На сей раз он ее не упустил: поймал под водой, крепко схватил за спину и ягодицы, поднял на поверхность. Всплыли только головами, остальное находилось в воде. Ее выпуклости заманчиво скользили по его.
- Я - Марко, ты - Поло, мы неразделимы, - сказал с уверенностью, будто утверждал общеизвестное «земля и луна - попутчики навек».
Тиффани прильнула к нему, обняла, прижалась, и вскоре оба почувствовали тепло, вода как бы нагрелась от тел. Глаза девушки сверкали в колеблющемся свете бассейна, и как бы наполнились слезами. Она открыла рот - хотела что-то сказать и не решалась.
Поцеловала его в подбородок.
- Мне так хорошо с тобой... Как никогда ни с кем не бывало... Не хочу расставаться... Даже на минуту... Не хочу думать о расставании... - В голосе звучала печаль, неуместная в этот счастливый момент.
Подумал - она его разыгрывает. Отвлекает. Сейчас что-нибудь ляпнет смешное и попробует улизнуть.
- Не уходи сегодня. Я позвоню на работу, возьму выходной. Будем делать только то, что захотим. Только то, что ты захочешь.
- Нет, я не могу остаться. Утром мне нужно уехать.
- Но почему? Тебе же не надо на работу...
- Мне надо на учебу. Нельзя пропускать.
- Где ты учишься?
- В университете. У меня сегодня тест. Ах, не хочу о печальном... - Тряхнула мокрой головой. - Хочу о тебе. Возможно, не поверишь. В твоих руках чувствую себя спокойной и счастливой. Когда прикасаешься... Или смотришь... Пойдем на берег. Хочу снова ощутить тебя в себе. С тобой до ужаса приятно...
- И мне с тобой приятно, малыш. Ты чудо, о котором можно только мечтать. Счастье любого мужчины...
Вышли на сушу и, едва обтеревшись, устроились вдвоем на одном кресле.
После нескольких интенсивных толчков Марк позволил себе разрядиться. Впервые за вечер. Бурный, неистовый оргазм сотряс его, снял давно томившее напряжение. Сперма изверглась мощным потоком, как лава из вулкана, и на те мгновения, что она извергалась, Марк потерял ощущение бытия.
Опустошение - долгожданное и полнейшее.
О наступлении его он оповестил первобытным, совершенно диким рыком. С таким удовлетворением рычал предок, в одиночку заваливший мамонта.
20.
- Слушай, я не предохраняюсь, не боишься забеременеть? - осторожно поинтересовался, когда пришел в себя.
- Не боюсь. У меня капсула вшита, на пять лет.
Жаль. Ну, ничего. В ближайшие пять лет он и не планировал стать папой.
Повеял ветерок. Тиффани поежилась.
- Холодно? - спросил Марк. - Пойдем в дом.
Он шел следом и вдруг наткнулся взглядом на что-то темное на ее спине. Присмотрелся. Татуировка! Крупная, во всю спину. Деталей в рассветном сумраке не разобрал - нечто вьющееся, поднимающееся от копчика вдоль позвоночника и расположившееся по плечам.
Шевельнулось недовольство - на секунду, не больше. Да, он не любит татуированных девушек, считает их вульгарными, но к Тиффани это не относится. Она не такая, как все. Она особенная, и особенно все то, что с ней связано.
Обернул ее в белое, махровое полотенце. Заметил сдержанный зевок.
- Хочешь отдохнуть?
Кивнула.
Хорошенько обтер ее, уложил на диван, лег сзади. Накрылись пледом до подбородков. Прижал девушку к себе, уткнулся носом во влажные волосы. Лизнул плечо. Оно слегка солоноватое на вкус, будто омытое морской волной. Какое незамысловатое удовольствие - лежать рядом, не думать ни о сексе, ни о поцелуях, вдыхать запах чистого, юного, женского тела. Которое принадлежит ему. Только ему.
Только ли?
Чем ближе рассвет, тем сильнее точит неопределенность. Беспокойство. Вроде Тиффани отвечает взаимностью, но...
Он практически ничего о ней не знает.
А что бы хотел знать? И зачем?
Может, она права, и не стоит спешить, планировать совместное будущее. Важно то, что сейчас. Им слишком хорошо вместе, не верится, что она захочет это разрушить. Не надо усложнять, беспокоиться, что Тиффани уйдет навсегда. Было бы нелогично. Да, она не ответила прямо ни на один его вопрос, но это ничего не значит. Они ощущают себя половинками одного целого, и не стоит напрягать голову об остальном. Все, что ему следует знать, она расскажет потом, по собственной инициативе. Главное - они нашли друг друга, и впереди целая бесконечность. Вместе.
Стараясь шевелиться осторожнее, Марк поцеловал девушку за ушком, легонько, одними губами.
- Ой, щекотно! - Она приподняла голову, шепотом спросила: - Ты не спишь?
- Нет. Я тебя разбудил?
- Я не спала. Чувствую, как ты напряженно о чем-то думаешь.
Господи, как она узнала?
- Ты маленькая колдунья, которая умеет угадывать мысли.
- Расскажи, что тебя тревожит.
- Ну...
Вопросы затолкались, зашевелились. Что он, прежде всего, хотел бы спросить: кто ее родители? Где она живет? Чем занимается в свободное время? Кто ее друзья? Как очутилась в его конторе? Что думает об отношениях с Марком?
Кто она вообще?!
Нет, слишком серьезно, неподходяще, не стоит ее нагружать.
- Вот лежу, думаю. Ты такая вкусная, что хочется откусить кусочек. Не знаю, с какого края начать.
Хмыкнула.
- Не ешь меня, я тебе еще пригожусь, - ответила в тон. И серьезнее: - А если честно?
Пауза.
- Не хочу тебя терять, - выдавил из себя Марк. Почему так трудно признаваться в самых простых вещах? - И ничего о тебе не знаю.
21.
Тиффани помолчала.
Потом зашевелилась, повернулась к нему всем телом и уставилась своими переменчивыми глазами - сейчас они серые, будто переняли цвет от предрассветных сумерек. Обвела Марка сосредоточенным, изучающим взглядом, как доктор, собирающийся поставить диагноз лишь на основании визуального осмотра.
- Дорогой мой. Что бы ты хотел обо мне знать? Только не надо анкетных вопросов - рост, вес, место рождения. Спроси про что-нибудь оригинальное, про хобби, например.
- Кстати про хобби. Чем увлекаешься?
- Коллекционирую закаты.
- Закаты? Как это?
- Фотографирую. Самые удачные оставляю на память. Потом, когда время будет, сделаю альбом. Парочку лучших вставлю в рамку и повешу на стену. Ты когда-нибудь видел закат на берегу?
- Конечно, видел. Не раз. Как-то не зацикливался. Закаты все одинаковые.
- Нет, они разные. Похожи, но разные. Не бывает двух одинаковых закатов, как двух снежинок или песчинок. Представляешь, миллионы лет встает над землей солнце, миллионы лет заходит. И за все это время картинка ни разу не повторилась.
- Интересно. Делаешь селфи на их фоне?
- Никогда.
- Почему?
- Не хочу совмещать несовместимое. Природа вечна, мы смертны. Я уже говорила, я несовременная. Селфи не делаю. В фейсбуке не сижу.
- Я тоже, даже аккаунта не имею. Селфи сделал пару раз ради интереса - в самом начале, когда это вошло в моду. И все. Слушай, а мы похожи в несовременности.
- Отлично. - Чмокнула его в нос. Положила руку на его щеку. - А я бы полюбовалась на твое селфи. Ты красивый. И колючий!
- Когда у нас будет побольше времени, сделаю тебе щетиной массаж. Эротический.
- Ой, здорово! Буду мечтать на досуге.
- О чем еще мечтаешь?
- Как ты думаешь?
- Ну, если бы ты была обычная девушка, мечтала бы попасть в Голливуд. О Лос Анджелесе существует миф, что жизнь здесь крутится только вокруг кино, и каждый житель держит в столе сценарий.
- Глупости. Хотя, доля правды есть. Я лично не имею ни сценария в столе, ни мечты стать артисткой. Эта профессия зависимая, как у проституток. Нет, хуже. Девушки, которые сюда приезжают со всей страны, соглашаются на все ради роли. Подобострастно заглядывают в глаза продюсерам, ложатся с ними в постель. Заводят друзей не для общения, а ради выгоды. Бегают по студиям, предлагают себя. Когда получают отказ, разражаются слезами. Мне не подходит. Я унижаться не люблю и фальшь ненавижу.
- Я тоже. Слушай, мы с тобой прямо-таки родственные души... Знаешь, что мне пришло в голову. Только не смейся. Если бы ты летела с парашютом и застряла на дереве, я бы примчался тебя спасать. На вертолете.