Господи, с ума сойти от предвкушения...
Он-то давно готов, но сдерживается: еще не время, они соединятся только тогда, когда у обоих не останется сил терпеть. А сейчас ложатся на траву, теплую и мягкую, как ковер, и рука Марка продолжает движение к тому заветному месту, самому интимному и желанному - конечной цели его путешествия.
Путешествия по волнам любви.
Которая не терпит спешки.
Он не спешил. Целовал ее груди - по очереди, чтобы ни одна не обиделась. Возвращался к губам, чтобы они получили свою долю внимания. Спускался по шее вниз, в ложбинку между грудями и двигался далее. Целовал каждый сантиметр ее кожи и все, что попадалось на пути. Встретилась пупочная ямочка, залез в нее языком, покрутил. Тиффани ойкнула и засмеялась - щекотно.
Полюбовался на живот - округлое совершенство, не испорченное ни татуировками, ни шрамами от аппендицита. Утопил в нем губы, пробуждая ее глубинные инстинкты. Она выгнула спину и шумно задышала, из горла вырвался нетерпеливый стон.
Сейчас, моя девочка, подожди еще секунду. Сейчас я войду в тебя, и мы улетим на крыльях счастья в Страну Исполнившихся Желаний. Познаем величайшую радость взаимной любви, вместе достигнем экстаза, потом отдохнем и проделаем путешествие сначала...
Все, что она хочет - часть 2
1.
Уик-энд Марк провел за компьютером - готовился к процессу медсестры Берекел, в перерывах плавал или бегал на тренажере. Дотошный в работе, он старался не переутомляться, не превращаться в невротического перфекциониста. Придерживался правила: если работает дома, то часов до четырех, после чего переключается на другое и начисто забывает о деле.
Вечером смотрел передачи делового канала «RTL-бизнес» и программы Discovery, удовлетворяющие любопытство на многие темы. Одна из любимых передач - «Как это сделано». Проследил от начала до конца технологию производства эксклюзивных запонок из серебра, золота и платины. Оказывается, жутко трудоемкий процесс - каждую делают вручную, раз восемь повторяют процедуру «раскраска-обжиг», шлифуют специальным материалом с покрытием из вулканического пепла... Процесс обучения на звание мастера занимает пять лет - как на адвоката.
В понедельник только проснулся, вспомнил - сегодня первый день заседания и заволновался. Включить Терминатора с его невозмутимой железной душой не получится, держать волнение под контролем, пожалуй, да. В разумных дозах оно полезно, поможет мозгам сохранить тонус для борьбы за оправдание Люсии, полное и безусловное.
Предстояла битва, это Марк знал точно. Та уверенность на девяносто восемь процентов была его личной, объективное соотношение «выигрыш-проигрыш» - пятьдесят на пятьдесят. Прокурор Бринкхорст - настоящая акула юриспруденции, наверняка подготовил ему сюрпризы.
Никогда не знаешь какая мелочь или случайность повлияет на решение присяжных.
За час до начала Марк подъехал ко Дворцу Правосудия. Здание основательное, построенное в стиле классической архитектуры первой половины двадцатого века: прямые углы, прямые линии, большие колонны на фасаде и маленькие вверху по периметру. На фоне изящных, сверкающих стеклом небоскребов он выглядел пыльно-старомодно.
На площади стояли в ряд автобусы со спутниковыми антеннами на крышах и названиями крупных телекомпаний на бортах. На парадной лестнице толпа репортеров. Они плотно окружили главного обвинителя Лоуренса Бринкхорста, протянув микрофоны. Он был ненамного моложе здания и тоже выглядел старомодно: с косым пробором прическа, которую не менял со студенческих времен; очки на золотой дуге, которые давно никто не носит; костюм такого же серо-пыльного цвета, как сам Дворец. Наслаждаясь моментом славы, он с важным видом отвечал на вопросы.
Стараясь держаться подальше от толпы, Марк через две ступеньки взбежал наверх и, пройдя через массивные двери, отправился разыскивать комнату адвокатов. С его приходом команда защитников мисс Берекел оказалась в сборе. Обменялись рукопожатиями, пожелали друг другу успеха, поболтали ни о чем - для разрядки растущего напряжения. Вскоре всех, причастных к процессу, по внутреннему радио пригласили в зал заседаний.
В прошлом году зал капитально отремонтировали: стены обшили красным деревом, из него же сделали столы, ограждения, оконные рамы, двери. Три кресла для судейской группы покрыты кожей с красноватым оттенком, который сочетался с остальной мебелью. Красное дерево - материал дорогой, им раньше отделывали дома богатых землевладельцев. В официальном помещении его крепкая структура и глубокий, бордовый цвет создавали ощущение старозаветной благонадежности и справедливости - как во времена неподкупных шерифов, вершивших правосудие на диких просторах Запада.
Ни прессу, ни любопытных в зал не пустили: вход исключительно по пропускам. Места для публики заполнили бывшие коллеги Люсии и ее немногие друзья, а также родственники пациентов, смерть которых ей приписывали. Из ее родни - дочь с мужем, они сидели в первом ряду.
Заседание вот-вот начнется. Одиннадцать присяжных, среди них трое белых, устроились на креслах за коротким заборчиком - левой стороной к зрителям, правой к судьям. Адвокаты и обвинители сидели спиной к залу, лицом к судейскому столу. Напротив присяжных - свидетельское кресло.
У стен и входов полицейские общим числом человек десять.
Открылась боковая дверь, и две мощные чернокожие надзирательницы в униформе ввели Люсию, поддерживая с двух сторон за локти. Переодевать в гражданское ее не стали, так и привезли в ядовито-оранжевой тюремной робе, которая была настолько велика, что туда вместилась бы еще одна Люсия. Цвет робы подчеркивал нездоровую бледность женщины.
На руках кандалы с короткой цепью, закрепленной на поясе так, что жунщина не достала бы до рта. На ногах тоже цепи, из-за них заключенная передвигалась неуверенно, мелкими шажками.
Нашли особо опасную преступницу... Поднимающееся негодование Марк постарался заглушить. Пришла философская мысль: все в жизни относительно и непредсказуемо - вчера уважаемая медсестра, сегодня презираемая маньячка.
Трехгодичное пребывание в камере состарило ее на двадцать лет, и не столько ограниченность в передвижении, как осознание - сидит ни за что. Надзирательницы подвели ее к стулу за оградкой и встали по сторонам, убрав руки за спину.
С опозданием на десять минут - королевская задержка, вошел секретарь и скомандовал всем встать, потому что «суд идет». Держал дверь открытой. Первой вошла женщина-судья по фамилии Томич, со спокойным лицом, зачесанными назад волосами, в очках - эдакая добродушная бабушка, которую желательно иметь соседкой. Они приветливы, надежны и никогда не отказывают в маленьких одолжениях - погулять с собачкой или полить цветы в время отпуска.
За ней - советники, по традиции разнополые. Все трое взошли на возвышение и устроились за длинным, чуть изогнутым столом. Томич стукнула деревянным молотком, и заседание началось.
Процесс займет несколько дней и по предположениям Марка должен закончиться в четверг, крайний срок - в пятницу. Затягивать или откладывать не имеет смысла. Цель конкретная: рассмотреть каждый смертельный случай по отдельности, чего ранее сделано не было, выслушать мнение специалистов, сделать вывод о степени виновности Люсии. Заседания будут проходить с девяти до пяти, в течение дня два пятнадцатиминутных перерыва, один часовой.
Начались выступления, сначала представителей обвинения и их свидетелей, потом - адвокатов и их свидетелей. Марк разрабатывал дело о гибели мальчика Ники Брауна двух недель отроду. Оно являлось последним по времени из всех смертей и будет рассматриваться в самом конце.
Ко времени ланча едва успели выслушать мнения по первому пациенту - Дэйву Конаги, поступившему в больницу с раком простаты в неоперабельной стадии. Этот случай был по мнению адвокатской группы самым вопиющим из всех: участие в нем медсестры Берекел полиция притянула по принципу «заодно».
Рак доктора открыли, в принципе, вовремя, и немедленно проведенная операция спасла бы Конаги жизнь. Но всякое оперативное вмешательство имеет риски, здесь - полностью потерять способность заниматься сексом. Риск, на который Конаги оказался не готовым пойти. Он в самом расцвете как мужчина - сорок шесть лет, разведен, недавно встретил, как ему казалось, женщину мечты.