- Марк, за тебя! - сказал Бернс и отпил половину.
Коллеги подняли бокалы в общем приветствии, выпили. Потом каждый получил по куску торта, на котором в форме и цветах радуги красовалась надпись «Поздравляем!», под ней - символические весы Фемиды. Пока ели - расспрашивали Марка, потом еще выпили и потихоньку разошлись, деликатно понимая: виновник торжества устал, дольше задерживаться не стоит.
Опустевшая комнатка для ланча выглядела как после хорошей попойки: на полу - мишура, на столе - фужеры, бутылки, грязные тарелки, половинка торта с неоконченной надписью «Поздра...» и левой чашкой весов.
Последней удалилась секретарша. Перед тем, как выйти, она остановилась и вопросительно посмотрела не босса: не желает ли с ее помощью разрядить напряжение?
Он не желал, даже не взглянул в ее сторону. Нарочно долго мыл руки и, глядя в зеркало, оттирал бумажными салфетками помаду со щек. Розалина не обиделась - начальник устал, мечтает об отдыхе.
- До завтра, - попрощалась и вышла.
- До завтра, - ответил Марк, не отворачиваясь от крана.
Розалина ошиблась. Он не устал и не желал отдыхать. Наоборот, желал хорошенько потрудиться, только теперь не ради кого-то, а ради себя. Он уже слышал гудение пылесоса в кабинетах и знал, что это Тиффани. Нетерпение ее увидеть в сто раз сильнее нетерпения, с которым ожидал председателя жюри присяжных - того черного мужчину с белыми кончиками пальцев. Кажется, его фамилия была Джексон...
Нетерпение росло, и Марку стоило труда не выбежать ей навстречу - из-за Бернса, который почему-то задержался в кабинете. Если компаньон вовремя не уйдет, план сорвется. Господи, чем он там занимается так долго?
Время двадцать семь десятого. Тиффани работает до десяти. Осталось полчаса и три минуты. Если Бернс в полдесятого не уйдет, надо будет на что-то экстра-ординарное решиться. Придумать причину задержать ее сверхурочно.
Кстати, хороший повод! На столе - целая куча грязных рюмок и тарелок. Попросит ее навести порядок, а к тому времени позвонит Элеонора Бернс и спросит, собирается ли муж домой. Такое уже случалось...
Марк взял открытую бутылку и два чистых фужера, отнес к себе, поставил на стол на видное место. Не зная, чем заняться, плюхнулся на диван, тут же вскочил и заходил кругами. Остановился, посмотрел на левую стену - туда, где с другой стороны находился кабинет компаньона. Напрягся, потер виски, послал телепатическую просьбу: Энтони, пожалуйста, уходи!
Это была не просто просьба, а отчаянная мольба, и она дошла до адресата. В тот же миг громыхнула дверь, прогудел зуммер включившейся сигнализации.
Размеренные шаги по проходу.
Дверь приоткрылась.
- Поздравляю еще раз, Марк. Хорошая работа. Ну, пока, - сказал Бернс, не проходя внутрь. Махнул рукой на прощанье и удалился.
12.
Марк дал ему несколько секунд дойти до лифта и выскочил за дверь, не думая, что Бернс еще мог бы за чем-нибудь вернуться.
Тиффани, его Тиффани, в том же коротком сарафанчике и майке толкала по коридору тележку и тянула пылесос. Увидев Марка, все бросила, подпрыгнула как козочка и бросилась к нему. Обхватила за шею, встала на цыпочки и не удержалась, покачнулась. Он поддержал, прижал к себе и стал целовать в разные места - нервно, страстно и ненасытно, как солдат, только что вернувшийся с войны и соскучившийся по женскому телу. Он гладил ее по спине и ягодицам, сжимал и обнимал, вроде проверял - настоящая ли она, не привидение ли.
Добрался до ее губ, потребовал раскрыться. Они подчинились, нет - они предъявили требование в ответ.
Обычно тот, кто больше соскучился, целует жаднее, второй лишь отвечает. Что не относилось к этим двоим. Они одинаково сильно жаждали друг друга, слишком нетерпеливо, не целовались, а по-детски тыкались губами, пытались зацепиться и промахивались. Произошла короткая, суматошная борьба на предмет - кто будет активной стороной в поцелуе, а кто ведомой.
Так и не разобрались. Тиффани отстранилась, взглянула своими «туманами» на Марка. Взгляд показался слишком серьезным, и он подумал - не напугал ли ее своей настойчивостью. Современные девушки не любят подчиняться или уступать мужскому давлению, а он совершенно не знает характера Тиффани. Самое разумное - отдать инициативу в ее руки, что будет несложно: чаще всего так и поступал. В отношениях он не эгоист, тем более, известно: женщины устроены сложнее, чувствуют тоньше, наслаждаются изощреннее. Утверждение «мужчины в сексе примитивны» до сих пор не опровергнуто. Потому что верно.
Опасения оказались напрасны, Тиффани не испугалась и не обиделась. Улыбнулась едва заметно, и на Марка выплеснулась волна обаяния и тепла. Все-таки замечательная девушка. Качественная. Без капли макияжа, а глаз невозможно оторвать. Когда смотрит серьезно - хочется проникнуть в ее мысли, когда улыбается - хочется улыбнуться вместе. Кажется, она не умеет злиться, и в то же время не выглядит простушкой. Вроде мягкая, но знает себе цену и обидеть не даст.
Наверное, именно она была самой популярной девочкой в классе, потому что обаяние привлекает сильнее красоты. Обаяние, которым не обладают все эти телевизионные куклы из реалити-программ. Они накрашены одинаково, и также одинаково одеваются, разговаривают, думают. Агрессивный макияж - единственное, что бросается в глаза, но это выглядит эффектно только на экране. Выпустить их на улицу, люди шарахнутся как от зверюшек.
Души их пусты, во внешности все искусственное - от ресниц до сисек.
А Тиффани настоящая.
Марк сжал ее сильнее, будто испугался, что кто-то отнимет.
- Я ждал встречи.
- Я тоже.
- Буду тебя слушаться. Исполню все, что хочешь.
- Хорошо, - проговорила Тиффани с какой-то особенно проникновенной интонацией, которая успокоила, обнадежила, пообещала. - Поцелуй меня.
Уняв нетерпение, Марк наклонился, подождал, когда она подставит свои губки. Теперь они не боролись за первенство, а слились в поцелуе на равных правах.
Поцелуй получился горячим и долгим, и неизвестно, сколько длился -минуту или час.
Марк держал собственное напряжение в узде. Когда же почувствовал ее дрожь, узда лопнула. Оторвался от сладких губ, схватил девушку за руку и потащил кабинет. С разбега прыгнул на диван. Пока он расстегивал молнию, они сбросила стринги. На прелюдию, увертюру или как там называются предварительные игры не осталось ни времени, ни терпения. Оба были готовы к концерту.
Тиффани оперлась на его плечи и села, обхватив коленями. Он приподнял ее подол, взял за бедра и повел в нужном направлении, чтобы насадить на пенис, давно и настоятельно требовавший оказаться в теплом женском теле.
У входа произошла задержка, будто Марк натолкнулся на запертую дверь, и вдруг показалось, что собрался пенетрировать девственницу. Он никогда не имел с ними дела и не желал иметь. Едва не ослабил продвижение, но, вспомнив, что уже находился внутри Тиффани, легонько нажал.
Дверь открылась, приглашая гостя войти.
Он не ввалился, а тихонько проскользнул и, осаждая желание быстрее достигнуть глубины, отдал инициативу в руки партнерши - пусть руководит процессом, наслаждается в ей удобной манере. Доверял полностью: все, что хорошо ей, хорошо ему. Тиффани знала свое дело. Чтобы продлить удовольствие первого погружения, она не стала его форсировать. Пружиня на коленках, она опускалась по-улиточьи медленно, и путь показался обоим бесконечно длинным и бесконечно приятным.
Они проделали его в обратном направлении, потом в том же и повторили множество раз, с разной скоростью, с остановками на передышку и поцелуи.
Откинувшись на спинку и прикрыв глаза, Марк летал где-то под потолком, кругами или вверх-вниз, встречался там с Тиффани и, взявшись за руки, они летали вместе, дышали громко и в унисон. Иногда она ускорялась, убегала от него и, мелко дрожа, выдыхала сладкий стон. После короткой паузы начинала сначала, извиваясь всем телом.
Ее жадность и неутомимость удивляла и радовала. Развалившись на диване, Марк практически ничего не делал, лишь получал удовольствие. Чтобы совсем уж не выглядеть лентяем, гладил ее ноги - бедра и икры, на которых прощупывались крепкие мышцы. Видно, девушка дружит со спортом.