцать четыре, двадцать три... Пока считал, осушил стакан наполовину, достал ноутбук, раскрыл, включил.
Вроде успокоился, но про себя решил: если она еще раз слишком близко подойдет или будет провоцировать по-другому, он прекратит разговор и попрощается.
Когда вдова замолкла, чтобы сделать затяжку, Марк проговорил деревянным голосом:
- Мисс Джонсон, у меня мало времени, давайте по существу. Наша фирма защищает ваши интересы в деле об убийстве мистера Салливана. Мне необходимо в подробностях восстановить картину происшествия. Насколько возможно. Протоколы я читал, теперь хочу услышать от вас. Для того и приехал. - «О чем уже пожалел», - добавил про себя. - Прошу, будьте со мной откровенны. Полностью. Не бойтесь, я ваших тайн не выдам. Все, что будет произнесено в этой комнате, в ней и останется. - Посмотрел на клиентку: поняла ли она его или все еще занята какими-то своими идеями?
Она не поняла и не хотела.
- Скажите мистер... Не разобрала вашей фамилии.
- Руттенберг.
- А по имени можно?
- Нельзя.
- Хорошо, - согласилась охотно и без обиды в голосе.
- Вы поняли, что я сейчас сказал?
Она рассеянно кивнула. Кажется, не поняла, ну неважно. Надо с ней пожестче. Продолжил:
- Не собираюсь вас осуждать или давать оценки. Это неважно. И прошу не обижаться на мои вопросы. Задаю их не из праздного любопытства, а из желания выслушать ваше мнение о случившемся. - Сделал паузу и спросил влоб: - Вы участвовали в убийстве мистера Салливана?
- Нет, - не моргнув глазом, ответила Мэри Эллис и дернула головой в сторону.
- Где вы были, что делали в тот день?
- Была в гостях у друзей в Лондейле. Целое утро пыталась Бобу дозвониться. Безуспешно. Оставляла сообщения на автоответчике.
Да, именно они послужили алиби, мысленно подтвердил Марк. По данным с телефонной вышки, ее сообщения поступили примерно в предполагаемое время убийства, из места за двадцать пять километров от дома Салливана.
- Зачем вы звонили? Кажется, вы собирались разводиться?
- Да, собирались. Но это не значит, что были врагами. Мы с Бобом знаем... знали друг друга много лет, еще со школы. Договорились поддерживать дружеские отношения. В тот день - вторник, кажется, собирались встретиться. Но у меня не получалось. Хотела перенести на следующий день.
- Для чего понадобилось встречаться?
- Чтобы обсудить условия развода, финансовые вопросы.
- И что это за условия?
- Боб должен был поддерживать меня финансово, так как я не работаю. Также платить алименты на детей и кредит за жилье.
- То есть полностью вас обеспечивать. - Марк сделал пометку в ноутбуке. -Насколько я понимаю, убивать его не было в ваших интересах?
- Абсолютно не-е-ет, - протянула Мэри Эллис с выражением «Как вы могли предположить такую глупость?».
- Знаете Мэтью Крюгера?
- Кто это?
- Понятно. Перейдем к другому вопросу. Ваша дочь проходит в деле свидетелем. Она дома? Можно с ней побеседовать? В вашем присутствии, конечно.
Дама напряглась. Перестала беззаботно качать ногой, бросила на гостя хмурый, почти враждебный взгляд и жестко проговорила:
- Фиби не совсем здорова. Лежит у себя.
- Мисс Джонсон. Напоминаю, это не праздный разговор. Вы подозреваетесь в двух убийствах. Фиби - важнейший свидетель. Ее будут допрашивать в суде. Она должна знать, что можно говорить, что нет. Я подскажу. Нам троим необходимо договориться, чтобы не противоречить друг другу. От одного неудачно произнесенного слова может зависеть ни много ни мало ваша жизнь. Пожалуйста, позовите Фиби. Я ее надолго не задержу, - проговорил Марк и уткнулся в компьютер.
24.
Мэри Эллис поднялась и с недовольным видом отправилась к лестнице на второй этаж - все той же прыгающей походкой, шлепая босыми ступнями по доскам пола. Марк не смотрел ей вслед, уткнулся в экран ноутбука и поднял голову только тогда, когда услышал голоса.
К дивану шла девочка, в том переходном возрасте от подростка к девушке, который они так ненавидят.
У Фиби было бочкообразное туловище, его усугубляли чрезмерно узкие джинсы - наверняка она надевала их лежа, а когда встала, живот выпер вперед. Его бы скрыть под просторной майкой, но она выбрала обтягивающую, вдобавок с тонкими бретельками, которые выставили на всеобщее обозрение полные плечи. Она шла, округло расставив руки, похожая на тяжеловеса, приближающегося к штанге. Бросила «привет» и тяжело плюхнулась на мамино место, обдав Марка запахом застарелого пота. Как пахнет свежий - он знал и не считал отвратительным.